У многих людей из-за средств массовой информации Пакистан ассоциируется исключительно с терроризмом и войной, поэтому в этой стране туристов крайне мало. Однако все те, кому удалось проникнуть в республику, называют ее одним из самых привлекательных направлений для путешествия. И неспроста: богатый колорит, доверчивые и гостеприимные местные жители, древние традиции, необычная кухня и удивительная природа не оставят равнодушным ни одного гостя. Россиянин Алексей Терентьев отправился в южноазиатское государство и рассказал «Ленте.ру», почему Пакистан должен посетить каждый.

В поисках чуда

Каждый находит то, во что по-настоящему верит, особенно когда отправляется в путешествие за чудесами. А я в Пакистан ехал именно за чудом: в детстве мне не раз попадались на глаза различные упоминания о таинственном народе долгожителей из загадочной долины Хунза, затерянной в горах на севере Пакистана, недалеко от китайской границы. И вот, будучи уже взрослым, при первой же возможности я купил билеты на самолет, собрал рюкзак и отправился в путь.

Когда я готовился к поездке, меня поразило большое количество противоречивых фактов об этих людях. Одни писали про встречи с хунзакутами (так называют жителей этого региона), которым исполнилось более 160 лет, и отмечали их удивительное здоровье и активность, многие находили объяснение секрета долголетия в уникальной диете, образе жизни и изолированности от внешнего мира, другие, напротив, называли это пустыми слухами и яро отстаивали свою точку зрения.

 

 

Только в конце поездки я понял, что каждая из этих точек зрения по-своему справедлива, и каждый находит и видит в мире в первую очередь то, что есть в нем самом, что само по себе уже является немалой наградой за любое путешествие. А пока я, удобно расположившись в кресле самолета, готовился совершить посадку в Исламабаде — столице одной из самых интересных и неоднозначных стран азиатского региона.

Уже само название столицы недвусмысленно намекает, что жизнь в этом регионе подчинена религиозным законам ислама. Пакистан, что в переводе означает «земля чистых», совсем недавно был частью Индии, однако мусульмане решили, что отделение и создание суверенного самостоятельного государства больше соответствует их интересам. Так в свое время появился современный Пакистан.

Немирный мир

Процесс отделения не был гладким, и до сих пор пакистанско-индийские отношения с натяжкой можно назвать простыми и мирными. Туристы, не интересующиеся политикой, могут получить наглядное представления о взаимодействии между двумя странами на официальной церемонии закрытия индийско-пакистанской границы. Она проводится ежедневно во второй половине дня недалеко от Амритсара с индийской стороны и Лахора — с пакистанской.

Довершают сходство с театром многоярусные трибуны, специально построенные для зрителей. Однако чтобы понять, насколько зыбким является это мирное представление, достаточно вспомнить, что несколько лет назад из-за усиления напряженности возобновились воздушные атаки и обстрелы приграничных районов, ближайшие аэропорты в обеих странах закрылись для гражданских перелетов, а я долго объяснял индийскому представителю, что я делал в Пакистане, когда после своей поездки решил получить визу в Индию.

Говоря, что Пакистан — исламское государство, нужно понимать, что в исламе большое количество направлений и сект, нормы и требования которых сильно отличаются. Это можно заметить уже в аэропорту по одежде женщин: у кого-то полностью не видно лица, даже глаза закрывает что-то вроде сетчатой вуали, а у кого-то — платок лишь слегка прикрывает волосы.

 

 

Если к этому многообразию мы добавим различные варианты трактовок и понимания ислама, то поймем, что даже в рамках страны определяемое религией поведение людей очень и очень разное, с чем мы не раз сталкивались во время поездки.

Рыночные отношения

В целом же, несмотря на существующие в обществе стереотипы относительно того, что Пакистан — не самая безопасная страна для путешествий, я не нашел никаких подтверждений этому мнению.

Почти везде меня встречали с радушием, гостеприимством и неприкрытым интересом, как и полагается у миролюбивых народов. В остальном, если не говорить о влиянии религии, жизнь в Пакистане не так уж сильно отличается от жизни в других странах азиатского региона. Большинство людей живут непросто, зарабатывая на пропитание тяжелым физическим трудом. В деревнях это в основном сельское хозяйство. В крупных же городах процветает торговля всем возможным — от дешевых товаров до настоящих произведений искусства.

В ожидании покупателей он медленно пил масала-чай из маленькой фарфоровой чашечки, аккуратно держа ее за изящную ручку двумя пальцами, и, сделав очередной глоток, ставил на блюдце. Его вид, настолько не совпадавший с моими представлениями о людях, торгующих на базарах, был здесь в порядке вещей. Да и сам рынок больше походил на целый торговый район. В одном квартале расположены магазины, в которых продают один товар — например, ткани или одежду, дальше посетителям предлагают ковры, затем — продукты питания. Cоздается ощущение, что половина населения страны что-то продает или покупает.

В городе предлагают все возможное — от еды до одежды, ковров, бытовой техники и драгоценностей, а за городом главенство отдается рынкам скота. Каждому виду животных отведено отдельное поле: в одном углу продают коз самых разных пород и расцветок с причудливо загнутыми рогами, в другом на мощных растяжках представлена гордость продавцов — быки-производители. 

 

Нрав у некоторых животных настолько воинственный, что подойти к ним осмеливается только хозяин, при этом каждое животное сдерживает продетая через ноздрю металлическая цепь. Ходить по такому рынку можно целый день, причем одинаково интересно наблюдать как за животными, так и за людьми. А если устал, можно пойти под навес, где готовят еду. В перерывах между торгами продавцы приходят сюда перекусить, отдохнуть и выпить ароматного чаю, медленно потягивая его из блюдечка, — традиция, которая так близка нам, русским.

«Видеть здесь чужаков не привыкли»

Кроме продавцов-пакистанцев на рынках множество грузчиков и подсобных рабочих, многие из них — беженцы из Афганистана. Им часто непросто найти работу и приходится соглашаться на любую подработку, несмотря на то, что некоторые афганские семьи живут тут уже более 40 лет.

Для Пакистана это отдельная страница истории, от которой сегодня власти страны всеми силами стараются избавиться, закрывая лагеря и обвиняя живущих там афганцев в поддержке терроризма, торговле оружием и наркотиками. Эти лагеря представляют собой огромные площади, застроенными глиняными одноэтажными зданиями. Во многих вместо дверей — развевающийся на ветру кусок ткани.

Секрет взгляда перестает быть загадкой очень быстро: если на женщине нет паранджи, то взгляд, брошенный на незнакомца, да еще и на мужчину, почти всегда выражает смесь испуга и возмущения — видеть здесь чужаков с камерами не привыкли, ведь афганцы принадлежат к одному из самых консервативных и жестких направлений ислама.

Как в большинстве азиатских стран, надежды на лучшую жизнь здесь связывают с образованием. Для многих оно по-прежнему недоступно, но школ много, и строят их по всей стране, включая небольшие села и деревни. Немало и частных образовательных учреждений, обучение в которых стоит от 30 до 100 долларов в месяц, что для многих жителей немаленькая сумма.

Большинство школ в Пакистане — совместные, и здесь, в отличие от улицы, девушки никогда не закрывают лица. Все школы, которые нам удалось посетить, давали классическое светское образование, но при этом обязательно в школьном расписании присутствовали уроки ислама, причем преподают не только историю религии, но и непосредственно изучают Коран, много внимания уделяют правильному пониманию заложенного в нем смысла.

 

Мне довелось стать свидетелем обеденного перерыва: дети сели в круг, разложили перед собой принесенную из дома еду и, прежде чем начать обед, вместе прочитали молитву. Маленькие делают это под руководством преподавателей, старшие — самостоятельно. В остальном — обычная школьная жизнь, на переменах — общение и всеобщая игра в мяч на школьной площадке.

Придорожный колорит

Спустя несколько дней знакомство со столицей завершилось, меня ожидало погружение в провинции Пакистана. При поездке по Каракорумскому шоссе за каждым поворотом страна раскрывалась передо мной маленькими сценками из жизни обычных людей. Вот идет мужчина с огненными волосами — к слову, красятся здесь и мужчины, и женщины, и чаще всего в качестве красителя используют наиболее доступную натуральную хну. На другом участке дороги вижу, как в небольшом селе в тандыре пекут хлеб. Печь выложена прямо в земле, под небольшим навесом, местный житель ловкими движениями прикрепляет лепешки из теста прямо к вертикальным стенкам, а спустя несколько минут достает уже готовый хлеб.

За следующим поворотом появляется очищенная от камней ровная площадка, на которой около двадцати мужчин совершают намаз. Постройка мечети доступна далеко не всем селам, а совершать молитву нужно ежедневно, поэтому в некоторых деревнях для этих целей используют специально расчищенные площадки среди гор, прямо под открытым небом. В другом поселении мы познакомились с местным доктором, который лечит с помощью трав, проводя диагностику по пульсу, — он рассказывает нам о принципах, лежащих в основе аюрведической и тибетской медицины, согласно которой человек рассматривается как единое целое, а не делится на отдельные органы. Налицо влияние Индии, до которой отсюда рукой подать.

 

 

Уже познакомившись с моей привычкой бросаться с камерой и расспросами к первому встречному, при въезде в Хунзу мой гид и водитель наконец мог расслабиться. «Здесь совсем другие люди», — объяснил он свое поведение. В других районах страны реакция и на фотоаппарат, и на незнакомца может быть самой разной, а в Хунзе вы всегда можете рассчитывать на исключительно теплое отношение и чувствовать себя в безопасности.

Это связано с различным пониманием ислама в разных регионах страны. В Хунзе люди придерживаются особого взгляда на религию. Оставаясь глубоко верующими, они не столь радикальны, как представители других направлений, не скрывают свои лица, всегда с радостью приглашают в гости, женщины могут фотографироваться и общаться наравне с мужчинами.

Здесь, в отличие от других регионов страны, практически не бывает случаев агрессии или насилия. При первой же остановке я в полной мере ощутил разницу, когда женщины, мужчины и девушки с интересом обступили меня, приглашали в дом, готовые поддержать общение. К слову, в большинстве других мест такая инициатива чаще всего исходит от мужчин, а общение с представительницами противоположного пола более-менее свободное только в Исламабаде и его окрестностях.

Хунза уже давно потеряла статус таинственной Шангри-Ла, который имела когда-то. Через долину проходит отличное скоростное шоссе, связывающее страну с Китаем и им же и построенное. Однако это место не потеряло своего очарования. Величественные горы с покрытыми снегом вершинами, переливающиеся на солнце ледники и шум горных рек, красота цветущих весной абрикосовых садов, которым позавидует знаменитая японская сакура, — все это до сих пор влечет сюда любителей гор, свежего воздуха и захватывающих дух пейзажей.

Как в Каримабаде, так и в Верхней Хунзе построено несколько отелей, некоторые весьма комфортабельные. И хотя туристов тут пока немного, в сезон отели обычно не пустуют. При этом нельзя сказать, что жизнь обычных людей за это время сильно изменилось — как правило, это все тот же тяжелый труд, который позволял выживать в этих местах их предкам. Особенно меня поразил барьер из камней, выложенных жителями одной деревни: оказалось, обновлять его нужно каждый год, и эту тяжелейшую работу до сих выполняют почти вручную. Не делать барьер тоже нельзя, так как иначе сель и камнепады просто уничтожат маленькую деревню.

«Мир, любовь и поддержка»

Когда я подошел познакомиться к людям, работавшим в поле, один из моих собеседников неожиданно хорошо заговорил по-английски, а при прощании, порывшись в карманах, протянул визитную карточку научного сотрудника одного из пакистанских институтов. «Здесь у всех, даже у тех, кто состоит на государственной службе и получает зарплату, всегда есть свое натуральное хозяйство. Приходя со службы, мы идем работать на свое поле, иначе не выжить», — сообщил он печальный факт с улыбкой. 

 

Позже мой провожатый захотел показать мне красивое озеро недалеко в горах, и мы, оставив машину, пошли вверх по маленькой тропинке. Чуть в стороне я заметил совсем пожилую женщину, которая перегоняла стадо барашков через горы на соседнее пастбище. Меня поразила ловкость и скорость, с которой эта немолодая пакистанка не только сама взбиралась по узкой горной тропинке, но в сложных местах еще и помогала перебраться ягнятам. Этот эпизод заставил меня вспомнить о теме долгожительства.

Один из моих собеседников посетовал, что последние долгожители умерли в середине XX века, и виной тому — нарушение изоляции региона. Другие говорили, что и сейчас в Хунзе немало пожилых людей с отличным здоровьем. Большинство же сходятся на том, что это просто красивая выдуманная история. Один человек как-то даже выдвинул версию, согласно которой в Хунзе всегда считали года за два: прошла зима — прибавили год, пережили лето — еще один, так и появились в здешних местах долгожители.

Интересный диалог случился у меня на школьном дворе в Верхней Хунзе с одним из учителей. «Главная беда Пакистана — в неверном понимании ислама. Это вообще беда нашей религии. Слишком много необразованных людей, слишком много желающих извратить смысл нашей религии и использовать это в своих, часто преступных целях. У нас в школе дается классическое образование, но вместе с тем мы прививаем детям правильные ориентиры. Все дети у нас одинаково уважительно относятся ко всем религиям и знают, что ислам учит единству и миру, любви к другому человеку, уважению своих обычаев, предков и самих себя. Мы не сторонники строгих внешних ограничений, но в наших семьях царят мир, любовь и поддержка», — рассуждал преподаватель о жизни пакистанцев.

«Ведь и сейчас в соседних ущельях у нас говорят на разных языках — это свидетельство того, что многие века народности, жившие на расстоянии 50 километров через горы, почти не контактировали, жили изолировано, и развитие шло разными путями. Многие приезжают к нам узнать секрет долголетия, записывают рецепты наших блюд. На мой взгляд, это совсем не главное. Ведь жизнь человека в первую очередь определяет вера, его мировоззрение, характер. Если человек живет в любви и гармонии, то самые сложные жизненные условия закаляют, делают нас сильнее, а не разрушают. И это, на мой взгляд, самое ценное. Это то, чему мы стараемся учиться сами и учить наших детей и внуков», — поделился школьный учитель.

В последний день недалеко от центральной площади ко мне подошла пожилая женщина и, наклонившись, поцеловала мою руку. Благословив меня с улыбкой, она отмахнулась от фотоаппарата и пошла по своим делам. Тогда я уже знал, что это одна из местных традиций и не означает ничего, кроме большого уважения. Но, глядя в глаза этой повидавшей жизнь женщины, я увидел столько света, силы, жизни и любви, которыми она без сомнения поделилась со мной — совершенно незнакомым человеком, что в этот момент я понял: поездка за чудом не была напрасной. А Хунза действительно удивительное место, но не из-за долгожителей, не из-за чудесных рецептов и даже не из-за прекрасных гор, которые тут действительно поражают величием, а из-за людей — их великодушия, веры и отношения к жизни.