ЕС начал совместную европейскую морскую операцию, целью которой является контроль и соблюдение эмбарго на ввоз оружия для воюющих сторон в Ливии. Почему Ливия так важна для Европы? Чего хотят Турция, ОАЭ, Россия и сами ливийцы? Автор помогает читателю сориентироваться в чрезвычайно запутанном ливийском конфликте.

В Средиземном море началось большое испытание для европейской внешней политики. Первого апреля началась совместная европейская морская операция, цель которой — контролировать и добиваться соблюдения эмбарго на ввоз оружия для воюющих сторон в Ливии. Время выбрано самое подходящее, поскольку на протяжении последнего года в Ливии, стране, непосредственно соседствующей с Евросоюзом, ожесточается гражданская война. В бои вступила Россия, главный геополитический соперник Европейского Союза, и непредсказуемая Турция. Для ЕС, который постепенно только учиться действовать в международной политике сообща, это серьезное испытание. Правда, мало кто верит в скорейшее примирение воюющих сторон в Ливии. Предлагаю вашему вниманию вопросы и ответы, которые позволят сориентироваться в чрезвычайно запутанном конфликте.

Почему Ливия важна для Европы?

Как уже было сказано, эта страна на Севере Африки — непосредственный сосед Европейского Союза. Война, которая там идет, сопряжена с риском того, что на противоположном берегу Средиземного моря надолго закрепится Россия и, например, возьмет под контроль какой-нибудь порт или создаст там военную базу. Или хаос может укрепить силы исламских экстремистов. Неспокойная обстановка в Ливии и контрабанда оружия также способствуют эскалации насилия и нестабильности в Сахеле, протяженной зоне с дырявыми и плохо охраняемыми границами, которая расположена к югу от Сахары. Помимо прочего, у Ливии самые большие запасы нефти из всех африканских стран, и ливийское черное золото и газ являются важными энергоносителями для Италии и Франции. 

Если войну в стране не удастся погасить, невозможно также будет гуманно контролировать миграцию из Ливии в Европу. В последние два года ее удалось значительно сократить благодаря тому, что Италия фактически подкупила ополченцев/банды, которые контролировали бизнес по перевозке мигрантов. Теперь некоторых из этих перевозчиков сажают африканцев в лагеря временного содержания, где, по многим свидетельствам, они подвергаются насилию и пыткам. Более упорядоченное сотрудничество для ограничения миграции, такое как, например, в случае Европейского Союза и Турции, невозможно, пока в Ливии нет стабильного и эффективного правительства.

Почему смута в Ливии так затянулась?

Современная Ливия — искусственное образование, и ее границы — наследие колониализма. На протяжении 40 лет страну держала в целости жесткая диктатура Муаммара Каддафи. Он правил, руководствуясь стратегией «разделяй и властвуй», и сохранял напряженность в отношениях между разными общинами. Каддафи создал минимум по-настоящему сильных государственных институтов, поэтому для его правления нестабильность была неизбежна. Кроме того, ливийцы не захотели, чтобы в их стране постоянно присутствовали иностранные державы, которые помогли военными силами свергнуть Каддафи (основную роль сыграли Франция, Великобритания и США).

Развал также во многом вызван собственно характером революции против Каддафи. Ее совершили десятки и даже сотни ополченских отрядов, как правило, связанных с каким-то местом, агломератом сел или городским районом, и взявших в руки оружие. Они нападали на местные полицейские участки и склады с оружием или получали его от иностранных спецподразделений. Десятки и даже сотни отрядов ополченцев, каждый под собственным командованием, сконцентрировались в основном на западе Ливии, где Каддафи сопротивлялся дольше, чем на востоке. После свержения тирана эти отряды отказались сдаться и взяли на себя роль «защитников революции». Кроме того, в вакууме власти появились новые ополченцы, которые зачастую были просто криминальными бандами, без труда купившими на черном рынке оружие и боеприпасы.

Кроме того, ливийские политические элиты оказались совершенно не способны на компромисс. Сначала лидеры запада и востока не сумели прийти к соглашению, и каждая из сторон хотела полностью подавить другую. В какой-то момент у Ливии были даже три правительства одновременно. В зашедшую в тупик ситуацию все активнее вмешивались иностранные государства, которые хотели поддержать своих протеже и таким образом получить возможность влиять на дальнейшее развитие Ливии. Особенно активными с самого начала были два небольших и богатых арабских государства: Катар и Объединенные Арабские Эмираты.

Кто с кем сейчас воюет?

По одну сторону стоит признанное международным сообществом правительство премьера Сарраджа. Это компромиссный кабинет, который появился благодаря усилиям ООН и положил в 2016 году конец «троевластию». Однако это правительство официально контролирует от десяти до двадцати процентов территории Ливии, а в действительности ситуация еще сложнее. Кабинет Сарраджа — единственный законный и уполномоченный продавец ливийской нефти, которую, несмотря на хаос, продолжают добывать и экспортировать. Но вооруженными силами это правительство не располагает. Его территорию контролируют разные ополченские отряды (раньше они часто воевали друг с другом), а у премьера нет средств, чтобы влиять на них. Например, уже упомянутые временные центры для мигрантов, которые официально подчиняются правительству и получают финансовую поддержку от Европейского Союза или ООН, на самом деле контролируют эти вооруженные отряды ополченцев. Их командующим и политикам из официального правительства нередко предъявляют обвинения в коррупции.

Большую часть территории Ливии контролирует генерал Халифа Хафтар. Этот 76-летний военный был когда-то союзником Муаммара Каддафи. В 80-е годы он перешел в оппозицию и опирался на поддержку ЦРУ, а затем бежал в Соединенные Штаты и получил американское гражданство. В 2011 году Хафтар вернулся из Вирджинии на родину и включился в бои. Хафтар ясно формулирует ливийскую дилемму: либо буду править я, либо будет хаос. Критики упрекают его в том, что он хочет восстановить диктатуру в стиле Каддафи. На это Хафтар отвечает, что только он способен победить исламистов и обеспечить стране стабильность. Свои отряды он называет армией и противопоставляет их плохо организованным отрядам ополченцев. Но ситуация в Ливии сложнее, чем эта прозрачная схема. По мнению видных специалистов, например Вольфрама Лахера, религиозные экстремисты, а точнее салафиты, играют в армии Хафтара большую роль, чем в ополченских отрядах. На захваченной территории Хафтар устанавливает суровый режим. В отличие от официального правительства и связанных с ним ополченских отрядов, Хафтар почти не пускает на свою территорию журналистов (один из немногих репортажей оттуда недавно опубликовал «Нью-Йорк Таймс»). Хафтар уверен, что может завоевать всю страну, и игнорирует все мирные усилия. Нынешняя фаза боев началась весной прошлого года, когда он пошел в наступление на Триполи. Для начала наступления генерал выбрал момент, когда в столице находился генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, где он готовил мирную конференцию.

Насколько важно вмешательство иностранных держав?

Главная причина ливийского хаоса заключалась в неспособности местных элит договориться и воспользоваться шансом для свержения Каддафи. Но постепенно конфликт становится международным, и сегодня ливийцы уже не могут восстановить у себя мир собственными силами. Важно, чтобы в нем были заинтересованы иностранные государства. Описывая ситуацию в общих чертах, можно сказать, что они вовлечены в события следующим образом. Признанное в мире правительство поддерживает, в первую очередь, Турция и Катар, а также в определенной мере Италия. Хафрат пользуется поддержкой Объединенных Арабских Эмиратов, Египта, России, Иордании, Саудовской Аравии и Франции (как минимум в политическом и дипломатическом плане).

В последний год иностранные государства особенно активизировались. Эмираты поставляют дроны, которые помогли Хафтару получить однозначное преимущество в воздухе (война в Ливии, возможно, является величайшим «беспилотным» конфликтом в истории). Также Хафтар может положиться на помощь сотен россиян из частной военной «Группы Вагнера», которые, по имеющимся данным, воюют на ливийском фронте в качестве снайперов и отвечают за логистику и безопасность подконтрольных Хафтару нефтяных объектов. В конце прошлого года их активное участие обеспечило Хафтару преимущество, и признанное в мире правительство Ливии даже опасалось разгромного поражения и искало военной помощи. Единственной, кто ее предложил, была Турция. В конце прошлого года Реджеп Эрдоган отправил в Ливию военных инструкторов и бойцов из сирийских (протурецких) отрядов ополченцев, которые ранее помогли ему занять курдские регионы на севере Сирии. В борьбу более интенсивно также включились турецкие беспилотники.

Чего добивается Турция?

Одновременно с отправкой своих бойцов Турция договорилась с официальным ливийским правительством о соглашении, которым гарантировала себе выгодный доступ к месторождениям газа в Средиземном море. Однако президент Эрдоган преследует более широкие геополитические цели. Он возрождает прежние османские связи и восстанавливает утраченное Турцией сто лет назад влияние в регионе. Во времена Османской империи Мисурата, богатый торговый город и родина самых сильных ополченских отрядов, поддерживал тесные связи с Турцией, и у части элит там турецкие предки. Если бы Хафтар победил, турецкие компании лишились бы доступа к щедрым заказам при восстановлении Ливии (прежде всего, в строительстве). В 2011 году Эрдоган сделал ставку на успех арабской весны, которая, как он думал, приведет к власти подобных ему правителей, то есть избранных на выборах неоисламистов и представителей «Братьев-мусульман»*. Сарадж и ополченцы в Ливии как раз репрезентируют наследие арабской весны, а некоторые ополченцы являются членами «Братьев-мусульман». Также Эрдоган — единственный, кто готов оказать военную помощь признанному в мире правительству, которое защищается от агрессии Хафтара.

Чего хочет Россия?

«Кремль хочет в Ливии стать решающим игроком так же, как и в Сирии, и вытеснить влияние стран НАТО», — заявил «Респекту» Уильям Лоуренс, бывший американский дипломат, а ныне научный работник, который специализируется на событиях в Ливии. «Россия видит шанс для себя закрепиться в этой части Средиземного моря, заполучить контроль, например, над некоторыми портами». Россия также выступала резко против западной интервенции против Каддафи. Поэтому неблагоприятную обстановку в Ливии россияне с удовлетворением приветствуют и используют в пропагандистских целях. В своей геополитической игре Россия пока не делает на Хафтара такую же однозначную ставку, как на Асада в Сирии. Генерал является ключевым партнером России, и она, например, напечатала банкноты, которые ходят на территории подконтрольной Хафтару. Однако одновременно Россия развивает отношения с некоторыми членами официального правительства. В январе Хафтар откровенно разозлил российское руководство, когда отказался подписать в Москве соглашение о перемирии, подготовленное Путиным и Эрдоганом. Русским Хафтар заявил, что берет паузу для раздумий до утра, а затем, не попрощавшись, без всяких объяснений и подписи улетел из Москвы. Как писал «Нью-Йорк Таймс», Хафтар пошел на этот шаг после консультаций с Объединенными Арабскими Эмиратами, которые являются его ключевым партнером.

Чего добиваются Объединенные Арабские Эмираты?

Для них Ливия — значимое поле боя идеологической войны, которую вместе с Саудовской Аравией, Египтом и Иорданией ОАЭ ведут против Турции и Катара. ОАЭ стремятся подавить демократические идеалы арабской весны, которые, с их точки зрения, способствуют подъему исламистов из «Братьев-мусульман». Кроме того, ОАЭ хотят восстановить правление сильных авторитарных лидеров. Это уже удалось в случае генерала Ас-Сиси в Египте. В последние годы ОАЭ расширяют свое влияние, вмешиваясь в события на востоке Африки и на Ближнем Востоке, например, в Судане и Йемене. Стоит отметить международную поддержку, которой пользуются Объединенные Арабские Эмираты (и Египет). По мнению экспертов, именно ОАЭ способствовали эскалации ливийской войны и больше всех нарушают эмбарго. Однако они союзники Запада и редко подвергаются прямой критике. Скажем, в февральском заявлении Эммануэль Макрон резко раскритиковал Турцию за вмешательство и ни слова не сказала об Эмиратах, которые в то время самолетами ввозили оружие и боеприпасы для Хафтара. По мнению экспертов по ливийской войне, тем самым французский президент подтвердил свою ангажированность. Ничего отдельно не сказано об ОАЭ и в недавнем докладе Европейского Союза и резолюции Совета безопасности ООН.

Что делает Европа?

Соединенные Штаты не хотят особо вмешиваться в происходящее в Ливии. Из противоречивых заявлений президента Дональда Трампа и госсекретаря Майка Помпео трудно понять позицию Соединенных Штатов. Ясно, что для американцев хорошие отношения с Эмиратами и Египтом намного важнее ливийских фракций. Таком образом, в Ливии Европейскому Союзу придется справляться самому, не опираясь на американских союзников, от которых он до сих пор зависел во внешней политике. Однако ЕС долго не мог справиться с этой задачей еще и потому, что отсутствовал единый европейский голос. Более того, Италия и Франция стояли по разные стороны баррикад.

Поездка президента РФ В. Путина в Берлин для участия в Международной конференции по ЛивииСамое главное для итальянцев — ограничить миграцию и обеспечить поставки газа. Причем миграционные трассы и месторождения, их интересующие, находятся на западе Ливии. Поэтому Италия предпочитает тесно сотрудничать с официальным правительством и западноливийскими ополченскими отрядами. Приоритетом для Франции, напротив, является стабилизация целой Ливии, чьи криминальные группировки, контрабандисты и террористы угрожают всей франкоговорящей Западной Африке. Французы уверены, что Хафтар способен обеспечить эту стабильность, а также помочь французам реализовать свои интересы, связанные с нефтью на подконтрольных генералу территориях. Однако в последнее время Италия и Франция не так упорно отстаивают свои позиции, и постепенно начинает формироваться общий европейский подход. 

В мирную дипломатию включилась также Германия, которая организовала в январе конференцию в Берлине для всех стран, участвующих в ливийской войне. В результате участники конференции согласились с запретом на продажу оружия местным воюющим сторонам. Но сразу после конференции многие, прежде всего ОАЭ и Турция, нарушили обещания. Теперь в ходе начавшейся морской миссии Европа попытается добиться соблюдения эмбарго. Всеми силами этого будет добиваться, в первую очередь, глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, который в последние месяцы не раз заявлял, что «Европа должна научиться разговаривать на языке силы». И Ливия станет в этом смысле очередной проверкой.

Европейские военные корабли должны будут проверять подозрительные судна, направляющиеся к ливийским берегам и таким образом предотвращать контрабанду на море. Однако морским путем в Ливию доставляется только часть незаконных партий оружия, прежде всего из Турции, и предназначено оно признанному правительству. Халифа Хафтар получает оружие в основном по воздуху из ОАЭ и по суше из соседнего Египта. За этими путями контрабанды европейские военные могут только следить со спутников, радаров и самолетов. На более рискованные шаги ЕС пока не отважится. По мнению критиков из рядов европейских специалистов по ливийской войне, в итоге получается, что Евросоюз помогает Хафтару.

Независимо от европейских усилий в последние недели внутри Ливии снова разгорелись бои, и ливийская война постепенно сливается с сирийской. Как уже было сказано, в конце прошлого года Турция отправила в Ливию на помощь официальному правительству сотни бойцов из Сирии. Теперь то же самое делает Россия, которая в Сирии и Ливии поддерживает другую сторону конфликта. Связанная с Кремлем «Группа Вагнера» вербует ополченцев, которых затем, по данным «Файнэншл Таймс», оправляет сирийскими авиалиниями из Дамаска в ливийский Бенгази на помощь Хафтару. Нынешних крохотных шажочков европейской политики к миру в Ливии будет явно недостаточно, но как-то начинать все-таки надо.