|
Иранское общество требует разделения между религией и государством
|
Министерство культуры и исламского руководства Ирана регулярно проводит всесторонние опросы общественного мнения. Первые три исследования опубликованы в 2000, 2003 и 2015 годах. Четвертый «национальный опрос ценностей и взглядов иранцев» представлен 14 февраля. В нем приняли участие 15 878 случайно выбранных граждан в возрасте 18 лет и старше из всех 31 провинций Ирана.
Вопросы в основном касались столпов веры в соответствии с шиитским богословием, которое включает веру в единство Бога, Судный день, линию преемственности после Пророка Мухаммеда (с.а.в.), пяти ежедневных молитв, поста, паломничества в Мекку, применения религиозных убеждений в общественной жизни и политике.
Из числа респондентов 10,1% ответили, что считают себя нерелигиозными, 24,1% – умеренно религиозными, 29,2% – очень религиозными и 13,4% – «чрезвычайно религиозными». Семью пророка ислама любят и преданы ей 45,3% респондентов и нет – 6,3%. С тем, что хорошие и плохие поступки человека оцениваются в судный день, полностью согласны 39,1% опрошенных и 6% категорически против.
На вопрос о пяти ежедневных намазах 45,5% респондентов заявили, что молятся всегда, время от времени – 13,3%, и 22,2% – никогда. По мнению, 36,8% опрошенных, «религиозная преданность зависит от чистого сердца, а не от молитв».
В месяц Рамадан всегда постятся 42% респондентов, редко – 9,5% и 27,4% – никогда.
Хадж в Мекку также не очень привлекает иранцев: 25% опрошенных сказали, что у них «нет склонности к этому». При приеме на работу религиозные убеждения не важны для 61,9% опрошенных.
В опросе 2015 года только 42,6% придерживались такого мнения. К огромному разочарованию властей Ирана, 72,9% респондентов считают, что религия должна быть отделена от государства. Для сравнения, в опросе 2015 года таковых было 30,7%.
По мнению 85% опрошенных, за последние пять лет иранцы стали «менее религиозными». На соответствующий вопрос о том, будут ли они более религиозными в ближайшие пять лет, 81% ответили, что иранцы станут «еще менее религиозными». Только 7,9% опрошенных согласны с тем, что женщин нужно заставить носить хиджаб, по сравнению с 18,6% в 2015 году.
Увеличилось также с 15,7% до 34,4% число тех, кто против его обязательного ношения.
В стране вспыхнули протесты после смерти в заключении 22-летней Махсы Амини, арестованной полицией нравственности за несоблюдение закона о хиджабе. Волнения эти были расценены как признак растущего спроса иранцев на светский Иран и одобрение смены режима.
Шах Мохаммад Реза Пехлеви правил Ираном с 1941 по 1979 годы. Как и его предшественники, он проводил политику секуляризации. Женщинам не рекомендовали носить хиджаб, мужчинам – бороды, алкоголь также не был под запретом. Страна становилась всё более похожей на страны Запада и США, чему были рады далеко не все иранцы.
В 1979 году иранская революция свергла шахский режим. С приходом к власти аятоллы Хомейни в обществе возродилось чувство религии. Он сделал Иран Исламской Республикой. Прозападная политика шаха была объявлена противоречащей религии ислам. Антиамериканские и антизападные настроения росли еще до исламской революции, и почему Хомейни было легко манипулировать массами против шаха.
В настоящее время многие законы в стране основаны на шариате, исламском праве. И любые предлагаемые изменения должны сравниваться с шариатом, чтобы увидеть, соответствует ли они Конституции Исламской Республики Иран.
После революции произошел большой всплеск, а затем, с середины 1990 годов, начался медленный спад религиозности. И сегодня страна находится на том этапе, когда молодое поколение, почти полностью отвергает религию. К лету 2023 года в Иране сообщили о закрытии 50 000 из 75 000 мечетей. Из-за снижения числа верующих. А ведь посещаемость мечетей – показатель крепости веры.
Снижение религиозности во многом связано с глобализацией, прежде всего, с влиянием западных СМИ. Многие светские иранцы из-за неприязни к своим правителям обращаются к атеизму.
Единственный «ислам», который они знают, – это то, что им внушало их правительство. Других отталкивает шиизм, который, по их мнению, является индуизмом, смешанным с исламом. Третьи восхваляют свою древнюю религию зороастризм.
Уверены, что Персия имеет богатейшую историю и культуру, а шиитский ислам – лишь очень малая ее часть. Их притягивает доисламское прошлое еще и потому, что западный мир более благосклонно относятся к зороастризму, чем к исламу.
В Иране также растут другие религии, такие как католицизм, православие и бахаизм. Армяне, ассирийцы и евреи также имеют долгую историю в стране. Иранцы, которые покинули страну, благосклонно относятся к шаху. Они недовольны тем, как идут дела на их родине, и считают, что теократия не работает.
По их мнению, Иран – это спящий гигант, который был отброшен на десятилетия назад революцией аятолл. Исламская теократия обладает чрезмерной властью в Иране, но было бы ошибкой думать, что она представляет население в целом.
Опрос показывает, что среднестатистический иранец больше не верит в авторитет шиитских лидеров и государственную интерпретацию веры. Он как бы разработал персонализированную религию, в которой иметь чистое сердце важнее религиозных практик, таких как молитва, пост и паломничество в Мекку…
Автор: Алимхан Хажбатиров
Почему смешение религии и политики угрожает демократии
Политические лидеры всё чаще примеряют на себя роль мессий
22 января премьер-министр Индии Нарендра Моди освятил Рам-Мандир – новый, огромный индуистский храм Рамы в городе Айодхья. Моди, которого один из его биографов назвал «первосвященником индуизма», совершил благословения и подношения идолу Господа Рамы – одному из наиболее почитаемых индуистских божеств, который, как предполагается, родился на этом священном месте. Кроме того, этот храм стал мощным политическим символом для Моди и его правящей партии Бхаратия джаната (сокращённо БДП): он был построен на руинах мечети XVI века, которую толпы индуистов-националистов, подстрекаемые руководством БДП, разрушили в 1992 году. В последовавших затем религиозных столкновениях погибли две тысячи человек.
Моди обещает создать «новую Индию», под которой он подразумевает индуистскую Индию, где более чем 200 млн мусульман, проживающих в стране, будут считаться незваными чужаками. Более того, он сознательно смешивает религию и политику, хотя это нарушение индийской конституции. Первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру, а также политический и духовный лидер страны Махатма Ганди понимали, насколько взрывоопасными могут быть религиозные конфликты в полиэтничном и мультирелигиозном обществе. Именно поэтому они настаивали на том, чтобы Индия была светским государством.
Желание ослабить это светское государство возникло задолго до Моди. Человек, убивший Махатму Ганди, был членом вооружённой организации индуистских националистов «Раштрия сваямсевак сангх», связанной с партией БДП и сыгравшей одну из главных ролей в разрушении мечети в Айодхья. В 1986 году индуистские агитаторы ухватились за неудачное решение тогдашнего премьер-министра страны Раджива Ганди, который уступил мусульманским требованиям и позволил опираться на исламское право, а не решение Верховного суда, защищавшего право разведённых мусульманок получать алименты больше 90 дней. Используя это решение для разжигания тлевшего недовольства индуистов, агитаторы сумели вытащить индуистский национализм с обочины индийской политики в её центр.
Увы, не только Моди выбрал для себя подобный тип религиозной политики. Хотя это может показаться невероятным, но сторонники бывшего президента США Дональда Трампа считают этого [...] спасителем христианства, который очистит США от леваков, феминисток, геев, иммигрантов, либеральных элит и других грешников. Текст в рекламном видео, недавно опубликованном на сайте Трампа Truth Social, соответствует именно такому образу: «Богу был нужен человек, готовый пойти в змеиное логово. Бросить вызов фейковым новостям – с их языком, острым как у змей, с их змеиным ядом на губах. И поэтому бог создал Трампа».
Евангельские пятидесятники, а также реакционные католики сегодня верят, что Трамп – это не просто политическая фигура. Бывший президент помазан богом, чтобы сделать Америку снова великой. Да, его хотят привлечь к ответственности за насилие над женщиной, за попытку силовым путём отменить результаты выборов и за мошенничество, но это говорит лишь о том, что он – мученик, которого преследуют злобные враги. Так же, как они преследовали Иисуса Христа.
Религиозная политика – это самая большая угроза для демократии. Она больше, чем угроза социального или экономического неравенства, лживости политиков или коррупции, хотя всё это уже достаточно плохо. Институты либеральной демократии существуют для разрешения конфликтов разных интересов. Споры о налогах, землепользовании, субсидиях фермерам и так далее можно разрешить с помощью аргументов и компромиссов между политическими партиям. Но компромисс невозможен, когда речь заходит о священном. О божьей истине нельзя вести переговоры.
Именно поэтому вооружённые религиозные группировки, подобные ХАМАС, не могут быть демократической политической партией. В радикальном Исламском государстве нет места для дискуссий или компромисса. То же самое можно сказать и о религиозных экстремистах Израиля, которые считают, что их права оправдывает Библия. По поводу водоснабжения можно поспорить, но по поводу священной земли – нет.
Смысл не в том, что нужно пытаться излечить человечество от религиозных верований. Желание покориться высшей власти, верить в жизнь после смерти, разделять мир на верующих и неверных, осуждать грешников и поклоняться святым, а также отмечать этапы жизни с помощью священных ритуалов – всё это универсальные особенности человека. Но подобные желания – это дело церквей, храмов, синагог и святилищ, а не политических рассуждений. Религиозная и политическая власть не должны пересекаться.
Неру это понимал. Томас Джефферсон это понимал. И многие христианские лидеры, особенно протестанты, которые не хотели вмешательства светского государства в свои религиозные дела, тоже это понимали. Католикам разделение церкви и государства далось с определёнными проблемами, но большинство научилось с этим жить.
Причина, по которой столь многим демократическим странам сегодня грозит политика мессианства, не в том, что организованные религии вдруг резко усилились. Я полагаю, что в реальности верно обратное. По крайней мере, в большинстве западных стран церковный авторитет почти полностью исчез. То же самое можно сказать даже о США: хотя большинство людей там продолжают считать себя верующими (в ту или иную религию), многие американские христиане (а особенно те, кто считает Трампа спасителем) внимают вольным проповедникам и предпринимателям, зарабатывающим на духовности.
Во многих странах Европы, где на подъёме сейчас крайне правый популизм, из-за ослабления церковного авторитета, начавшегося в 1960-е годы, без руководства остались многие люди, привыкшие регулярно ходить в церковь и выслушивать от священников и пасторов, как надо голосовать на выборах. Сегодня они встревожены и озадачены демографическими, политическими, социальными, сексуальными и экономическими переменами. Они хотят найти спасителя, который поведёт их в более простой, определённый и безопасный мир. Демагогов, жаждущих власти и готовых подыгрывать этим желаниям, хоть отбавляй.
© Project Syndicate 1995-2024
В мире снизилась популярность демократических идей
Популярность демократических идей в 2023 году снизилась во многих странах мира. На это указывают результаты опроса, проведенного Pew Research Center.
По итогам исследования, в прошлом году популярность демократии по сравнению с 2022 годом снизилась в 14 из 24 стран, граждане которых участвовали в опросе. Поддержка демократии значительно выросла только среди опрошенных граждан Австралии (на десять процентов) и Мексики (на шесть процентов). В остальных государствах ситуация за прошедший год практически не изменилась.
Сообщается, что в среднем 59 процентов от общего числа респондентов недовольны демократией в своем государстве. Среди опрошенных американцев доля недовольных составила почти две трети (66 процентов). Приблизительно семь из десяти респондентов из Франции, Греции и Испании также недовольны демократическим строем в своих странах. Больше всех в демократии разочарованы опрошенные граждане Нигерии (75 процентов) и Южной Африки (76 процентов).
Несколько государств все же выделяются высоким уровнем поддержки демократии. Например, примерно три четверти шведов (75 процентов) и индийцев (72 процента) довольны ее проявлениями на своей родине.
Ранее федеральный канцлер Германии Олаф Шольц объявил о создании продемократического альянса для борьбы с ультраправой идеологией, а премьер-министр Великобритании Риши Сунак выразил обеспокоенность переходом его страны от демократии к «власти толпы» из-за растущих антисемитских настроений.
Министр из ОАЭ заявил, что на войны тратится US$17 трлн в год
В ходе своего выступления на Всемирном правительственном саммите (WGS), проходящем в Дубае, министр по делам Кабинета министров ОАЭ заявил, что в прошлом году на военные действия было потрачено US$17 трлн.
В ходе своего выступления на саммите WGS перед мировыми лидерами и главами правительств министр по делам Кабинета министров ОАЭ Мухаммед Абдулла Аль-Гергави заявил, что в прошлом году US$17 трлн были потрачены на ведение боевых действий.
«Эти средства инвестировались не в строительство, образование и здравоохранение, а в войны, диверсии и разрушения», – отметил он. «Этому способствует хаос в СМИ, страх перед будущим и ожидание худшего. Но при этом, около 6% от этой суммы могли бы покрыть стоимость решения важнейших задач, стоящих перед человечеством, за один год», – добавил г-н Аль-Гергави.
«Например, [эта сумма] могла бы помочь в ликвидации голода и неграмотности, лечении рака и обеспечения человечества чистой водой. Представьте себе, чего можно было бы достичь, если бы мы вложили больше средств в решение проблем, стоящих перед человечеством», – сказал он.
Министр добавил: «То, что объединяет нас как человечество, гораздо больше, чем то, что нас разобщает», отметив, что ресурсов, имеющихся на планете, «достаточно для нашего и будущих поколений», если использовать их правильно и на благо человечества.
Он отметил, что 50% мирового экономического роста приходится только на Китай и Индию – две страны, которые будут определять будущее развитие мировой экономики.
На остальную часть Азиатско-Тихоокеанского региона будет приходиться до 25% роста мировой экономики.
В трехдневном мероприятии, проходящем под общей темой «Формирование будущих правительств», примут участие более 25 мировых лидеров, 140 правительств, 85 международных организаций и 4000 гостей.
На WGS будет проведено 110 интерактивных дискуссий и сессий с участием более 200 докладчиков, включая президентов, министров и аналитиков, а также 23 встречи на уровне министров и закрытые сессии, в которых примут участие более 300 министров и группа нобелевских лауреатов.
Саммит будет посвящен 6 основным темам, касающимся различных важных вопросов, от деятельности правительств и развития технологий на базе ИИ, до здравоохранения и образования. Кроме того, на саммите пройдет церемония вручения ряда международных наград за вклад государственных деятелей и представителей частного сектора в создание лучшего мира.
Министр по делам Кабинета министров ОАЭ Мухаммед Абдулла Аль-Гергави на выступлении в ходе Всемирного правительственного саммита в Дубае 12 февраля 2017 года | Фото Reuters
ИСТОЧНИК: ALARABIYA NEWS
