В нашем регионе проживает значительное количество представителей персоязычных народов (сарты, таджики), составляющие большинство населения в Узбекистане, Таджикистане, на юге Кыргызстана, части Туркестанской области Казахстана). Тем самым, как минимум, в культурно-этническом плане Иран имеет большое влияние на постсоветскую ЦА. Поэтому интересно отслеживать, как обстоят дела в социально-политической сфере Ирана, от состояния которой зависит дальнейшее будущее этой страны.

В последнее время в Иране стали часто происходить масштабные антиправительственные выступления. Так, с декабря 2017 года по середину января 2018 года в ряде иранских городов прошла серия таких выступлений. Тогда они начались как протесты против повышения цен на продукты питания, но затем приобрели политическую направленность, когда демонстранты выдвинули лозунги против А. Хаменеи, клерикального режима в стране. В начале января этого года, после того как власти Ирана признались, что сбили украинский самолет, в Тегеране прошли протестные выступления, на которых люди в числе прочего требовали отставки аятоллы Али Хаменеи, реформирования КСИР. Корпус Стражей Исламской революции придерживается консервативных убеждений и, соответственно, выступает силовой опорой духовенства. КСИР является самостоятельной экономической силой, неким отдельным неподконтрольным государством. Даже А. Хаменеи опасается этой структуры и не может ее полностью контролировать. КСИР руководит крупными предприятиями в нефтяной сфере и промышленности, так выступая конкурентом разбогатевших иранских священников. Не случайно недавно убитый Касем Сулеймани, руководивший КСИР, считался в неформальной иранской государственной иерархии вторым человеком после А. Хаменеи.

В иранском обществе расширяется недовольство жизнедеятельностью опоры консерватизма - духовенства, многие представители которого погрязли в коррупции всех ее форм – больше мягких видов – непотизм, блат для своих людей, родственников при получении государственных подрядов, должностей и др. Всего мулл в Иране приблизительно 500 тысяч человек. При этом рядовые муллы получают высокие зарплаты - около 2 тысяч долларов в месяц (при средней зарплате в Иране в 400 долларов). Им выделяются бесплатные государственные квартиры, субсидии на практически все расходы. Многие муллы, аятоллы имеют аффилированную связь с крупным и средним бизнесом, а некоторые напрямую являются олигархами.

Сама государственная деятельность консерваторов вызывает сильное недовольство многих иранцев. Им в первую очередь не нравятся их жесткие силовые действия, шпиономания, широкие аресты инакомыслящих за якобы сотрудничество с зарубежными спецслужбами, ограничение свободы слова. Кроме того, иранская полиция ужесточила борьбу с «распущенными нравами» в Иране с помощью нескольких десятков тысяч своих тайных агентов, которые шпионят за населением. При всем при том лидирующее среди силовиков КСИР настроено усилить прессинг либералов, гражданских активистов. Словом, постепенно градус напряжения, вызванный в большей мере чрезмерным ограничением консерваторами пролиберального образа жизни многих иранцев, в конце концов, может привести к массовым протестным выступлениям. Уже сейчас лозунг «марг бар диктатор» (перевод - смерть диктатору – имеется в виду А. Хаменеи) находит популярность среди, приблизительно, одной четверти иранского общества.

Но в Иране социальная напряженность смягчается благотворительностью и пожертвованиями олигархов, богатых священников, всей религиозной системы, государственной власти. Сегодня социально-экономическая ситуация несколько лучше, чем в досанкционный период – снижается безработица, растут доходы значительного количества простых иранцев. В страну вернулись несколько десятков миллиардов долларов с замороженных счетов на время санкций. В результате в стране развернулась деятельность тысяч новых предприятий в разных сферах экономики. Отмена нефтяного эмбарго увеличила поступление в иранский бюджет дополнительного объема нефтедолларов, в несколько раз снизилась инфляция.

Необходимо отметить, что в настоящее время среди подавляющей части иранской молодежи, иранцев среднего возраста превалируют требования, желания скорейших либеральных реформ, снижения прессинга шариата, духовенства в политической, общественной и экономической жизни. Эта категория занимает сегодня около 40% иранского населения. Такого рода настроения цементируются огромной популярностью ценностей западной культуры в этих кругах. Отдельно отметим, что среди детей политической и экономической элиты Ирана преобладают поклонники западной культуры, многие из которых получили образование в учебных заведениях США, Европы.

Вместе с тем в иранском обществе очень сильны позиции ценностей ислама, шиизма, консервативных традиций, обычаев, что легитимизирует доминирование аятолл в политической власти Ирана. В результате в иранском обществе развивается конфликт либеральных и консервативных ценностей, элитных группировок, проповедующих эти ценностные ориентиры. Одновременно с этим в иранском обществе очень широко распространены антиамериканские, антизападные настроения. Ежегодно сотни тысяч иранцев выходят на улицы крупных иранских городов, чтобы праздновать годовщины Исламской революции и выражать протест против антииранских высказываний Запада, США, Израиля. Иранский национализм с жаждой возрождения персидской империи, или могущества Ирана имеет огромную популярность среди иранцев, даже среди симпатизирующей западной культуре молодежи.

В иранском обществе очень популярны идеи создания мощного, сильного Ирана, его гегемонии на Ближнем Востоке, в мусульманском мире. В этой связи показательно, что в статье 152 конституции Ирана сказано: «Внешняя политика Исламской Республики Иран основана на отрицании всяческого господства над Ираном…сохранении независимости во всех сферах и территориальной целостности, защите прав всех мусульман и непринятии на себя обязательств перед гегемонистскими державами и на мирных взаимоотношениях с государствами, не имеющими враждебных намерений в отношении Ирана». Во многом поэтому иранская ядерная программа находит большую поддержку среди иранцев. Таким образом, консерваторы имеют в Иране сильную базу поддержки. Позиции консерваторов усиливаются также идеологическим противостоянием Ирана и Саудовской Аравии, отсутствием перспектив модернизации, либерализации шиизма. Сам Х. Роухани является выходцем из духовно-религиозной сферы.

Другой большой проблемой социально-политической сферы Ирана является межэтническая напряженность. Довольно высокий уровень межэтнической напряженности наблюдается между персами и представителями этнических меньшинств, особенно азербайджанами и курдами. Отметим, что количество персов составляет около 60% населения страны, остальную часть составляют несколько десятков других этносов, этнических групп. Вторыми по численности в Иране являются азербайджане, составляющие около 25-30% от всего населения, курды - от 5 до 10%. На юге Каспия количество талышей, гилянцев и мазендаранцев доходит до 7%. Однако эти ираноязычные народности, как и луры, бахтиары, чараймаки активно ассимилируются персами. В Иране также проживает значительное количество белуджей, арабов, которые сильно конфликтуют с персами.

Кроме того, в Иране проживают и другие народы. Несколько напряженные отношения у персов сложились и с иранскими тюрками - туркменами, кашкайцами, карайями и др. Недовольство, социальная депривация многих представителей указанных этносов во многом обусловлено тем, что персы в их провинциях пользуются большими социальными правами, и отчисления из бюджета страны к ним несравненно меньше, чем в провинции с персидским и другим ираноязычным населением.

Широко распространены сепаратистские настроения среди диаспоры азербайджан в иранских провинциях Ардебиль, Западный и Восточный Азербайджан, составляющие Иранский Азербайджан, где подавляющее большинство населения – это азербайджане. Высокий уровень сепаратизма отмечен в Иранском Курдистане, с проявлениями экстремизма. Иранские азербайджане, курды активно участвуют во внутрииранском политическом процессе, также как луры и бахтиары. Многие из иранских азербайджанских и курдских политиков втайне поддерживают сепаратистские настроения, идеи, которые широко разделяются в их диаспорах. Во многом из-за этого персы зачастую вступают с ними в межэтнические конфликты. Такая же картина, но меньшего масштаба, наблюдается и во взаимоотношениях персов с белуджами и арабами. В иранских провинциях, населенных азербайджанами, курдами, белуджами и арабами, периодически происходят и открытые выступления против иранской администрации, в том числе с применением оружия и терактов. Однако подразделения КСИР контролируют ситуацию по этому вопросу, не давая ему обостриться и стать угрозой территориальной целостности Ирана…