В этом году президент Сирии Башар Асад отметит 20-летие во главе страны. Вместо подарков — десятилетняя кровопролитная война, пандемия коронавируса, коррупционные скандалы и сложности в отношениях с другими странами. Стране пророчат массовый голод, протесты и новые столкновения, которые приведут к отставке главы государства. «Лента.ру» разбиралась, действительно ли 2020-й может стать последним годом правления Асада, как он пытается сохранить власть и кто еще может встать на его сторону, кроме России и Ирана.

Война бессмысленная и беспощадная

13-летний Юсеф совсем перестал жаловаться: вместо этого он просто читает книги и помогает матери, когда она просит перевести что-нибудь с английского на арабский. Он не жаловался, когда едва не потерял сознание от усталости в резиновой лодке, на которой в холоде и страхе люди пытались добраться до берегов Греции. Он не жаловался, когда его с матерью и сестрами грабили по дороге в Германию. Мальчик терпел даже тогда, когда семье пришлось разделиться у немецкой границы: так было больше шансов, что они не попадут в руки миграционных служб и благополучно встретятся в Нидерландах. Юсеф сломался, когда понял: он больше не увидит своих сестер — девушек арестовали, когда они пытались пересечь границу с фальшивыми документами.

Таких душещипательных историй много в западных изданиях, так или иначе затрагивающих обстановку в Сирии, и все они об одном: о жизни людей, которые скитаются по Европе из-за разрушительной войны на родине. Одна лишь соседняя Турция приняла с 2011 года более 3,5 миллиона сирийцев. По данным ООН, в целом же с начала войны страну покинуло около 6 миллионов человек.

И жителям Сирии есть от чего бежать: продолжающиеся военные действия, тысячи смертей, разрушенные города и инфраструктура. Помимо отправившихся в другие страны, еще около 3 миллионов человек из-за войны лишились домов, а 13 миллионов нуждаются в срочной помощи. Речь идет даже о тех городах, где Асад объявил о триумфальной победе над террористами, и чем дальше от больших центров, тем ситуация хуже. А в столице, Дамаске, руины и плачущие по убитым сыновьям женщины перемежаются со сверкающими торговыми центрами, в том числе новым — стоимостью в 310 миллионов долларов.

В освобожденных районах электричество, как и было обещано правительством, снова приходит в дома, но его выключают так часто, что кажется, будто ничего не изменилось. А молодых людей, которые могли бы работать и восстанавливать страну, на улицах очень мало: большая часть из них воюет с террористами в рядах асадовской армии. Вся работа по восстановлению легли на плечи женщин и стариков. И чем дальше, тем яснее видна разруха, в которой последние годы пытаются выживать сирийцы.

Не обходят страну и экономические проблемы: негативные прогнозы каждый год подтверждаются. В 2020-м же арабскую республику дополнительно затронул кризис, который принесла в мир пандемия коронавируса.

В стране примерно 85 процентов населения живет в бедности. Это связано в том числе с падением курса сирийского фунта. Politico отмечает, что в реальности местная валюта колеблется в районе 2,4-3 тысячи за доллар США, и на среднюю месячную зарплату теперь можно купить всего один арбуз или килограмм лимонов.

Ситуация в Идлибе, контролируемом повстанцами и террористами, еще хуже: мирное население региона может погибнуть если не от голода, то от COVID-19. Оказавшиеся там медработники бьют тревогу: беженцам в лагерях даже негде мыть руки, а это самое малое, что можно сделать для борьбы с коронавирусной инфекцией.

В охваченной войной стране привыкли ждать поддержки от ООН, но и тут возникают проблемы: резолюцию Совбеза о продлении трансграничной помощи Сирии приняли только с пятого раза. Представителям разных стран понадобилось несколько недель бурных споров, чтобы наконец договориться. Одна из главных причин — споры о распределении помощи: Запад стремится наладить поставки на северо-восток страны и в Идлиб, а Москва опасается, что таким образом часть помощи попадет к террористам, активно действующим в этих регионах. Однако западные страны не обращают на это внимания. Им важно сделать все, чтобы обойти Дамаск и президента Башара Асада: считается, что именно в нем корень проблем Сирии.

«Закон суров, но это закон»

Западу есть что ставить нынешнему сирийскому президенту в упрек. В частности, Асаду припоминают данное 20 лет назад обещание бороться с коррупцией, вместо чего он якобы ее поощряет. Подтверждения этому находят во вложениях его приближенных: пока сирийцы бегут из страны и лишаются крова, те выводят деньги в офшоры и скупают квартиры в Москве.

Президента также упрекают в дорогостоящих военных кампаниях против собственного населения, в неспособности побороть инфляцию и безработицу. Однако в этом заключается лишь часть правды: экономику Сирии пошатнул и банковский кризис в соседнем Ливане, и санкции — например, «закон Цезаря», введенный Вашингтоном в середине июня. Санкции наложили на несколько десятков физических и юридических лиц из Сирии — в частности, лично на президента и его семью.

«Мы не остановимся, пока режим Асада не прекратит эту бессмысленную и беспощадную войну против сирийского народа. Мы продолжим нашу кампанию по экономическому и политическому давлению вместе с партнерами по Евросоюзу, которые также продлили санкции против Дамаска», — заявил госсекретарь США Майкл Помпео, представляя «закон Цезаря».

В Вашингтоне убеждены: санкции в будущем должны помочь сирийцам жить лучше — после того как те выйдут на голодные бунты и свергнут режим. Однако гораздо важнее то, насколько сильно американские ограничительные меры осложняют жизнь населения уже сейчас: они не только препятствуют развитию Сирии в финансовом, военном и банковском секторах, но и затрудняют поставки гуманитарной помощи. Из-за этого эффект от санкций, скорее всего, будет обратным.

Между тем Асад делает шаги навстречу народу. Например, 13 июля он отменил таможенные сборы и все виды налогообложения на ввозимое сырье, которое используют для изготовления лекарств. Это не только хорошая стратегия для социального сектора, но и удачный политический ход: тем самым президент доказывает, что действительно хочет помочь сирийцам — в отличие от Вашингтона, который одним «законом Цезаря» может навредить всей системе здравоохранения.

Другой удачный ход Асада связан с коррупционным скандалом, разразившимся в Сирии в начале мая. Тогда его кузен Рами Махлуф рассказал о давлении на него и его компанию Syriatel — одного из крупнейших операторов мобильной связи в стране. Бизнесмена обвиняют в неуплате налогов и требуют выплатить 100 миллионов долларов компенсации. Вместо того чтобы объясняться с органами, Махлуф ищет поддержки у пользователей Facebook: он жалуется на конфискацию активов и преследование властей. Так Рами, видимо, пытается достучаться до Башара, однако тот непреклонен: перед президентом стоит задача улучшить имидж и доказать сирийцам и всему миру, что бороться с коррупцией можно даже в семейном кругу. К тому же в этом Асад видит едва ли не единственную возможность для пополнения бюджета и выправления экономической ситуации.

Лев из Сирии

Вряд ли давление на кузена дается Асаду легко — семейные дела для восточных правителей крайне важны. Впрочем, тут он скорее идет по стопам своего отца Хафеза Асада, бывшего президента страны: чтобы сделать сына наследником, тот тщательно расчистил место — в том числе и от ближайших соратников.

После Хафеза президентом страны должен был стать его старший сын Басиль, однако он погиб в автокатастрофе в 1994-м. В итоге за несколько лет Асад-старший буквально выковал из Башара-врача достойного наследника — больше никому доверить пост он не мог.

Несмотря на политические игры, именно за историю восхождения Башара на пост президента его любят сирийцы. Они помнят Асада в тот день, когда он стал президентом, — 17 июля 2000 года. Скромный Башар, который планировал стать офтальмологом, на фоне отца казался тихой овечкой, пусть и назывался львом (фамилия «Асад» с арабского переводится как «лев»).

Характер молодого президента, опыт работы и жизни в Лондоне оказали свое влияние: реформы, которые он проводил, действительно можно считать демократическими. Асад создавал условия для привлечения инвестиций в страну, ввел интернет в повседневную жизнь сирийцев, освободил сотни политзаключенных, положил начало появлению независимой прессы, открыл частные банки и фондовый рынок.

Однако работать молодому президенту приходилось все-таки в рамках налаженной системы, поэтому на его действия всегда находилось противодействие: ограничения на выезд из страны для оппозиционеров, блокировка некоторых сайтов. Его также считали причастным к убийству премьер-министра Ливана Рафика Харири. Все это привело к сильнейшей критике его политики на Западе, быстро разочаровавшемся в новом правителе.

При этом Асад — действительно сторонник модернизации, просто он не торопится рушить устои, складывавшиеся десятилетиями. Сделать этого он и не смог бы, ведь старые члены правительства не понимали даже очевидно позитивных реформ президента — например, внедрения интернета. И хотя в представлении западных стран изменений в Сирии было слишком мало, именно за это его до сих пор любят сирийцы.

Не с миром пришел, но с мечом

США считают, что доброй памяти о старых реформах не хватит, и народ все равно поднимется против президента Сирии. Им вторят западные издания: за последние месяцы они несколько раз предсказывали падение режима Асада. Однако на деле все обстоит иначе, и главу государства поддерживает гораздо больше людей, чем думают в Белом доме. Стоит отметить, что хоть люди и недовольны войной и ее ужасающими последствиями, жизнь под началом радикалов из «Исламского государства» (террористическая группировка, запрещена в России) большинство из них все-таки не выбирало.

Считается, что именно этот затяжной конфликт, в котором на сторону Асада встали Иран и Россия, стал последней каплей в отношениях между США и Сирией. Однако на деле закулисная война началась еще в 2005-м, когда был убит премьер-министр Ливана Рафик Харири. Тогда американцы активно намекали на сирийское военное присутствие на территории соседней страны, говорилось о желании Асада убрать соперника с политической арены.

Примерно в то же время испортились и отношения Дамаска с Эр-Риядом — одним из крупнейших игроков на Ближнем Востоке. Потерю связей с Саудовской Аравией можно считать гораздо большим политическим поражением президента, нежели перипетии в отношениях с США. В конце концов, на Ближнем Востоке американцы далеко не всегда действуют в собственных интересах — Вашингтон нередко встает на сторону Эр-Рияда, а не наоборот. Возможно, с поддержкой саудовцев Асад давно отбил бы у террористов и повстанцев север страны — содействия России и Ирана не всегда хватает, да и между ними случаются разногласия.

Впрочем, в последнее время отношения Сирии с другими странами будто бы оживают. В частности, навстречу Дамаску уже пошли в ОАЭ: в марте Абу-Даби предложил Дамаску финансовую помощь. Скорее всего, за этим действием стоит Эр-Рияд, а с такой поддержкой предсказания о массовом голоде в Сирии могут и не сбыться.

Причина, по которой страны Персидского залива решились на сближение, — успехи Асада в войне, считает Андрей Чупрыгин. По его мнению, в Саудовской Аравии видят, что Дамаск постепенно отвоевывает территории, и не хотят оставаться в стороне. Ведь Сирия — это сердце Ближнего Востока, и контроль над ней может открыть двери к другим регионам. Впрочем, Асад вряд ли выпустит власть из рук.

Да и нельзя сказать, что Асада контролируют другие страны: к примеру, для Москвы и Тегерана его решения далеко не всегда удобны. Некоторые эксперты считают, что Кремль не позволит Асаду арестовать его кузена Рами Махлуфа и попытается вмешаться. Однако Башар вряд ли это допустит — он настроен решительно: ему не так важно избежать споров с Россией, как вернуть влияние в стране. И пока у него это получается.

Сколько бы сирийскому лидеру ни пророчили свержение, вряд ли 2020-й станет последним годом его правления. В Сирии действительно могут пройти масштабные протесты, ведь страна сильно страдает от войны и проблем в экономике. В то же время эти же причины могут сдерживать недовольство: у людей просто нет сил на масштабные выступления, ведь им нужно выживать и кормить семьи. Конечно, Асад может совершить ошибки, и, возможно, они будут настолько серьезными, что перечеркнут все его успехи. Однако пока фортуна на его стороне.

Башар действительно отстоял свою фамилию: если в первые годы правления он был похож на тихую овечку, то сейчас стал львом. Для восточного правителя 20 лет во власти — срок немалый, но и не самый большой. Сейчас у Асада есть все шансы не только перешагнуть вторую декаду, но и сравняться с отцом, пробывшим у власти 30 лет.

Но если сирийский президент действительно справляется — по крайней мере, пока — со всеми перипетиями, почему на Западе ему пророчат провал? Возможно, проблема в самой постановке вопроса. Действительно ли речь идет об Асаде и о Сирии? Действительно ли СМИ озабочены голодающим населением и разрушительной войной и наблюдают за борьбой между Дамаском и повстанцами, или их внимание приковано к противостоянию между другими игроками с разных сторон света? Ведь, в конце концов, Башар Асад — это не единственный политик, занимающий свой пост на протяжении нескольких десятков лет, и даже не единственный политик, принимающий участие в сирийской войне. И он точно не единственный президент, против влияния которого не работает никакая пропаганда.