Первого сентября 1923 года внезапные мощные сейсмические толчки полностью обрушили пятиметровые кирпичные стены вокруг Йокогамской тюрьмы протяженностью 300 метров с севера на юг и 260 метров с востока на запад. Тюрьму сотрясло Великое землетрясение Канто, унесшее погибшими и пропавшими без вести 105 тыс. человек.

Рухнули внешние кирпичные стены тюрьмы и корпус для содержания заключенных

Заключенные не разбежались, а пришли на помощь в работах по спасению

В тюрьме содержалось более 1 100 человек. Все они находились либо в охраняемой тюремной мастерской, либо в основном или больничном корпусах. Деревянные здания разваливались, сотрясаемые все новыми толчками. С риском для жизни ответственные надзиратели мастерской и основного блока отомкнули двери и вывели заключенных на плац. Выбравшимся наружу открывалась поразительная картина. Стены рухнули, и стали видны дома вокруг. При желании сбежать, сделать это было проще простого.

Шокирующая картина развернулась и перед глазами директора тюрьмы Сиины Митидзо, который за какой-то миг до разрушения вышел из здания. За рухнувшими толстыми кирпичными стенами виднелся сошедший с рельсов трамвай, застывший в неверном направлении. Внутренне молясь о том, чтобы и заключенные, и персонал тюрьмы остались живы, одновременно Сиина стал готовиться к тому, что какая-то часть сидельцев пустилась в бега.

Штаб охраны во временных постройках на территории тюрьмы. В глубине на дороге можно разглядеть сошедший с рельсов трамвай

Однако полчаса спустя Сиина получил от подчиненных удивительный доклад: «Сбежавших нет». В бегство не пустился ни один из его подопечных. Более того, многие заключенные в условиях, когда все вокруг продолжали сотрясать повторные толчки, пришли на помощь и стали спасать из-под обломков оставшихся охранников и товарищей по заключению. Сиина наблюдал на этим с сильным волнением.

Около двух часов пополудни загорелось располагавшееся по соседству общежитие электроэнергетической компании, и пламя, раздуваемое порывистым ветром, перекинулось на тюремную территорию. Насосы и прочие противопожарные средства были под обломками, и извлечь их оттуда не было никакой возможности. Персонал и заключенные принялись вместе спасать постели, документы, медикаменты и прочее имущество, вынося на дорогу, где ему не угрожало пламя, а затем стали ждать, когда огонь утихнет. Черный дым пожаров накрыл облаком всю Йокогаму. Вокруг, должно быть, бушевало море пламени, ведь это был международный морской порт с горами угля для пополнения судовых запасов и настоящим лесом цистерн с жидким топливом.

Решение распустить заключенных

Сиина принял решение осуществить «роспуск» заключенных, предусмотренный Законом о тюрьмах. Роспуск – это освобождение по решению директора тюрьмы при стихийном бедствии в отсутствие возможности эвакуировать заключенных внутри тюрьмы или перевести их в другое безопасное место. В такой ситуации в порядке особой меры по соображениям ценности человеческих жизней директор имеет право позволить заключенным выйти за ворота тюрьмы на период продолжительностью до 24 часов. Возможно, такое гуманное правило существует только в Японии. Своими корнями оно восходит к XVII столетию. В 1657 году в связи с Большим пожаром эры Мэйрэки, в котором, помимо прочего, сгорел Замок Эдо, а число погибших составило 108 тыс. человек, начальник тюрем Исидэ Татэваки спас от гибели в пламени пожара около 300 заключенных, выпустив их из горящей тюрьмы Кодэмма и велев собраться в буддийском храме Рэнкэйдзи в районе Ситая.

После шести часов вечера Сиина собрал всех заключенных, кто был способен двигаться – более 900 человек. К тому моменту под обломками и от пламени погибли 38 заключенных. Раненых насчитывалось 60 человек, из них 10 – в тяжелом состоянии. Сиина поднялся на тумбу и отдал распоряжение.

«Я искренне благодарен всем вам за то, что в этой ситуации, как вы видите, никто не пытался сбежать, и вы взяли на себя спасение жизни людей и выполнение неотложных задач. На ваше доверие к персоналу мы тоже решили ответить доверием к вам. Сегодня с настоящего момента я объявляю роспуск. Это значит, что вы временно освобождаетесь под честное слово. Множество горожан, в том числе и ваши родные, оказались в неописуемо трагическом положении. Позаботьтесь о безопасности ваших близких, постарайтесь вести себя достойно, а завтра примерно к этому же времени возвращайтесь сюда». Так Сиина объявил о роспуске.

Возвращение всех выпущенных

Мужчины покинули территорию тюрьмы. На них были оранжевые робы, по которым с одного взгляда можно было опознать заключенного. В течение 24 часов вернулись обратно более 500 человек. Все они, включая и все новых возвращающихся, откликнулись на запрос губернатора префектуры и вызвались участвовать в работах по разгрузке с кораблей предметов первой необходимости, искупая свои прегрешения перед обществом. Видя, как заключенные участвуют в опасных разгрузочных работах на разрушенной пристани, горожане испытали удивление и признательность.

Есть такое изречение: «Воин отдает жизнь за тех, кто его знает». Сиина знал о преступлениях всех своих подопечных и о подоплеке этих преступлений, об их семейном положении и многом другом, при этом он умел обратиться к каждому из них в нужный момент и наиболее подходящим образом. На заключенных производит крайне сильное впечатление уже то, что их безошибочно называют по именам. Сиина был убежден в том, что наказание – это урок, а не расплата, и в корне его должны лежать человеколюбие и доверие. Это снискало ему любовь со стороны заключенных. Они добровольно вызывались участвовать в разгрузочных работах из желания отплатить Сиине за такое отношение.

После этих событий примерно половину заключенных отправляли военным кораблем в Нагойскую тюрьму, и многие горожане, узнав о том, что их увозят, пришли проводить на причал поблизости от тюрьмы. Большинство собравшихся хотели таким образом выразить свою признательность за работу, проделанную заключенными на разгрузке.

Горожане провожают заключенных, садящихся в шлюпки с военного корабля «Юбари»

Точное число выпущенных заключенных составило 934 человека. Ко времени второй отправки в середине сентября число вернувшихся составило 694. Соответственно, невозвращенцев насчитывалось 240. Сиина беспокоился, что сталось с выпущенных им заключенными: не попали ли они в неприятности, не оказались ли втянуты в стычки беженцев с местными дружинами самообороны, во множестве возникшими по всему региону Тохоку. Но вскоре у него появился повод для гордости. Вернулись еще 176 человек. А еще 64 человека, как он узнал, явились в другие тюрьмы. Так он убедился в благополучном возвращении всех.

Однако не обошлось и без трагических последствий. Поскольку радио в то время еще не было, среди обывателей распространялось множество слухов. Беспочвенные сплетни о том, что заключенные в Йокогамской тюрьме завладели мечами охранников, нападали на горожан, грабили, насиловали и совершали массу прочих дурных поступков, разлетелись в мгновение ока и были даже подхвачены газетами регионов Кансай и Тохоку. Выпуски газет с этими ложными сообщениями, так и не опровергнутыми, и поныне остаются в фотоархивах и хранилищах многих библиотек, словно достоверные исторические факты. И напротив, о том, какую работу заключенные проделали на само деле при разгрузке помощи в порту, в прессе не было ни одной заметки.

Японские тюрьмы: 150-летняя история

Тюрьмы как специальные учреждения для содержания заключенных появились в Японии с началом эпохи Мэйдзи. До тех пор в учреждениях для принудительного содержания не было необходимости: система наказаний предусматривала лишь смертную казнь, высылку на отдаленные острова, штрафы, домашний арест, удары бамбуковыми палками и нанесение особых татуировок. При этом тюремные сооружения, такие как в Кодэмме, использовались для содержания тех, кому еще не определили меру наказания – иначе говоря, они выполняли функции нынешних центров временного содержания. Новая власть в эпоху Мэйдзи взялась за создание законодательной базы и строительство тюрем в подражание Западной Европе, и система стала предусматривать наказания в форме лишения жизни (смертная казнь), лишения свободы (каторга, тюремное заключение, арест) или лишения имущества (штрафы и взыскания). Тюрьмы приобретали форму радиальных сооружений, в которых блоки для содержания заключенных дополняются объектами для принудительного труда, к которому заключенные приговариваются в порядке наказания.

Тюрьма Мияги, сооружение которой было завершено в 1879 году. Деревянное здание выстроено по образцу тюрьмы Лувен в Бельгии; одноэтажные постройки на заднем плане – помещения для принудительного труда

Труд заключенных в ранний период эпохи Мэйдзи

Заключение с принудительным трудом берет начало в 1790 году, когда был учрежден лагерь Исикавадзима. Это место, где собирали преступников, приговоренных за нетяжкие преступления к нанесению татуировок или телесным наказаниям, а также бездомных, служило также реабилитационным учреждением, где этих людей заставляли овладевать навыками плотников, штукатуров, сандальщиков, корзинщинков и другими ремеслами, а при освобождении ссужали средствами на обустройство в обществе.

Слабость коммуникации между заключенными и тюремщиками

Однако в последние годы в связи с сокращением количества заключенных, а также качественными изменениями, условия в тюрьмах сильно изменяются. Особенно заметно то, что в связи со старением общества добавляются зоны для пожилых, напоминающие дома престарелых, а в связи с сокращением контингента, для которого это необходимо, происходит отказ от принудительных работ, дающих возможность приобрести профессиональные навыки.

Двадцать лет назад были построены 4 новые тюрьмы с привлечением частного сектора, а за последние годы в связи с сокращением числа заключенных ликвидировано несколько тюрем с давней историей. К тому же, развивается автоматизация охраны, и поскольку контакты между тюремщиками и заключенными ослабевают, вызывает опасения падение профессионального уровня работников тюрьмы в качестве воспитателей.

В тюрьме с ее жесткой организационной структурой, выделяется два типа межчеловеческих отношений. Это взаимоотношения старшего и младшего тюремного персонала и отношения тюремщиков с заключенными. Чем жестче организационная структура, тем консервативнее характер отношений, и тем больший приоритет отдается следованию прецедентам. Сейчас у директора практически нет поводов непосредственно общаться с отдельными заключенными. Фактом стало и то, что между директором и персоналом тюрьмы, а также между старшим персоналом и младшими надзирателями тоже отсутствуют какие-либо обсуждения.

Но наибольшее беспокойство вызывает характер отношений между заключенными и персоналом тюрем. Без доверия невозможно выстраивание благоприятного общения. Из доверия к заключенным, подобного проявленному Сииной, возникает и доверие к персоналу тюрьмы со стороны заключенных. В этом факте нет ничего чудесного. Не говоря о директорах и прочих руководителях высокого ранга, которых регулярно переводят с места на место, тем, кто непосредственно выполняет долг тюремщиков, то есть, в широком смысле, непосредственно занимает позицию, предполагающую воспитание, нельзя забывать о своем долге достойно общаться с заключенными, обретая уважение и доверие. И уж тем более именно такие межчеловеческие отношения доверия служат отправной точкой в руководстве тюрьмами.

Фотографии предоставлены автором статьи Сакамото Тосио

Сиина Митидзо (в правой части снимка) отдает распоряжение заключенным, направляемым в Нагойскую тюрьму