Сегодня КНР с динамично развивающейся социальной экономикой мчится к мировому лидерству. Один из способов реализации этой цели является распространение китайского языка и культуры по всему миру. В свое время выдающийся немецкий философ ХХ века Мартин Хайдеггер говорил, что «язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек». Обитателями этого «жилища» в разные эпохи были Конфуций, Лао-Цзы, Сунь-Цзы, Мо-Цзы, Чжуан-Цзы, Сыма Цянь, Ли Бо, Лу Синь и многие другие китайские мыслители и писатели, внесшие свой вклад в развитие мировой цивилизации. В современную эпоху «осуществление открытости бытия, насколько они дают ей слово в речи, тем самым сохраняя ее в языке» (М. Хайдеггер) являются около 1,5 миллиарда человек по всему миру. Среди них нобелевский лауреат по литературе Мо Янь, герой боевиков с комедийным уклоном Джеки Чан, всемирно известный предприниматель Джек Ма и другие обитатели Поднебесной, популяризирующие китайскую культуру и ее достижения в планетарном масштабе, и конечно же ее лидер Си Цзиньпин, призывающий жителей планеты к «сообществу единой судьбы человечества».

В изменившейся политической и экономической конфигурации XXI века роль КНР безусловно велика. Важным компонентом внешней политики официального Пекина является реализация внешней языковой политики, которую она стремится проводить в сочетании с торговыми, экономическими, инвестиционными и технологическими отношениями с остальным миром. В результате развивающиеся страны, нуждающиеся в инвестициях и технологиях, вынуждены обратить свое внимание на китайский язык и ее культуру в целом.

Именно язык, как носитель культуры, транслирует язык и культуру конкретного государства или народа в мир и является одним из основных инструментов политики «мягкой силы». Все мировые культуры распространялись с помощью языка. Языки народов, принадлежавших к мощным научно-техническим цивилизациям, получили естественное распространение по всему миру. Изучая языки, народы мира с их помощью овладевают новыми технологиями, наукой и культурой, принимая принципы политической и культурной системы, сформированной ими.

К тому же Китай использует внешнюю языковую политику, ресурсы «мягкой силы», чтобы противостоять западному процессу глобализации и стать мировым лидером. С помощью таких концепций и стратегий, как «гармоничный мир», «могущественное культурное государство», «мирное возвышение», Пекин пытается создать свой привлекательный образ, формируя «во вне» китайскую систему мышления и ценностей через распространение «ханьюй» (汉語, «ханьский язык») в мире превратив ее в свою долгосрочную стратегию.

На сегодняшний день китайский язык вот уже на протяжении почти пятидесяти лет является одним из шести рабочих языков Генеральной Ассамблеи ООН (с декабря 1973 года) и Совета Безопасности ООН (с декабря 1974 года). С 2010 года для поощрения многоязычия и культурного разнообразия, а также обеспечения равных возможностей для использования всех шести официальных языков в рамках системы ООН, 20 апреля в память о основателе китайской письменности Цан Цзе (倉頡), был определен как День китайского языка.

По легенде Цан Цзе был придворным историографом легендарного правителя Китая и мифического персонажа Хуан Ди или Желтого императора (黃帝), впервые разработавшего набор пиктограмм, которые впоследствии стали основой для иероглифов, что позволило отказаться от узелкового письма. Впервые имя Цан Цзе упоминается в философском трактате III века до нашей эры «Сюнь-Цзы», в котором говорится, что: «故好書者眾矣，而倉頡獨傳者，壹也 / Были многочисленные опыты по созданию письменности, но лишь знаки, созданные Цан Цзе, были приняты и существуют доныне» (перевод Готлиба О.М.). 

Письменный китайский язык считается одним из самых сложных в мире. Чтобы выразить все его богатство, используется около 80 тысяч иероглифов. Впрочем, для повседневного обихода хватает и 3–5 тысяч символов. Кроме того, это один из самых древних языков, существующих на планете. В начале третьего тысячелетия нашей эры китайский язык переживает самый настоящий бум. Успехи Китая в самых различных областях (политика, экономика, спорт, культура и т.д.) способствуют тому, что многие жители планеты начинают изучать китайский язык и в этом нет ничего удивительного. Страна, которая на всех парах движется к тому, чтобы называться первой экономикой мира умело использует данный фактор.

Еще американский экономист Джейкоб Маршак (1898-1977) отмечал, что язык играет важную роль в экономическом взаимодействии и языковый фактор следует учитывать в экономических расчётах. Развитие теории человеческого капитала Гэри Беккером (1930-2014), лауреатом Нобелевской премии по экономике 1992 г., который применил экономический подход к поведению человека, также предполагало инвестирование в образование и трудовые навыки человека, что повышает его производительность труда и конкурентоспособность на рынке. Одним из важных факторов образования стало изучение языка.

Так, например, в США исследования о связи языка и дохода белого и чёрного населения, показали, что уровень дохода зависит, возможно, не напрямую от уровня владения языком. Позже в Европе эта тема разрабатывалась в связи с увеличением миграции и уровнем изучения второго иностранного языка. В странах с двуязычным (Канада) и многоязычным (Швейцария) населением также изучалось связь дохода с уровнем владения доминантного языка. В результате исследований было показано, что люди с высоким уровнем владения доминантным языком или вторым иностранным имеют более высокое социально-экономическое положение и более высокий доход. Тем самым была доказана экономическая важность изучения языков и необходимость инвестирования в языковую подготовку для экономики страны. В начале XXI в. в связи с развитием финансовой глобализации, торговой интернационализации, а также информационных и интеграционных процессов роль языка существенно повысилась.

Выяснилось, что язык является колоссальным экономическим ресурсом, который приносит большой вклад в ВВП страны. Так, Великобритания за счёт использования английского языка в странах ЕС получает ежегодно 10 млрд. евро, а внешняя торговля и финансовые услуги на английском даёт ещё 17 млрд. евро. И это только в Европе!.

Дисциплина, которая изучает процесс интеграции языка и экономики, получила название лингвоэкономики. В Китае лингвоэкономика как наука появилась в конце 90-хх гг. XX в. В 1999 г. Сюй Цичао опубликовал в журнале «Иностранные языки» (Вайго юй) статью «Лингвоэкономика: новая смежная наука», в которой он впервые дал определение «лингвоэкономике» и изложил взгляды иностранных учёных относительно этой науки, осветил её основное содержание. В 2001 г. профессор Хуан Шаоань организовал в Центре экономических исследований Шаньдунского университета группу по изучению лингвоэкономики. В 2003 г. в Шаньдунском университете впервые в Китае была открыта экспериментальная аспирантура по направлению «Лингвоэкономика». В 2004 г. был создан первый специальный институт по лингвоэкономике при Шаньдунском университете (в настоящее время он преобразован в Центр по изучению лингвоэкономики), а в 2006 г. уже официально была открыта аспирантура по этой специальности. В том же году состоялся первый выпуск: степень доктора наук получил Нин Цзимин, который защитил диссертацию на тему: «Распространение китайского языка в мире: экономический анализ и предложения в отношении школ Конфуция». Это было первое исследование в Китае, в котором применялся лингвоэкономический подход. Эта работа сыграла важную роль в деле продвижения китайского языка за рубежом и создания школ Конфуция.

Именно через «Институты Конфуция» Китай занимается распространением китайского языка и культуры на весь мир, а вместе с ними и свои современные политические принципы, где внешняя языковая политика стала одной из приоритетных направлений Поднебесной. Так, в 2009 году ее включили в концепцию «мягкой силы» и стратегию развития государства. Также в рамках двенадцатого пятилетнего плана (2009 – 2015 гг.) предусматривалось повышение конкурентоспособности национальной культуры Китая и повышение влияния «мягкой силы» государства.

Мощным импульсом развитию лингвоэкономики стал перевод на китайский язык и издание в Китае монографии израильского экономиста Ариэля Рубинштейна «Economics and Language» («Экономика и язык», 2000). Эта книга вызвала широкую дискуссию в научных кругах Китая, которую отразил в 2005 г. Чжоу Дуаньмин в своей статье «Рамки анализа экономики языка». Это был первый этап исследования в области лингвоэкономики – этап изучения западного опыта, накопления знаний и освоения достигнутых ранее теоретических положений. Следующий этап развития лингвоэкономики в Китае связан со специализацией, как в теоретической, так и в прикладной области. Так, например, цикл статей Чжан Вэйго в 2011 г. «Экономический анализ языка: обзор» и «Языковая политика и языковое планирование с точки зрения сравнения экономики и лингвистики», акцентировал внимание на практической составляющей лингвострановедения – составлению государственных планов в области развития языка и проведении соответствующей языковой политики.

Работа Чжан Синя «Исследование оценок лингвострановедения и языковой политики», исследование экономического ресурса языка (Ли Нинмин «Язык тоже “жёсткая сила”»), экономический анализ распространения китайского языка за рубежом (Нин Цзимин «Распространение китайского языка в мире: экономический анализ и предложения в отношении школ Конфуция») также способствовала признанию важности лингвоэкономических исследований со стороны государства. Повышение роли лингвоэкономики в социальных науках было отмечено на государственном уровне – в Государственном комитете по работе в области языка и письменности, Департаменте управления языковой информацией Министерства образования КНР и Канцелярии Международного совета китайского языка. Было заявлено, что лингвоэкономика в еще большей степени должна стать государственной стратегией развития и изучение связи языка и экономики, содействуя тем самым развитию языковой индустрии и продвижения китайского языка за рубежом и изучению иностранных языков китайцами.

Однако китайскому языку ещё далеко до английского языка. Если в мире абсолютное большинство людей считают родным для себя языком китайский, но количество людей, у которых китайский является вторым, гораздо меньше. С английским ситуация обратная. Как считают китайские учёные, распространение китайского языка за рубежом имеет большую экономическую ценность и важное стратегическое значение для экономического роста. Использование лингвоэкономических методов анализа поможет выработать адекватную стратегию и программу развития китайского языка за границей: а) надо подсчитать все затраты и прямые доходы от политики распространения китайского языка за рубежом. Для этого потребуется помощь соответственных ведомств; б) провести исследование мотивов изучения китайского языка в разных странах (путём анкетирования), а также рассмотреть проблему влияния «лингвистической дистанции» – степени различия между языками на преподавание китайского языка; в) изучить размер зарплаты и дохода иностранцев, изучающих китайский язык; г) использовать аналитические методы теории игр и языковую стратегию государства для реализации программы распространения китайского языка за границей.

Тем не менее, интерес к изучению китайского языка во всем мире год от года непрерывно возрастает. Данный фактор обусловливается, в первую очередь, бурным ростом китайской экономики, авторитета Китая на международной арене, что в свою очередь является стимулирующим фактором для изучения китайского языка. И республики Центральной Азии не исключение.

Китай уже долгие годы «работает» в усиленном режиме с центральноазиатскими элитами, стараясь вовлечь их в свою орбиту преимущественного влияния. Естественно, что, инвестируя в центральноазиатский регион Пекин, будет, нравиться это кому или нет, защищать интересы китайского капитала в Центральной Азией. Тем более, что китайские эксперты придают инициативе на центральноазиатском направлении огромное значение (в отличие от местных экспертов) и подчеркивают стратегическое значение в его реализации в Центральной Азии. Для Пекина, развитие экономики – ключ к решению многих, если не всех, проблем. Для этого и необходимо мягкосиловое сопровождение такого грандиозного проекта как «Один пояс – один путь». В отличие от США и Евросоюза китайский подход отличается, прежде всего, своей эффективностью. Так, главным инструментом использование «мягкой силы» Китая в регионе Центральной Азии являются Институты и Классы Конфуция, где учащиеся изучают китайский язык, историю, духовные и культурные ценности Китая. Благодаря этому меняется восприятие Китая в лучшую сторону. Китай становится для людей ближе, понятнее, дружелюбнее. В культурно-цивилизационную среду Центральной Азии вносятся ценностные элементы китайского миропонимания, духовности, в том числе идеи конфуцианства. Распространением культуры и языка через Институт Конфуция Пекин пытается усилить притягательную силу Китая, устранить существующие на фоне «синофобии» с прошлых времен предвзятость, неприязнь и ощущения угроз, исходящих якобы из Китая.

Уже сейчас китайский язык прочно занял второе место по изучаемости после английского и становится все более популярным среди молодежи. Вероятнее всего в языковом плане Центральная Азия будет идти по формуле «развивать китайский, сохранять русский, учить английский».

В то же время, в отличие от Запада, а также во избежание конфликтных ситуаций, порожденных культурной экспансией, в Пекине прилагают усилия к тому, чтобы его культурно-цивилизационное присутствие в Центральной Азии не воспринималось как проявление гегемонизма, а лишь только как партнерское взаимодействие в целях обоюдного участия в развитии мультицивилизационных отношений. Возникающий таким образом межцивилизационный синтез способствует национальной, региональной и глобальной безопасности, а также бесконфликтному развитию человечества.

Вот так чисто «по-китайски» Пекин и использует «мягкую силу» в Центральной Азии.

Если брать конкретно Казахстан, то китайский язык становится всё более востребованным, отвечающий профессиональным устремлениям студенческой молодёжи. Кроме того, возросший интерес к китайскому языку в стране Абая и Димаша Кудайбергена объясняется, как традиционным интересом к истории и культуре Китая, так и динамичным экономическим развитием этой страны, ростом его геополитического влияния в современном мире. В XXI в. целью обучения китайскому языку, уже не может являться только передача лингвистических знаний, умений и навыков, и даже не энциклопедическое освоение страноведческой информации, ограничивающейся, географическими и историческими понятиями и явлениями. Центральное место в процессе преподавания китайского языка должно занять формирование способности к участию в межкультурной коммуникации, что особенно важно сейчас, когда смешение народов, языков, культур достигло невиданного размаха и как никогда остро встала проблема воспитания терпимости к чужим культурам, пробуждения интереса и уважения к ним, преодоление в себе чувства раздражения от избыточности, недостаточности или просто непохожести других культур. Именно с этих позиций необходимо сегодня переосмыслить подходы к обучению студентов, магистрантов и докторантов различным аспектам китайского языка.

Как известно, каждый язык отражает культуру того народа, который на нём говорит. Следовательно, овладение китайским языком неотделимо от знакомства студентов с фактами истории, культуры, общественными явлениями, социальными условиями в стране изучаемого языка. Всё это должно осуществляться наряду с глубоким изучением многовековой китайской культуры, поэтому страноведение и лингвокультурология играют большую роль в обучении китайскому языку. Идея диалога культур показывает важность поиска точек соприкосновения между социально-культурными реалиями и современными ценностными приоритетами Казахстана в эпоху модернизации его общественного сознания и стран зарубежного Востока. Культурное сотрудничество является наглядным примером не только духовной близости стран и народов, но и показателем высокого уровня взаимопонимания и сотрудничества.

Не вызывает сомнения тот факт, что изучение китайского языка в условиях современного казахстанского общества имеет большие перспективы. Изучение китайского языка и культуры имеет не только образовательное, но и историко-культурное и научное значение для всего мира. А так как этот процесс неразрывно связан с различными контактами, то, в конечном счёте, он будет способствовать развитию дружеских отношений Китая с другими странами, что благотворно скажется на процессе межкультурной коммуникации.

Таким образом, культурные, гуманитарные и духовные ценности, составляющие основу мягкой силы, не только важны для формирования положительного имиджа государства, но и оказывают влияние на его политическую роль в мире, на межгосударственные договоренности, на рост доверия к нему, на увеличение его инвестиционной привлекательности, на благожелательное восприятие этой страны зарубежными народами и на ее лингвистическую безопасность. И Поднебесная весьма активно используют лингвополитику в своей международной деятельности.