Специалист по международному праву, управляющий партнер юридической фирмы «Борениус» Андрей Гусев рассуждает о санкциях и британском праве как основных признаках и инструментах глобализации

Глобализация проявляет себя в разных областях и стремительно проникает в нашу жизнь. Например, счастливые обладатели дорогих автомобилей со спутниковой сигнализацией, возможно, задумывались, что если всевидящее око, охраняющее собственность, «висит» в космосе, значит, и следит оно за местонахождением объекта глобально, невзирая на границы и политические системы. Доступность этой услуги — лишь причудливый вид глобализации, равно как и международный роуминг, GetTaxi или Uber.

Повернуть вспять или ощутимо замедлить распространение таких универсальных атрибутов человеческой жизни фактически невозможно — они входят в наш мир сами по себе, вне зависимости от чьей-либо воли или национальных особенностей. В мировой геополитике и экономике, несмотря на центростремительные тенденции, есть свои гиганты, которые ярче всего проявляют себя в юридической плоскости. Речь идет о двух видах глобализации: международных санкциях и диктате английской правовой системы международному бизнесу. При этом, хотя оба инструмента и инициируются конкретными людьми, их распространение — в целом естественный процесс, как, например, в случае с сервисами такси. Этот процесс мало зависит от того, кто у власти: республиканцы или демократы.

Международные санкции обычно налагают развитые страны (прежде всего США) с целью якобы наказать своих оппонентов за неподобающие поведение и поступки. Причем это не совсем юридическое явление (хотя и выражается в нормативных актах), а скорее инструмент давления в конкурентной борьбе за ресурсы — недра, людей, капитал и так далее.

Международные санкции — бесспорно продукт глобализации, так как проводят в жизнь следующую идею: как частные, так и суверенные субъекты (страны) не должны принимать решения и определять свой курс независимо и самостоятельно, им следует подчиняться «иностранной воле». На практике чаще всего это приводит к «придушиванию» развивающихся и набирающих силу стран, которые стремятся вступить в глобальную конкурентную борьбу или просто иметь собственное мнение, путем ограничения их допуска к технологиям, капиталу и иным ресурсам.

Второй из двух видов глобализации, на который обратил внимание автор в силу своей профессии, — диктат английской правовой системы международному бизнесу. Каждый предприниматель знает, что, участвуя фактически в любых крупных проектах, он, несомненно, столкнется с английским правом и английскими судами. Даже если такие проекты не имеют никакой связи с Великобританией.

Например, в северном Казахстане расположен комбинат, вокруг него развился городок; комбинат, естественно, является градообразующим. Наступил момент, когда нужно привлечь финансирование для переоснащения и расширения мощностей. Деньги предоставляет группа кредиторов — причем большинство из них могут быть из стран бывшего СССР. Задайте себе вопрос: какое право будет регулировать отношения сторон? Правильно — английское. А если неожиданно возникнет спор, какой суд в конечном счете будет его рассматривать? Правильно — Высокий суд Англии и Уэльса. А что с разработкой месторождения? Строительством отеля? Опять англичане.

А если нет нового проекта, а просто есть спор, например, бизнесменов из Казахстана за казахстанский бизнес-актив в любой отрасли (торговля, связь, логистика и т. п.), который был создан 30 лет назад? Вы удивитесь — он тоже может оказаться на столе английского судьи.

Почему? Потому что пять лет назад ответчик купил себе недвижимость в Англии и отдыхал в ней время от времени или у кого-то там учится сын — всё это может, по мнению английского суда, явиться достаточным для признания связи стороны спора с Туманным Альбионом и установления так называемой юрисдикции, то есть принятия дела к производству. Далее начнется подготовка к делу, наймут дорогих английских юристов (а в Англии нужно нанимать отдельно юристов для ведения дела – солиситоров и для выступления в суде – барристеров), стороны спора будут обязаны добросовестно участвовать в процессе и исполнить решение суда. А если они ослушаются и не станут исполнять процедурные приказы или не исполнят решение, их постигнет кара: по решению того же английского суда они будут оштрафованы, подвергнуты уголовному преследованию, их имущество арестуют, и это решение будет исполнено в большинстве развитых стран мира без каких-либо препятствий. Как же так получилось?

Великобритания — в недавнем прошлом колониальный гигант, оставивший своим бывшим многочисленным вассалам английским язык, английскую правовую систему и английскую корону.

Поскольку количество бывших колоний огромное (их около 40), создалась первая предпосылка к экспансии английского права и судов в современную бизнес-среду.

Испытывая привычную гравитацию к бывшей метрополии, юристы, к примеру, из Кипра, с радостью включают оговорки о комфортных для них английском праве и английских судах в международные договоры и дают высокую оценку указанным праву и судам при контактах с коллегами из других стран. Среди указанных коллег в 90-е годы прошлого века появились юристы из стран бывшего СССР, которые вместе с соответствующим капиталом выплеснулись за пределы железного занавеса и стали быстро наверстывать упущенное, то есть осваивать навыки удобной и современной (то есть английской) юриспруденции.

Почувствовав острый к себе интерес, англичане, ведомые, вероятно, постимперскими инстинктами, стали активно строить империю нового типа — систему главенства своего права и своих судов. Держа нос по ветру, юристы из Британии сразу наводняют вновь открывающиеся в результате так называемых демократических реформ страны и рынки и учат местных элиту и специалистов английскому языку и праву, а также «зазывают» их в английский суд, называя его, как в известном советском фильме, «самым справедливым судом в мире».

Посеянные таким образом зерна дают богатые всходы: ведение одного судебного дела в Англии редко стоит меньше 2 миллионов фунтов стерлингов. Неудивительно, что три четверти ВВП Великобритании состоит из доходов от сектора услуг. Английский язык уже давно вытеснил французский и иные с международной бизнес-арены, а английские право и правосудие дополняют джентльменский набор современного бизнесмена.

Французские, немецкие, голландские юристы безнадежно упустили инициативу и утратили пальму первенства, если она вообще у них была. Вероятно, они не имеют такой воли к экспансии, как англичане. Правовые же и судебные системы новых международных бизнес-игроков, таких как Казахстан и Россия, считаются ненадежными и неопробованными на практике. Доверие к ним растет медленно, а взоры так называемых юристов-международников по-прежнему устремлены в сторону Англии — туда утекают огромные деньги на оплату гонораров английских юристов и оттуда приходят решения об аресте имущества собственника условного универсама №1, расположенного в центре города. И если у этого собственника есть интересы и планы за пределами Казахстана, он будет это решение исполнять. Игнорировать английскую Фемиду могут только те, кто ездит отдыхать на дачу и на Капшагай...