В средствах массовой информации и научных кругах широко обсуждаются истоки и последствия исламофобии в западном мире с социологической и политической точек зрения. Эта дискуссия усилилась после кровавого расстрела посетителей мечети в Крайстчерче (Новая Зеландия) в 2019 году. Однако для начала обратимся к одному событию, которое, казалось бы, является антиподом того, что произошло в тихом новозеландском городке. Это событие произошло в феврале текущего года в Германии: Гамбургский административный суд вынес решение против попытки одной из муниципальных школ запретить 16-летней девочке носить в школе вуаль (никаб). Суд обосновал свое решение ссылкой на тот факт, что в настоящее время ни один закон в стране не запрещает людям реализовывать свое право на свободу вероисповедания. Между тем администрация школы не только запретила девочке носить никаб, но пыталась оказать влияние на ее мать, чтобы она следила за тем, чтобы ее дочь не приходила в школу с никабом на лице. Таким образом, во-первых, суд одного из городов Германии выступил против общеевропейского тренда на запрет никаба.

Такие страны, как Дания, Франция, Австрия и Нидерланды уже ввели определенные запреты относительное ношения мусульманскими женщинами никаба и абайи в общественных местах. Во-вторых, германский прецедент еще раз привлек внимание к тому, как относятся к проблеме различные международные организации. Так, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) еще в 2014 г. постановил, что запретительные законы не являются нарушением Европейской конвенции о правах человека. А правозащитная организация Amnesty International, заявила, что подобные законы являются вопиющим нарушением права женщин одеваться так, как они выбирают, и полностью выходит за рамки того, что уместно для государства в сфере законодательства. В-третьих, увеличение количества западных стран, принимающих антимусульманские законы (Нидерланды, Франция, Австрия, Дания, Канада и Соединенные Штаты) показывает наличие и рост антиисламских настроений, или, если говорить точнее, исламофобии. Вот теперь переходим к основной теме: а как, вообще, возникла исламофобия на Западе? Об этом в мировых СМИ давно уже развернулась широкая дискуссия.

О природе и истоках исламофобии высказываются самые различные и порой диаметрально противоположные мнения. Некоторые ученые обвиняют в возникновении исламофобии действия популистских лидеров, таких как Дональд Трамп, чье выживание зависит от насаждения идеологии ненависти. В таких случаях мусульмане оказываются удобной мишенью на фоне глобальной «войны с терроризмом», развязанной в первый же год нового тысячелетия.

Однако не только популисты, но, как выясняется, даже некоторые ученые из мусульманских государств и обществ приложили руку к возникновению исламофобии. Начну с публикации Мустафы Акйола, турецкого журналиста и старшего научного сотрудника Института Като (Вашингтон). Статья Акйола называется «Мусульмане должны обезоружить исламофобию добротой». Она была опубликована в «Нью-Йорк Таймс» 27 февраля сего года. Как видно из названия, статья Акйола посвящена поиску решения проблемы исламофобии, ее преодоления. Однако он касается и генезиса этой социальной язвы: «Вот что мы, мусульмане, должны видеть: очень негативный взгляд на ислам, часто называемый исламофобией, теперь является реальной, даже смертельной проблемой в мире. Отчасти она проистекает из факторов, находящихся вне нашего контроля – нативизм на Западе, господство индуизма в Индии или тоталитаризм в Китае. Но это также вызвано факторами внутри нас самих – оправданием многих ужасных деяний во имя ислама сегодня, от терроризма до тирании, от патриархата до фанатизма. Вполне нормально, что некоторые немусульмане шокированы этими проступками и судят об исламе соответственно».

Поясню, что нативизм, о котором говорит Акйол, подразумевает сопротивление притоку иммигрантов и усилия, направленные на подавление политического или правового статуса тех или иных этнических, культурных, религиозных групп населения по той причине, что они считаются враждебными или чуждыми господствующей культуре, и не поддаются ассимиляции. Конечно, к выводам Акйола об истоках исламофобии можно отнестись по-разному. Например, пакистанский политолог, специалист в области международных отношений Салиха Анвар считает, что между строк послания Акйола зашифрована следующая мысль: «Исламофобия - это вызов, созданный, развитый и усугубленный мусульманами».

Догадка Салихи Анвар рассмотрена более подробно профессором международных отношений в области политики, философии и экономики Вашингтонского университета г-ном Тураном Кайаоглу, который, как я понимаю, в свое время учил Акйола. В статье-опровержении под названием: «Разве мусульмане виноваты в исламофобии?», которую Кайоглу написал в адрес своего бывшего ученика, автор подчеркнул: «Доводы Акйола воссоздают опасные стереотипы… Обвинять мусульман в исламофобии так же нелогично и контрпродуктивно, как обвинять чернокожих в расизме или евреев в антисемитизме». В целом, Кайаоглу считает идеи Акйола «ущербными» и неспособными привести к большим результатам, когда речь идет о решении проблемы исламофобии.

Вернемся к статье госпожи Салихи Анвар. В отличие от М. Акйола, склонного видеть в исламофобии реакцию западных обществ на поведение самих мусульман, С. Анвар считает, что турецкий ученый чрезмерно упрощает проблему, и что исламофобия возникла на других основаниях. По мнению С. Анвар, исламофобия – это мировоззрение, которое намеренно было встроено в умы людей по всему Западу, включая Германию, Великобританию и США. Исламофобская идеология была специально разработана и скомпонована таким образом, что «помогла сформировать ментальные рамки многих современных белых сторонников превосходства, ведущих ультраправые движения в этих странах», - пишет Салиха Анвар.

По мнению цитируемого политолога, «антимусульманская ментальная структура», проще называемая исламофобией, была преднамеренно создана в США в 1990-е годы после распада СССР. Ученые, аналитические центры и политические лидеры сыграли решающую роль в создании антиисламского сообщества на Западе, чтобы начать свою новую программу вторжения в мусульманский мир. Заказ американского истеблишмента усердно обслуживался СМИ. Например, за последние десятилетие прошлого века газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала множество антимусульманских статей, внушая обществу соответствующее отношение к мусульманам.

В свою очередь, взгляды Салихи Анвар на генезис исламофобии, анализирует г-н Ахмад Али Накви, ученый-политолог, преподающий в одном из университетов Пакистана. Он ставит под сомнение вывод о том, что западная интеллигенция и научные круги нарисовали искаженную картину ислама и мусульман ради достижения стратегических интересов во всем мире. Не соглашаясь с выводами Анвар, Накви пишет: «Первый аргумент, представленный г-жой Салехой и поддержанный многими в мусульманском мире, чрезмерно упрощает сложную социально-политическую проблему. Это скорее зеркальное отражение того самого принципа, на котором построена исламофобия, то есть удобная экстернализация более широкой проблемы».

Развивая мысль о изъянах позиции г-жи С. Анвар, Ахмад Накви отмечает, что такие ученые, как Бернард Льюис и Сэмюэль Хантингтон, пытались проанализировать мировой порядок, возникший после окончания Холодной войны, чтобы предсказать будущее мировой политики. При таком подходе важно выявить новые властные структуры, которые возникли после окончания Холодной войны и которые ведут друг с другом борьбу за власть. При этом, каждая властная структура имеет свою, конкурирующую другими, идеологию. И хотя Накви не склонен соглашаться с выводами Льюиса и Хантингтона, он признает, что нельзя ставить под сомнение саму дискуссию, которая была именно тем, в чем нуждался мир в то время и нуждается даже сейчас.

Накви заключает, что труды упомянутых ученых хоть и вызвали споры, но не распространяли ненависть к мусульманам. Возможно, что так оно и есть, поскольку обыватель мало интересуется дискуссией, имеющей место среди ученых, и книгами, которые те пишут. Однако идеи ученых, провозглашавших идеи конфликта цивилизаций вполне могли взять на вооружение политики. В таком случае, нельзя отмахнуться от предположения о том, что идеи этих ученых не послужили взращиванию исламофобии на государственном уровне.

По мнению Накви, утверждение о том, что исламофобия является политически сконструированным феноменом современных популистских лидеров для достижения ими корыстных политических целей, является вполне разумной конструкцией, которая, однако, говоря его словами: «противоречит эмпирическим данным». Накви пишет: «Нет никаких сомнений в том, что популистские лидеры процветают на идеологиях ненависти, таких как исламофобия, однако здесь я считаю, что они ее не создавали». Более того, Накви заключает, что народные лидеры являются продуктом, а не причиной проблемы исламофобии в западных обществах. Так, например, исламофобия «существовала в западном мире задолго до прихода к власти Дональда Трампа, хотя он и выступает катализатором этой проблемы».

Пакистанский политолог обращает внимание на существование группы интеллигенции и ученых, в основном мусульман, и нескольких представителей западной науки, которые считают исламофобию реакцией на растущий радикализм внутри мусульманских государств и их нежелание модернизировать себя. Эти ученые ожидают от мусульман самоанализа как единственного доступного решения их проблем, одной из которых является растущая по всему миру волна исламофобии.

Ахмад Накви отмечает, что такие интеллектуалы и ученые игнорируют тот факт, что модернизация среди мусульман перестала быть проблемой уже в ХХ веке. И вообще, мусульмане столкнулись с проблемами модернизации давно – где-то это произошло в середине XIX в., где-то – в конце XIX в. и в начале ХХ в. При таком раскладе непонятно, почему западные общества обратили внимание на этот фактор в первом десятилетии XXI века? Поэтому утверждение о том, что исламофобия на Западе вызвана нежеланием мусульман модернизироваться противоречит реальности. Возможно, на Западе ждут модернизации самого ислама? В таком случае, это уже другая история и другая тема. Наконец, г-н Накви предлагает свой взгляд на происхождение исламофобии.

По его мнению, исламофобия западного обывателя основана на двух различных, но взаимосвязанных предпосылках (точнее, стереотипах): во-первых, на стереотипе о том, что ислам – это насильственная религия и/или она несовместима и нетерпима к «другим»; во-вторых, на стереотипе о том, что мусульмане жестоки, нецивилизованны и поэтому должны содержаться на своей собственной территории, поскольку они отрицательно влияют на западный образ жизни.

Первый стереотип о том, что ислам по своей сути является отдельной религией и несовместим с западными ценностями, является аргументом не только западных ученых, но и многих мусульман. Однако ислам всегда был одним и тем же, замечает политолог из Пакистана. Из статьи г-на Накви чувствуется, что ученый взялся высказать несколько реплик по поводу статьи г-жи Анвар. Однако сама тема, несомненно, актуальна, поэтому позволю себе развить ее дальше.

Действительно, еще со времен Средневековья на Ближнем Востоке под знаменем ислама мусульмане мирно уживались с «другими» - иудеями, христианами, и другими группами, если уж в качестве примера взять поликонфессиональное сообщество. И так продолжалось до начала ХХ в. Исламские ценности касательно «других» не изменились. Никто не отрицает, что в целом, исламские ценности в прошлом отличались от западных ценностей так же, как отличались от них во времена Холодной войны и как отличаются сейчас. Но это другое, - это то, что делает ислам исламом. Но обвинять ислам в отчуждении им «других» неуместно.

Второй стереотип о том, сводящийся к идее о том, что Западу не следует допускать мусульман к себе в силу их «жестокости и нецивилизованности» и отрицательного влияния на западное общество, имеет больше оснований считаться истоком исламофобии. Действительно, мусульмане диаспоры внутри западных сообществ начинают оказывать серьезное влияние на окружающую их реальность. Однако в этом случае проблема заключается не только в мусульманах, (а точнее – в т.н. «мусульманах»), но и в самом западном обывателе, который не хочет меняться. Западному обывателю проще обвинить мусульман в «жестокости и нецивилизованности», нежели найти причину проблемы в себе самом, а также в истории отношения Запада к мусульманскому миру в не таком уж далеком прошлом.