По данным ЦРУ, годовой доход «Талибана»* составляет примерно 1,5 миллиарда долларов. Но откуда у еще вчерашних «бородатых оборванцев» такие деньги? По мнению автора, это раньше талибы воевали за идею, сегодня мы имеем дело с «Талибаном 2.0». Как получилось, что бюджет движения практически равен бюджету столицы Афганистана?

о оценкам ЦРУ, годовой бюджет афганского правительства составил в 2017 году 2,2 миллиарда долларов. Доходы талибов составляют до 1,5 миллиарда долларов в год. Разница, как видим, не так уж и велика. Признаюсь в маленькой слабости — нет для меня ничего интереснее, чем изучать финансовые хитросплетения, возникающие вокруг геополитических узлов. Дух порой захватывает от того, когда выясняется, что за самыми драматическими коллизиями международной политики нынешнего времени скрываются они — деньги, деньги и еще раз деньги.

Ходит легенда, что во время одного из боев, получив ранение в глаз, мулла Омар, основатель «Талибана» (террористическая организация, запрещена в Казахстане — прим. ред.), сам себе удалил его ножом, замазал рану глиной, соскобленной со стены мечети — и вновь пошел в атаку. Впрочем, по словам свидетелей, врачебную помощь ему оказали пакистанские врачи в одном из госпиталей — но это не так уж и важно. Принципиальное значение имеет другое — если для него и лидеров «старого» «Талибана» идея была всем, то для «Талибана 2.0» этим всем стали финансы.

Первой статьей дохода стали наркотики. Миф о нетерпимой позиции «Талибана» по отношению к героину давно развеян, хотя оказался весьма живуч. Но нужно учитывать два обстоятельства. Во-первых, в нынешнем руководстве «Талибана» считают, что запрет на выращивание мака, который ввел мулла Омар в 2000 году, когда посевные площади на подконтрольных «Талибану» территориях сократились на 99%, серьезно подорвал финансы движения, что и стало причиной поражения в 2001 году. 

А потому эту ошибку повторять больше не стоит. Талибы прекрасно понимают, что при имеющихся аграрных технологиях, афганский крестьянин при одних и тех же трудозатратах получает с одного гектара мака доход в три раза более высокий, чем с одного гектара пшеницы. А поскольку американцы и официальный Кабул менее всего беспокоились о реформе аграрного сектора Афганистана — мир и получил резкий рост площадей под маковую культуру. От которого выиграли все — и производители, и переработчики, и транзитеры. В том числе и американцы, получившие ресурс для наполнения черных касс ЦРУ, Пентагона, РУМО и конкретных лиц в оккупационных администрациях. Героин стал «кровью» Афганистана и Талибана, от которого отказываться никто не намерен. Ведь именно поставками героина талибы обеспечивают приобретение новейших видов оружия и снаряжения.

Во-вторых, талибы «модернизируют» наркопроизводство, переходя с героина на производство метамфетамина, изготовление которого, кстати, стоит дешевле и не требует больших лабораторий, а зависимость от него возникает быстрее. К тому же прекурсор (эфедрин), который ранее был импортным, в последние годы стал производиться в Афганистане из местного растения Ephedraoxyphylla.

И если в 1990-е с посевов мака талибы брали налог в 2,5% в пользу бедных («закят»), а с грузовиков, вывозивших наркотики за границу, могли взимать и до 20%, то сегодня они берут уже десятипроцентный налог («ушр»). А с экспортеров и все 30%.

«Бородатые оборванцы», «тапочники со ржавыми Калашниковыми» за 10 лет, начиная с 2011 года, когда произошли качественные изменения и возник «Талибан 2.0», сумели выстроить четкую и прозрачную систему налогообложения на подконтрольных им территориях. Налогом облагается все: объекты инфраструктуры, бизнес и транспорт. А ответственность за сборы несет «министерство финансов».

Представители Национальной энергетической компании Афганистана «Брешна» рассказали Reuters, что тратят около 5 миллионов афгани (около 66,5 тысячи долларов) в год на выплаты талибам — в противном случае те угрожают повредить линии электропередач. Кроме того, талибы собирают «плату за электричество» с местных жителей. В одной только провинции Кундуз они получают с 14 тысяч домов почти 100 тысяч долларов в месяц.

Уже около 10 лет боевики собирают деньги на афганских дорогах, а полиция не решается им мешать. Этим летом участились сообщения о том, что они требовали по 30 тысяч афгани (около 380 долларов) с каждого бензовоза в провинции Баглан. Представитель «Талибана» Забиулла Муджахид пояснил: боевики имеют право взимать плату в обмен на безопасный проезд через «свои» земли. Правда, иногда у водителей получается поторговаться и снизить ставку до 210 долларов.

И в этом еще одно преимущество налоговой системы «Талибана» — она вариативна. В зависимости от провинции и решения местного командира перечень того, за что полагается взимать плату, может меняться — иногда в него попадают, например, налоги на урожай картофеля, мукомольные заводы, заработные платы учителей и свадебные церемонии.

Но в любом случае она работает эффективнее, чем правительственная. Во-первых, вооруженным сборщикам налогов сложнее отказать, во-вторых — «Талибан» гарантирует безопасность бизнеса, чего центральное правительство сделать не может.

Другой источник дохода талибов — природные ресурсы. Добыча оникса, мрамора, меди с последующей перепродажей в Пакистан весьма неплохо пополняет бюджет «Талибана».

А другим немаловажным источником дохода является добыча золота и лазурита в северо-западной провинции Бадахшан. Правительство запретило добычу и продажу лазурита еще в 2015 году, но боевики владеют шахтами в восьми из 29 районов Бадахшана и периодически пытаются захватить новые. Драгоценный материал вывозится в Китай, Пакистан и Таджикистан или сбывается прямо на кабульских рынках. 

Создано даже «министерство шахт», которое выдает лицензии на разработку, контролирует найм рабочих, доступ к месторождениям и транспортировку добытого. В беседе с корреспондентом haqqin.az, один из лидеров талибов, занимающийся этим бизнесом еще с 1986 года, сказал, что в 2016 году прибыль от добычи полезных ископаемых составляла 35 миллионов долларов, а в 2020 году — уже 464 миллиона долларов.

Но самым фантастическим источником дохода талибов 2.0 стало… их сопряжение с потоками финансовой помощи, которые Запад отправлял официальному Кабулу. В свое время The Washington Post опубликовала анализ, проведенный специалистом-бухгалтером: он проанализировал 3 тысячи контрактов Пентагона на сумму 106 миллиардов долларов. Обнаружилось, что около 40% этой суммы оказались в карманах «повстанцев, преступных синдикатов и коррумпированных афганских чиновников».

То есть талибы опосредованно получили свою долю от контрактов американского Министерства обороны. Схема была проста: грузы, предназначенные для войск США в Афганистане, прибывают через Пакистан или Центральную Азию на два распределительных пункта: один — вблизи Кабула, другой — под Кандагаром. Затем их отправляют на разбросанные по стране две с лишним сотни американских баз, причем в рамках специальной программы стоимостью более 2 миллиардов долларов, и для этого привлекаются афганские транспортные компании.

Внешне все пристойно, однако, как выяснилось, на самом деле главная функция этих компаний заключается в том, чтобы договориться с субподрядчиками — полевыми командирами талибов, по территории которых должен пройти конвой. А те уже непосредственно обеспечивают охрану, если надо, разбираются с другими боевиками и дают взятки местным губернаторам, полицейским чинам и военным. Таким образом, каждую неделю талибы получали по 1,6-2 миллионов долларов из кармана американских налогоплательщиков.

Возглавлял предприятие полевой командир талибов Рухулла, сын одного из влиятельнейших полевых командиров моджахедов еще периода советской экспедиции в Афганистан Кулдора Башира. По его словам, нанимателем выступала компания Watan Risk Management, которой владеют Ахмед и Рашид Попалы, племянники экс-президента Хамида Карзая.

Стоит ли после этих фактов удивляться, что бюджет Талибана практически равен бюджету Кабула? Талибы сумели по максимуму использовать те преимущества, которые открывал для них «Взяткостан» Карзая-Гани. И удачно капитализировали эти возможности. Потому сейчас и побеждают…

*«Талибан» — террористическая организация, запрещена в Казахстане