|
Реформы, которые нужны Китаю
|
В этом году отмечается десять лет с тех пор, как разразился мировой финансовый кризис. Для США 2018 год совершенно не похож на 2008. Экономика, которая находилась на краю краха, сейчас оказалась на краю перегрева, благодаря резкому снижению налогов как раз в тот момент, когда экономический рост стал уже вполне уверенным. Отношение к Китаю тоже радикально изменилось. Понимание, что сотрудничество с Китаем необходимо для управления глобальным спросом, уступило место протекционизму и враждебности
Однако для Китая 2018 похож на 2008 одним важным обстоятельством: негативные шоки, исходящие из США, создают серьёзную угрозу для роста экономики страны. В 2008 этим шоком стал спад спроса на китайский экспорт из-за краха банка Lehman Brothers и последовавшего затем мирового финансового кризиса. А сегодня таким шоком стала торговая война, инициированная администрацией президента США Дональда Трампа.
Хотя реакция властей десять лет назад действительно помогла избежать резкой рецессии, одновременно она привела к возникновению множества других проблем, включая быстрый рост долга региональных правительств и госпредприятий, расширение теневого банковского сектора, появление избыточных мощностей в некоторых отраслях, а также спад относительной силы частных компаний. Администрация Трампа ссылается на некоторые из этих явлений как на аргументы в пользу торговой войны.
В таких обстоятельствах Китай может поддаться искушению усилить стимулирование совокупного спроса с помощью краткосрочных мер, например, распределять больше инфраструктурных инвестиций через региональные правительства или ещё сильнее смягчить условия кредитования для госкомпаний. Но такой подход грозит созданием проблем ещё на одно десятилетие. Существует лучшая стратегия: заняться структурными реформами.
Прежде всего, частные компании должны быть уверены, что конкурируют с госпредприятиями на равных условиях с точки зрения регулирования и правоприменения, доступа к банковским кредитам и другим ресурсам, а также возможности получать госконтракты. Негосударственные компании были самым важным источником экономического роста в последние четыре десятилетия, поэтому не может не радовать, что управляющий Народным банком Китая И Ган в своей недавней речи сделал акцент на принципе «конкурентного нейтралитета». Пока что этот термин не повторяют на более высоких уровнях руководства страны. Но правительство должно официально принять его в качестве нормы управления экономикой.
Повышение гибкости на рынке труда – это третья структурная реформа, в которой нуждается Китай. С середины 1990-х совокупная ставка обязательных взносов на государственные пенсии, здравоохранение и другие социальные программы официально была очень высокой – около 50% от фонда оплаты труда, что выше, чем медианного уровня таких выплат в странах ОЭСР. Однако собираемость этих взносов была слабой, и долгое время китайские компании, как правило, игнорировали подобные затраты. В 2008 власти стали более рьяно собирать эти платежи, создав сильное давление на компании. Стоит напомнить и об обязательных требованиях к компаниям предлагать долгосрочные трудовые контракты любому человеку, с которым два раза подряд были заключены краткосрочные контракты, а также выплачивать большие выходные пособия в момент вынужденного сокращения работников. В результате, способность экономики справляться с негативными шоками и корректировать численность занятых оказалась серьёзно ослаблена.
Последняя реформа, которая может серьёзно укрепить экономику Китая, это временное снижение ставок налогов на прибыль и на добавленную стоимость. Я предлагаю временное снижение по двум причинам. Временное снижение создаст намного меньшую нагрузку на государственный бюджет, чем постоянное, но при этом повысит стимулы компаний к инвестициям. В этом смысле подобное снижение станет одновременно и реформой на стороне рыночного предложения, и мерой по управлению совокупным спросом.
Руководство Китая понимает необходимость большинства из этих реформ. Более того, реформы на стороне рыночного предложения стали его официальной политической мантрой. Но пока что правительство фокусируется на задаче сокращения избыточных мощностей и уровня закредитованности, а не на мерах, которые позволили бы повысить уверенность частных предпринимателей, снизить уязвимость экономики к различным шокам и поддержать рост экономики. Поскольку две реформы из перечисленных выше (конкурентный нейтралитет и повышение открытости для местных компаний из частного сектора и иностранных фирм) помогли бы ещё и успокоить США, момент для действий сейчас самый подходящий.
Шан-Цзинь Вэй – бывший главный экономист Азиатского банка развития, сейчас профессор бизнеса и экономики Китая, а также финансов и экономики в Колумбийском университете
Перспективы развития китайской экономики
Что означает «новая эра» в Китае для инвестиций в экономику Китая и для китайских инвестиций в экономики других стран в 2018 и впоследствии?
В связи со вступлением Китая в исторически «новую эру» экономического, политического, культурного и социального развития KPMG в Китае подготовила новый отчет о том, как эти изменения повлияют на условия ведения бизнеса в стране и на развитие прямых зарубежных инвестиций в Китай и прямых инвестиций Китая в иностранные активы в 2018 и впоследствии. Отчет был представлен на закрытой встрече, состоявшейся 22 марта 2018 в отеле Diaoyutai State Guesthouse.
В ходе этой встречи Билл Томас, президент KPMG International, заявил: «Несомненно, Китай останется важным источником роста для многих компаний во всем мире не только в связи с постоянным расширением и преобразованием его экономики, но и благодаря его инициативе «Один пояс - один путь», которая принесёт взаимовыгодному сотрудничеству между китайскими и иностранными компаниями тройной выигрыш на рынках третьих стран».
Ниже представлены некоторые из основных выводов, содержащихся в отчете.
Прямые иностранные инвестиции в Китай (ПИИ в Китай)
Хотя рост ПИИ замедлился, мы предполагаем, что по мере вступления Китая в «новый экономический цикл» конъюнктура рынка и политика, касающаяся иностранных инвестиций, будут улучшаться, что приведё к восстановлению уровня качественных ПИИ, который в перспективе вызовет «умеренно высокий» уровень роста.
1) умеренно высокий уровень роста экономики такого размера, как китайская, «обеспечит» спрос на инвестиции, часть которых неизбежно придет в виде ПИИ;
2) чтобы поддерживать экономическое преобразование Китая с учётом «новых реалий», необходим больший объем ПИИ;
3) правительство Китая понимает и поддерживает ту важную роль, которую ПИИ могут играть в достижении целей развития Китая;
4) власти Китая активно занимаются управлением ключевыми макроэкономическими рисками.
В то время как Китай работает над реализацией «новой концепции развития» президента Си Цзиньпина, иностранным компаниям необходимо учитывать три «четвёрки» при выработке стратегии и операционной модели для китайского рынка. Во-первых, 4 изменения в преимуществах Китая при привлечении ПИИ; во-вторых, 4 изменения в структуре китайских ПИИ; и в третьих, 4 новых взгляда на жизнь для инвестирования в Китай в «новом экономическом цикле». Это объясняется в отчёте.
Прямые иностранные инвестиции Китая в зарубежные компании (ПИИ Китая)
Мы предполагаем, что инвестиции Китая в иностранные компании будут переживать подъём и удерживаться на «умеренно высоком» уровне роста по трём основным причинам:
- В связи с началом «нового экономического цикла» и с постоянным расширением китайской экономики растёт спрос на китайские инвестиции в зарубежные сектора экономики, дающие высокую добавленную стоимость. Цель таких инвестиций - «привезти обратно» технологии, специальные знания, а также ведущие бренды и продукты, которые помогут преобразованию экономики Китая и удовлетворению растущих потребностей китайских потребителей.
- Последовательная реализация проекта «Один пояс - один путь» станет одним из определяющих факторов дальнейшего развития ПИИ Китая в связи с его ориентированностью на «новую концепцию глобализации», инициированную и пропагандируемую Китаем. Поэтому мы ожидаем, что участники проекта «Один пояс - один путь» превратятся в самый быстрорастущий регион, в который потекут ПИИ Китая.
- Ужесточающийся контроль китайских регулирующих органов за зарубежными инвестициями будет защищать эти стратегические цели, и в результате китайские компании станут вести себя более рационально, инвестируя в зарубежные активы, уделяя главное внимание качеству инвестиций и тому, чтобы они приносили добавочную стоимость.
Китай работает с правительствами других стран, международными организациями и представителями частного сектора над увеличением числа экономически обоснованных инфраструктурных проектов в рамках инициативы «Один пояс - один путь». В результате этих усилий в будущем у международного частного капитала появится больше возможностей инвестировать наравне с китайским государственным капиталом, суверенными инвестиционными фондами и китайским частным капиталом в эти проекты. Более активное участие частного капитала создаст возможности для китайских компаний и компаний из третьих стран (т.е. не из Китая и не из страны, получающей инвестиции) в сфере оказания консультационных услуг по проекту, инвестиций и финансирования, управления инфраструктурными активами, а также для поставщиков современного оборудования и сырья.
Сотрудничество между китайскими и иностранными компаниями в сфере развития инфраструктуры и формирования местного промышленного потенциала в разнообразных секторах станет ключом к раскрытию потенциала социального и экономического развития регионов, участвующих в проекте «Один пояс - один путь», открыв компаниям путь к возможностям, предоставляемым новыми рынками, позволив им получить синергетический эффект и управлять рисками. Данный вид сотрудничества на рынке третьих стран как таковой станет важной формой зарубежных инвестиций Китая в рамках «новой концепции глобализации», продвигаемой Китаем.
KPMG разработала для потенциальных стран-партнёров и компаний-партнёров методологию оценки секторов и стран, в которых сотрудничество с китайскими компаниями будет иметь потенциальную возможность получения в результате тройного выигрыша.
- В долгосрочной перспективе китайские инвестиции за рубежом и спрос на китайском рынке сыграют ключевую роль в восстановлении мировой экономики и развитии новой, более «инклюзивной» модели глобализации, и будут важной силой, способствующей процветанию мировой экономики, - добавил председатель «KPMG в Китае и Азиатско-Тихоокеанском регионе» Хонсон То.
- Реформы, которые, по заявлению правительства Китая, поддерживают иностранные инвестиции в Китай, усиливают надзор и регулирование поведения на рынке, совершенствуют управление потоками иностранных инвестиций и углубляют реформу финансовой системы, будут способствовать двустороннему потоку и взаимодействию капитала. В то же время они потребуют определенных изменений в менталитете и поведении инвесторов, когда придёт время подумать о том, как воспользоваться определяющими факторами и тенденциями, лежащими в основе возникновения «нового экономического цикла» и новой концепции глобализации, - заметил председатель KPMG в Китае Бенни Лиу.
- Основное предположение, лежащее в основе нашего анализа, заключается в том, что Китай не переживает каких-либо крупных внешних геополитических, экономических потрясений или потрясений, угрожающих безопасности. Напротив, представляя картину экономических перспектив Китая, ожидаемую траекторию реформ и бизнес-возможностей для китайских и иностранных компаний, исходя из указанного предположения, я надеюсь, что данный отчёт представляет собой полезный ориентир для оценки потенциального воздействия торговых и инвестиционных мер, предлагаемых некоторыми странами, - заключил г-н То.
Почему Китай скоро будет диктовать правила в глобальной экономике
В давней статье в газете South China Morning Post Хелен Вонг, директор банка HSBC в Большом Китае, указала на следующий факт: на долю подрастающего китайского поколения молодых потребителей, чья численность достигает 400 млн, вскоре будет приходиться более половины внутреннего потребления страны.
Это поколение, подчёркивает Вонг, обычно совершает покупки в интернете с помощью инновационных, интегрированных мобильных платформ, то есть оно уже «совершило скачок через доонлайновую эпоху прямо к мобильному интернету, полностью минуя стадию персональных компьютеров».
Рост среднего класса Китая, конечно, не является новостью. Однако масштаб влияния интернет-ориентированных молодых потребителей на ускорение роста сектора услуг в Китае пока что не привлекал широкого внимания. А между тем, сектор услуг поможет структурной трансформации Китая, который превращается из страны со средним уровнем доходов в страну с высоким уровнем доходов.
В последние годы Китай перебазировал трудоёмкие экспортные отрасли в менее развитые страны с более низкой стоимостью труда. А в других отраслях Китай переходит к электронным, капиталоёмким формам производства, благодаря чему недостатки, связанные со стоимостью труда, становятся несущественными. Данные тенденции означают, что рост производства становится менее зависим от внешних рынков.
Благодаря этим изменениям, экономическая сила Китая быстро увеличивается. Размеры внутреннего рынка страны стремительно растут: вскоре он может стать крупнейшим в мире. А поскольку китайское правительство имеет возможность контролировать доступ к этому рынку, его влияние в Азии и за её пределами будет также возрастать. Между тем, снижение зависимости Китая от роста экономики за счёт экспорта избавляет его от капризов тех, кто контролирует доступ на глобальные рынки.
Впрочем, Китаю даже не нужно реально ограничивать доступ на свои рынки для поддержания темпов роста экономики, поскольку он может занять более сильную переговорную позицию, просто пригрозив сделать это. Можно предположить, что положение Китая в мировой экономике начинает напоминать положение США в послевоенный период, когда Соединённые Штаты (наряду с Европой) были господствующей экономической державой. На протяжении нескольких десятилетий после Второй мировой войны на долю стран Европы и США приходилось более половины (в какой-то момент почти 70%) глобального ВВП, и они не были слишком сильно зависимы от внешних рынков, не считая рынка природных ресурсов – нефти и полезных ископаемых.
Но как Китай будет использовать свою растущую экономическую мощь? В послевоенный период развитые страны воспользовались своим положением, чтобы установить правила работы мировой экономики. Они, разумеется, сделали это так, чтобы данные правила были им выгодны; но при этом они пытались обеспечить максимально возможную инклюзивность этих правил для развивающихся стран.
Державы послевоенного периода, конечно, не были обязаны так действовать. Они вполне могли выбрать более узкие подходы, продиктованные их корыстными интересами. Но это было бы не самое мудрое решение. Стоит напомнить, что после двух мировых войн в XX веке самым главным приоритетом был мир, а не только – и даже не столько – процветание.
Китай демонстрирует все признаки движения в том же направлении. Похоже, что и Китай не будет следовать узким, эгоистичным подходам, и в основном потому, что такие подходы приведут к снижению его глобального статуса и влияния. Китай демонстрирует своё желание стать влиятельной страной в развивающемся мире (и, без сомнения, в Азии), играя роль партнёра, готового оказать поддержку, по крайней мере, в экономической сфере.
Второе направление – это то, как Китай управляет доступом к своему огромному внутреннему рынку с точки зрения внешней торговли и инвестиций. Эти решения будут иметь далекоидущие последствия для всех внешнеэкономических партнёров Китая, а не только для развивающихся стран. Внутренний рынок Китая становится источником силы страны, а это значит, что решения, которые в ближайшее время будут приняты по этому вопросу, во многом определят глобальные позиции страны на десятилетия вперёд.
Да, конечно, позиция Китая по вопросу о допуске к внутреннему рынку менее понятна, чем его экономические амбиции за рубежом. Но, скорее всего, Китай будет двигаться вперёд к открытой, основанной на правилах, многосторонней системе. Урок послевоенного периода заключается в том, что именно такой подход приносит наибольшее благо зарубежным странам, а значит, именно он позволит повысить международное влияние Китая. На нынешней стадии развития страны такой подход будет практически не связан ни с какими затратами, зато он, скорее всего, принесёт множество выгод.
Впрочем, Китай может одновременно продолжать придерживаться многосторонней системы, основанной на правилах, и он вполне может рассчитывать в этом на широкую поддержку других развитых и развивающихся стран. Главное не отвлекаться слишком сильно на скатывание Америки к национализму. В конечном итоге, никто не знает, как долго оно продлится.
Китай через 20 лет. Каким будет наш сосед?
Заглядывать в будущее всегда интересно. Узнать о будущем самой населенной страны и крупнейшей торговой державы мира интересно вдвойне. Но если эта страна – ваш ближайший сосед и ведущий торговый партнер, то такое любопытство переходит в разряд необходимости.
Китай и США поменяются местами в списке крупнейших экономик мира между 2022 и 2030 годом
Forbes Kazakhstan представляет обзор наиболее вероятных перспектив развития Китая к началу 2030-х годов. Итак, каким будет наш сосед через 20 лет.
Топовая страна
Китай станет первым в мире, юань получит статус резервной валюты, а бизнес окончательно займет доминирующие позиции.
Макроэкономические показатели
Менее чем через 20 лет КНР станет первой экономикой мира, оставив позади США. Несмотря на замедление темпов роста экономики, Китай сумеет обеспечить достаточный уровень экономического роста для того, чтобы доходы большинства его граждан считались достаточными для отнесения их к среднему классу.
Через 20 лет Китай с большой долей вероятности станет первой экономикой мира, потеснив с этой позиции Соединенные Штаты. То, что это произойдет, признают очень многие эксперты, а вот возможная дата выхода Китая на первое место – предмет серьезных дискуссий.
В декабре 2012 года американская правительственная организация Национальный разведывательный совет опубликовала доклад «Global Trends 2030: Alternative Worlds», в котором авторы предсказывают, что примерно между 2022 и 2030 годом Китай и США поменяются местами в списке крупнейших экономик мира. Также, согласно данным доклада, Китай будет сохранять за собой первое место достаточно долго, но именно в начале 2030-х начнет сокращаться его отрыв от Индии, так как темпы роста индийской экономики будут значительно выше китайских.
Более ранние сроки выхода на первую позицию в мировой экономической гонке предсказывает Китаю последний отчет компании PricewaterhouseCoopers (PwC), где прогнозируется уход США на вторую позицию после Китая по объему ВВП к 2017 году, если рассчитывать ВВП по паритету покупательной способности. Если же измерять ВВП по номинальному значению, то смена экономического лидера (с США на Китай) произойдет в 2027 году.
Если верить экспертам PwC, то ВВП Китая по паритету покупательной способности в 2030 году составит $30,6 трлн. Далее следуют США с ожидаемыми $23,4 трлн ВВП, Индия ($13,7 трлн), Япония ($5,8 трлн) и Россия ($5,3 трлн).
Доли в мировом ВВП в интересующий нас период подсчитала и Япония. Так, согласно недавнему докладу японского правительства, в 2030 году Китай станет крупнейшей экономикой мира и его доля в мировом ВВП составит 23,9%, США опустятся на 2-е место (17%), Япония будет третьей (5,8%), а Индия – четвертой (4%). То есть Япония, которую только два года назад потеснили со второй позиции, честно признает, что через 20 лет экономика Китая будет в 4 раза крупнее.
Стоит заметить, что прогноз даты выхода Китая на первое место напрямую зависит от ожидания темпов его роста в ближайшие десятилетия. Уже сейчас очевидно, что привычные показатели в 8–10% перейдут в разряд приятных воспоминаний. Руководство Китая говорит о 7%, а прошедший недавно Боаоский экономический форум во время обсуждений называл на ближайшие 20 лет цифру в 6,6%, об этом, в частности, говорил американский экономист Бали Айкенгрин.
В то же время нобелевский лауреат Роберт Фогель, предсказывая увеличение доли Китая в мировом ВВП до 40% к 2040 году ($123 трлн ВВП по ППС), строя расчеты на цифре именно в 8–10%, указывал, что основывается на темпах роста реального капитала – человеческого и физического, а не на уровне цен.
Однако доля в мировом ВВП – только один из углов, под которым рассматриваются перспективы китайской экономики на ближайшие 20 лет. Тот же доклад «Global Trends 2030» предсказывает, что через два десятилетия большинство жителей Китая будут относиться к людям со средним уровнем дохода.
Доклад Royal Bank of Canada «Влияние мира на Китай» предсказывает, что к 2030 году КНР войдет в ряд стран с высоким уровнем дохода, а уже к 2025 году процветание Китая увеличится в 4 раза.
Демографический департамент ООН и Goldman Sachs осенью 2011 года опубликовали совместный доклад, согласно которому предполагается, что количество людей среднего класса в Китае к 2030 году достигнет 1,4 млрд человек. Доклад отмечает, что «согласно критериям классификации среднего класса, которые были установлены Всемирным банком, в последующие 20 лет все население Китая будет отнесено к среднему классу».
Юань
Китайская национальная валюта в начале 2030-х годов станет интернациональной, хотя и не глобальной. С большой долей вероятности, войдя в число мировых резервных валют, юань вряд ли сможет отнять пальму первенства у доллара.
То, что Китай займет первое место в списке крупнейших экономик мира, однако, не гарантирует тех же успехов его национальной валюте – юаню, или жэньминьби (RMB). Тем не менее очевидно, что через 20 лет при благоприятных условиях интернационализация китайской валюты все же состоится.
Во всяком случае, перспективы довольно неплохие, потому что масштаб распространения жэньминьби уже велик и в начале 2030-х явно будет гораздо больше. Сомнение вызывают лишь стабильность и ликвидность, но это уже вопрос изменения внутренней денежно-кредитной политики руководства Китая.
Пока масштабы китайской биржи долговых облигаций и объем заключаемых на ней сделок остаются сравнительно небольшими. Хотя уже сегодня юань активно усиливает свое влияние на мировой арене. В начале февраля Hang Seng Bank запустил первый в мире юаневый золотой биржевой фонд (ETF) на Гонконгской фондовой бирже. Также в начале года Япония и Китай договорились об увеличении оборота жэньминьби – теперь японским компаниям будет разрешено выпускать облигации юаней в Китае.
Кроме того, не до конца ясными остаются перспективы проведения реформ в экономической, политической и социальной сферах, что ставит под сомнение стабильное и равномерное развитие Китая в ближайшие десятилетия. Сдвигом, несомненно, стала бы девальвация юаня, но и это решение пока не принято. С другой стороны, выдвижение экспериментального ведения расчета в юанях по непосредственному инвестированию позволяет валюте синхронно продвигаться к цели интернационализации на двух уровнях – торговом и капитальном.
Хотя Центральный банк Китая пока не делал официальных планов по интернационализации юаня, ожидается, что на это уйдет именно около двух десятков лет. Так, на Боаоском форуме 2011 года, где этому вопросу уделялось пристальное внимание, глава Гонконгской фондовой биржи Ли Сяоцзя сказал, что данный процесс, скорее всего, потребует 10–30 лет и разделится на три этапа: «В предстоящие 5–10 лет юань постепенно получит статус общепринятой валюты расчета в международной торговле, затем в последующие 10 лет – по мере постепенного облегчения ограничения по капитальным счетам – жэньминьби станет важной международной инвестиционной валютой. После этого, примерно через 20 лет, юань станет резервной валютой».
Пекинские эксперты тоже говорят о трех-четырех пятилетках, необходимых, чтобы провести интернационализацию китайской валюты, тем не менее о полной глобализации юаня пока речи не идет. Даже если юань наберет нужные очки по стабильности и ликвидности, его повсеместное распространение ограничится АТР. Уже сейчас семь валют Восточной Азии следят за юанем пристальнее, чем за долларом. Когда доллар перемещается на 1%, восточноазиатские валюты двигаются в том же направлении в среднем на 0,38%. При изменении позиций юаня они смещаются на 0,53%.
Пока что смело можно предположить: пусть даже юань не сменит доллар на позиции мировой резервной валюты, его значение через 20 лет будет сопоставимо с позицией фунта, евро или иены. С другой стороны, есть и более оптимистичные прогнозы. По результатам нового исследования Арвинда Субраманиана и Мартина Кесслера из Института международной экономики Петерсона в Вашингтоне, валюта Китая продолжит расти по мере расширения китайской экономики и торговой деятельности. Благодаря только двум этим факторам, по мнению авторов, китайская валюта должна победить доллар в борьбе за звание ведущей валюты где-то в 2035 году.
Экономическая модель
Если Пекин все же решится провести комплексное реформирование экономической системы страны, то через 20 лет Китай станет гармонично развивающейся страной с четко работающей экономикой и состоятельным населением. Это «если» здесь решающее.
О том, что действующая модель развития китайской экономики себя изживает, говорят не только авторитетные эксперты, но и сами руководители страны. Существующая схема, базирующаяся на непрерывном реформировании, дешевой рабочей силе, постоянном притоке иностранных инвестиций и доходов от экспорта, работает все хуже. Это связано и с падением спроса на мировом рынке и с тем, что каждая из названных выше составляющих «китайского экономического чуда» если не закончилась, то находится на стадии очевидного спада.
В совместном докладе правительства Китая и Всемирного банка «Китай: 2030» говорится, что «в ближайшие 20 лет Китай будет нуждаться в перестройке имеющейся стратегии развития, особенно в трансформации функций правительственных органов, пересмотре отношений между правительством и рынком, а также между предприятием и обществом». Китайские власти в свою очередь тоже постоянно говорят о качественном изменении своей экономической модели.
Если представить, что все планы руководства КНР своевременно воплотились в жизнь, а рекомендации Всемирного банка и прочих авторитетных организаций досконально выполнены, то экономическая модель Китая образца 2033 года будет выглядеть следующим образом.
…Через 20 лет в Китае проведены структурные реформы, значительно снижена роль государства в экономике, проведена перестройка в банковском секторе, активно развивается частное предпринимательство и конкуренция.
В сфере бизнеса снижены барьеры для входа и выхода частных компаний, а конкурентоспособность государственных предприятий значительно повышена. В ВВП страны доля сферы услуг к 2030 году выросла с 43 до 60–65%, в то время как доля сырьевой промышленности сократилась с 10,2 до 5,1%, а перерабатывающей – с 46,9 до 32,6%.
В финансовом секторе проведена коммерциализация банковской системы, и, таким образом, процентные ставки устанавливаются исходя из требований рынка, а не по указанию сверху.
Что касается рынка труда, то через 20 лет в Китае не будет больше системы прописки и работники смогут свободно передвигаться по стране, реагируя на требования рынка и не опасаясь на новом месте остаться без доступа к образованию и медицине. Эти работники получают достойную зарплату и имеют полный пакет социальных гарантий, действующих абсолютно в любой точке этой богатой и успешной страны. Больше половины работающих граждан задействованы в сфере услуг (51,8%), а лидирующая сегодня по числу работников сырьевая промышленность в 2030 году представлена лишь 16,6% от общего числа трудовых ресурсов.
Права сельского населения защищаются на всех уровнях, фермеры могут свободно покупать и продавать землю. Эффективность использования земель увеличена, сельское хозяйство ведется на основе научных разработок.
Личное благосостояние китайских граждан вырастет почти в 4 раза. В 2033 году Китай уже более 10 лет является крупнейшим потребительским рынком мира, и его объем в 1,75–2 раза превышает объем рынка США. Китайские авторы предсказывают, что к 2030 году внутреннее потребление в КНР будет составлять $48,5 трлн, если рассчитывать по текущему обменному курсу, или $37,7 трлн, если считать по ППС, а ВВП на душу населения в аналогичных системах расчета составит $46,7 тыс. или $36,2 тыс. соответственно.
В этом обществе потребления количество автомобилей на тысячу человек населения вырастет с 40 до 310 в 2035 году, превысив цифру в 400 млн по стране...
Примерно так выглядит экономика Китая начала 2030-х годов в глазах китайских экспертов, так ее описывают китайские СМИ, и публикации именно в такой тональности от иностранных авторов имеют шанс опубликоваться на китайском внутри страны. Более независимые исследования содержат гораздо меньше оптимистичных прогнозов и гораздо больше сослагательного наклонения.
Но все же если китайское правительство начнет реформы в ближайши
