Кубинский историк д-р. Сунамис Фабело Консепсьон поделилась исследованием под названием «Влияние Центральной Азии на реконфигурацию Евразии». Факт сам по себе примечательный хотя бы потому, что мол где Куба и где Центральная Азия. Но что более важно – перед нами взгляд с другой стороны планеты, из рамок иной культуры на историю одного из ключевых регионов мира.

Сунамис Фабело Консепсьон имеет степень доктора исторических наук (2018, Гаванский Университет). В настоящее время она является научным сотрудником Центра исследований международной политики (CIPI). Ей принадлежат исследования и консультации по вопросам Евразийской проблематике и вопросам политической коммуникации.

Затронутая тема, - Центральная Азия, - лично для мня, была интересна всегда. Например, в ходе моих исследований, касающихся истории татарской общественной мысли, я раз за разом выхожу на центральноазиатскую тему. Отмечу, что это только в географической литературе регион называется Центральной Азией. На деле это Туркестан, т.е.

Страна тюрков – один из древнейших центров тюркской культуры. И территориально он гораздо больше упомянутого географического понятия. Подойдя к нему с позиции научного интереса понимаешь, что Туркестан неисчерпаем во всех отношениях. Его прошлое завораживает, его настоящее обнадеживает, его будущее грандиозно.

Думаю, неслучайно д-р. Сунамис обратила внимание на процессы, которые происходили и происходят в этой части мира. Поэтому возьмусь хотя бы вкратце рассказать своими словами о видении и идеях кубинской исследовательницы, которые у нее сформировались в ходе изучения Центрально-Азиатского региона.

Д-р Сунамис, несомненно, права, когда утверждает, что Центральная Азия – это регион, который исторически рассматривается как мост между цивилизациями. Действительно, в прошлом этот мост соединял всю Евразию от океана до океана: далекий Китай, сказочная Индия, бесконечная Великая кипчакская Степь, неописуемо красивые фьорды Скандинавии, Атлантическое побережье Европы, Ближний Восток, Северная Африка – все эти и многие другие регионы мира испытали на себе влияние Туркестана.

В советскую эпоху та часть Туркестана, которая оказалась в границах СССР, на десятки лет «выпала» из своего исторического предназначения. Однако распад СССР, осуществленный тремя главами его «славянских» республик, - этих несчастных государстворазрушителей, - положил конец изоляции региона. Действительно: нет худа без добра. Началось строительство национальных тюркских государств, возвращение людей к своим персидским, тюркским, арабским и мусульманским корням, а также процесс реконфигурации Евразии, который отражается в таких проектах, как Евразийский экономический союз, возглавляемый Россией, или китайский мегапроект «Инициатива Пояса и Пути».

Великий шелковый путь чуть более 2000 лет тому назад протянул великолепный мост от Китая до Европы, до самых испанских королевств пятнадцатого века. Караваны купцов, воинов и мудрецов мигрировали с востока на запад и наоборот, заселяя степи и города. Уже в ту пору центральноазиатский регион играл важную роль в строительстве и обустройстве тогдашнего мира.

Действительно, Туркестан – это древнейшие города, возникшие, в том числе, благодаря караванам, идущим по Шелковому пути. Те, кто знал правдивую историю, лишь усмехались, когда читали книжки по истории СССР, где исходной точкой назывались какие угодно поселки первобытных людей, затерянные в болотах и лесах умеренных широт, но только не процветающие центры торговли и культуры в тогда еще Советской Средней Азии.

Сунамис отмечает, что история центральноазиатского региона была тесно связана с симбиозом двух фундаментальных вопросов: с одной стороны, это легендарный маршрут, обмен между очень разными мирами. С другой стороны, все виды деятельности были обусловлены весьма специфической природной средой, климатом и географией местности, которая во многом определяла каждый момент ее исторического развития.

Также мимо ее внимания не прошел тот факт, что «в целом Центральная Азия является одним из наименее четко очерченных регионов в мире. Его богатая историко-культурная динамика, такая как мосты, перекрестки и пространство для обмена опытом между различными цивилизациями, делает его трудноопределимой областью». Правильно подмечено. И причиной этой «нечеткости» - тюркский фактор, о котором я уже упомянул выше. Пытаясь объяснить эту особенность, Сунамис обращается к мнению профессора Себастьяна Страйда, который, в свою очередь, поясняет, что «единственное определение, с которым согласны большинство специалистов, является “негативным”:

“Центральная Азия охватывает все, что не является ни Китаем, ни Индией, ни Юго-Восточной Азией, ни Европой, ни Восточной средой"...это последнее определение очень выразительно, так как, несмотря на то, что предполагает его название, “Центральная” Азия никогда не является центром чего-либо». В общем, как я понимаю, кубинцы не смогли разгадать эту загадку. Поэтому, озадаченная Сунамис продолжает подыскивать определение, которое звучит совсем уж не по-научному, а скорее напоминает художественный текст:

«Ничейная-ничейная-земля между “цивилизациями", которую атласы мира отражают, в общем-то, только на картах всей Евразии. На региональных картах, напротив, он обычно выглядит секционированным, заполняя угол, который завершает карты, сосредоточенные на крупных странах или цивилизациях: китайском, Индийском, русском или ближневосточном мирах…».

Из сказанного выше, становится очевидным, что для уважаемой Сунамис Центральная Азия является загадкой, которую нужно разгадать. Получится ли сделать это? И к каким выводам придет кубинский историк?

Культура Центральной Азии, ее великолепная культовая архитектура, крепости, ее искусство, оружие и богатейшая литература были плодом труда настоящих художников и ремесленников, которые работали от перемещаясь свободно от одного двора к другому, либо нанимаясь, при необходимости, то к одному правителю, то к другому.

Д-р Сунамис усматривает разделение между культурами, одну из которых можно было бы назвать оседлой, а другую – кочевнической. Первая из них является персоязычной, монументальной и классически исламской. Действительно, это так: первая культура воплощена в куполах и минаретах Самарканда, в поливной керамике, в персидских поэмах и миниатюрах эпохи Тимуридов.

Вторая культура – тюркоязычна, она звучит из уст сказителей грандиозных эпосов, равных которым нет в мировой литературе, она невероятно музыкальна, чрезвычайно легка на подъем и потому – мобильна, она словно бы рождена для походов, ее кони – мечта любого мужчины, ее воинов боялись во всех уголках известного тогда мира. Арабы так и говорили: пока араб кладет на свой лук первую стрелу, тюрок успевает выпустить десять стрел.

Оседлая и кочевая культуры Центральной Азии – не конкуренты друг другу и не противоположности, считает д-р Сунамис, а два полюса одной и той же среднеазиатской цивилизации, которую я описал бы как расположенная между полюсами невероятно пестрая палитра самых разных «континентов» и «океанов» культурных влияний. Действительно, для этой уникальной цивилизации характерна большая восприимчивость к влияниям со всех сторон на протяжении веков.

Если сделать мысленный ретроспективный срез, то увидим в ее основе иранский компонент, далее – мощное влияние культуры евразийских степей, что-то из Индии, что-то из Древней Греции, Рима и Византии (например, слово пул, (от латинского follis, что значит деньги), мощная арабская составляющая в виде ислама и завораживающе красивой арабской графики, и, конечно же, китайское. А ближе к нашему времени невозможно отрицать русское влияние, затем – советское, а теперь налицо турецкое и западное влияние.

Безусловно, Центральная Азия является местом, в котором как в радуге, собраны все цвета спектра человеческих культур Старого света. Это удивительная точка взаимообмена, встреч, столкновений и симбиозов. Это очаг межкультурной интеграции, возникший задолго до того, как появилось само понятие интеграции.

Уже было сказано, что Центральная Азия не имеет четко установленных границ, да их и не может быть. Центральная Азия присутствует везде, где есть ее влияние: и на Ближнем Востоке, и в Европе, и на Кавказе, и в Индии, и в Китае, и в России. Имея это в виду, можно сказать даже, что Центральная Азия – это, в большей или меньшей степени, одна из плоскостей, одно из измерений других стран и культур, которые когда-либо с ней контактировали напрямую или косвенно.

Далее д-р Сунамис переходит к важнейшему этапу в истории Центральной Азии, связанному с распадом СССР. Так получилось, что мы стали свидетелями политической трансформации пяти бывших советских республик: Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана в самостоятельные суверенные государства. Также существуют древние и устойчивые тюркские сообщества в северном Афганистане, на северо-западе Ирана и в китайской провинции Синьцзян, которая исторически называется Восточным Туркестаном. Остается только гадать, как может отразиться на их судьбе переменчивость и непредсказуемость современной эпохи.

Картина, нарисованная д-м Сунамис будет неполной, если не добавить к ней немного предыстории. До создания СССР, еще в середине XIX века русские пришли в этот регион мира с оружием, с целью колонизации. Большевики, провозглашавшие было конец тюрьме народов, на деле продолжили политику царских властей. Более того, центральная власть, как царская, так и советская, были едины в своей патологическую ненависти к ордынскому прошлому, лежащему в основе ее собственной государственности.

И та, и другая проводили политику демонтажа кочевых государств, которые еще существовали в то время и были естественной формой функционирования обществ на протяжении многих веков. Сначала царская Россия, а затем и советский режим осуществляли проект расселения людей с целью привязать их к земле, стремились разложить родоплеменные связи. В чем-то они достигли успеха, в чем-то нет. Одно очевидно – уничтожая чужую культуру, они уничтожали, прежде всего самих себя. Говорится же: не рой другому яму…

Д-р Сунамис считает, что после распада СССР среднеазиатские народы не только впали в цивилизационный дрейф, но также испытывали сложности из-за своей неясной национальной идентичности. Возможно, историк прав в этом своем утверждении. Так сказывалось советское прошлое. Однако нельзя отрицать, что в ту эпоху был решен хотя бы вопрос о национальных границах. Другой вопрос – правильно ли нарезаны границы или нет. До сих пор каких-либо эксцессов по этому поводу между государствами не наблюдается. Будем надеяться, что они и не возникнут.

Интересно другое: бывшие среднеазиатские республики не настроены враждебно к бывшей метрополии. Да, следуя тренду, заданному государство-разрушающими «элитами», которым вдруг взбрело в голову развалить СССР, среднеазиатские республики одна за другой объявили о своем суверенитете. Деваться было некуда.

Но именно тогда произошло рождение Содружества Независимых Государств, в котором среднеазиатские республики приняли самое активное участие, несмотря на то, что ликвидация СССР демонстрировала, говоря словами д-ра Сунамис «славянское превосходство» и оставила после себя «горький привкус презрения» к не-славянам.

Кубинский историк, возможно, и не понимает, почему среднеазиаты не встали в позу. Дело в том, что в такие моменты все решает народная мудрость. А она не обращает внимания на сиюминутную политическую акробатику и шутовство. В основе удивительного хладнокровия и выдержки, демонстрируемой жителями залитого солнцем Юга, лежит коренящаяся в вечности генетическая память о Евразии как общей родине тюрков. И России никуда не деться от ее тюркских корней, если она хочет оставаться могучим евразийским государством. Для этого ей придется по крупицам собирать, восстанавливать, лелеять и культивировать свою тюркскую цивилизационную основу.

Итак, исторически Центральная Азия была ключевым пунктом во взаимодействии между культурами и людьми. Настоящее и будущее никоим образом не отменяет этой особенности региона. У Центральной Азии нужно учиться. В новых геополитических реалиях Центральная Азия непременно найдет свой путь для построения мощного и процветающего уголка человеческой цивилизации.

Надеюсь, этот регион и живущие в нем люди будут объектом пристального интереса и изучения извне, с целью извлечения драгоценного опыта, столь необходимого для мирной жизни и развития всего человечества. Если это случится, то загадка под названием Центральная Азия окажется разгаданной во благо всем нам.