Из-за пандемии около 75−80 миллионов человек в Азии оказались за чертой бедности, сообщает Republika.

В Азии миллионы жителей оказались за чертой бедности с доходом ниже $1,90 в день.

По данным Азиатского банка развития (АБР), достижение целей в области устойчивого развития (ЦУР) в Азиатско-Тихоокеанском регионе находится под угрозой из-за этой пандемии.

Прогресс в Азиатско-Тихоокеанском регионе действительно впечатляет, но пандемия создает социально-экономические трещины, которые подрывают устойчивое развитие в регионе.

Пандемия безжалостно обнажила недостатки продовольственной системы

Надвигается кризис массового, усиливающегося голода

У четверти человечества нет надежного доступа к продовольствию: каждый десятый страдает от острого недостатка продовольствия, почти 811 млн человек недоедают. Еще четверть мирового населения страдает от различных проявлений неправильного питания (включая ожирение), что оказывает крайне негативное влияние на здоровье.

Обе тенденции усиливаются, и обе напрямую связаны с несправедливостью и нищетой. Не важно, как много еды производится в мире; если не устранить дисбаланс сил в глобальной продовольственной системе, голод будет сохраняться, а связанные с питанием случаи заболеваний расти взрывными темпами.

Многие надеются, что Саммит ООН по продовольственным системам в сентябре станет катализатором реальных перемен. Но гораздо вероятней, что на этом собрании будет легитимизирована и закреплена нынешняя несправедливая модель индустриализированного производства продовольствия.

Это будет плохой новостью для голодающих людей мира. Большинство из них (418 млн) живут в Азии, а более 282 миллионов – в Африке, где от хронического недоедания страдает каждый пятый и где голод распространяется быстрее, чем в любом другом регионе мира.

Голод – это прежде всего проблема доступности. Люди голодают не потому, что в мире недостаточно еды, а потому что они бедны. Если бы не было несправедливости и неравенства, рекордный мировой урожай пшеницы в 2020-2021 годах в теории позволил бы прокормить вплоть до 14 млрд человек. Но аграрная продукция поступает тем, кто обладает наибольшей платежеспособностью (в том числе кормовой индустрии и сектору возобновляемой энергетики), а не самым уязвимым группам населения. Сила рынка побеждает продовольственный суверенитет.

Вооруженные конфликты, экстремальная погода из-за изменения климата, утрата биоразнообразия, экономический хаос, вызванный карантинами Covid-19, – все это усугубляет положение уязвимых групп населения. А у мелких фермеров сокращается доступ к воде, когда более крупные инвесторы начинают использовать ее в программах интенсивной ирригации.

Все эти кризисы ограничивают возможности бедных людей покупать еду или производить ее в таких количествах, чтобы стать самодостаточными. В результате в 2020 году 155 млн человек в 55 странах страдали от острого голода, что на 20 млн больше, чем в 2019 году.

Со времен Зеленой революции в 1960-х и 1970-х годах мы постоянно слышим, что повышение аграрной производительности – это ключ к победе над голодом и к обеспечению продовольствием мирового населения. Сегодня глобальные корпорации, такие как Corteva (ранее сельскохозяйственное подразделение компании DowDuPont), Bayer/Monsanto и ChemChina/Syngenta, повышают производительность с помощью химических пестицидов, искусственных удобрений, генетически модифицированных или коммерчески выращенных гибридных семян, которые невозможно размножать. Однако подобное капиталоемкое сельское хозяйство не приносит пользу тем, у кого нет базовых вещей для надежного производства продовольствия: земли, воды, местных систем знаний.

Тем временем почти два миллиарда человек в мире сегодня страдают от избыточного веса или ожирения. Мексика, где примерно 73% населения имеют избыточный вес, представляется особенно тревожным случаем. В случае сохранения нынешних привычек в сфере питания примерно 45% мирового населения мирового населения будут иметь избыточный вес к 2050 году. Результатом станет взрывной рост расходов на медицину. К 2030 году медицинские издержки, вызванные неинфекционными заболеваниями и смертностью из-за неправильного питания, согласно прогнозам, будут превышать $1,3 трлн ежегодно.

И опять же эту тенденцию усиливают мощные экономические интересы. Индустрия производства продовольствия и напитков получает большие прибыли от продажи мало полезных для здоровья полуфабрикатов, готовых продуктов питания и сладких напитков. Жиры, сахар и углеводы, смешанные с большим количеством соли, – это самые дешёвые калории. В 2019 году пять крупнейших компаний по производству продовольствия и напитков – Nestlé, PepsiCo, Anheuser-Busch InBev, JBS и Tyson Foods – получили совокупную выручку $262,7 млрд.

Здоровое питание стоит намного дороже, поэтому ожирение зачастую становится результатом низкой покупательной способности бедного населения. Согласно оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в 2017 году рацион с достаточными калориями стоил $0,79 в день, а рацион с достаточным количеством питательных веществ – $2,33 в день, при этом здоровый рацион питания стоил $3,75, что делало его финансово недоступным для более чем трёх миллиардов человек.

Ученые из разных стран мира предлагают варианты будущих продовольственных систем, которые защитят здоровье как людей, так и окружающей среды. Например, комиссия EAT-Lancet продемонстрировала, что совершено реально обеспечивать здоровым питанием десять миллиардов человек к 2050 году и при этом не разрушать планету. Эта группа экспертов советует удвоить потребление фруктов, овощей, орехов и бобовых, а также сократить потребление мяса и сахара более чем на 50%.

Однако не хватает политических лидеров, которые бы понимали неотложность кризиса продовольственных систем и приступили бы к необходимым преобразованиям. Для этого им придется выступить против могущественных экономических интересов и сосредоточиться на нуждах наиболее уязвимых групп населения.

Пандемия усилила спрос на более устойчивую, разнообразную модель фермерства и производства продовольствия. Низовые инициативы, опирающиеся на решения местных сообществ и на идеи open-source, способны помочь развитию локальных продовольственных систем, свободных от хватки корпораций, например, коллективные кухни, центры питания, инициативы городского фермерства. В 2020 году в южноафриканском Йоханнесбурге на выбор питания оказывали заметное влияние существующие там городские фермы – их около 300.

К сожалению, предстоящий Саммит ООН по продовольственным системам явно намерен закрепить статус-кво. В его повестке почти нет места для обсуждения критически важных структурных вопросов, связанных с дисбалансом сил и политической экономией. А лобби промышленного сельского хозяйства вполне может попытаться выхолостить дискуссии о важных научных темах, включенных в повестку, например, о доступе к локально адаптированным семенам, последствиях применения крайне опасных пестицидов, земельном и водном регулировании.

Нам нужен народный Саммит по продовольственным системам, целью которого будет прекращение голода и неправильного питания, защита экосистем, обеспечение мелких фермеров достойными источниками существования. Те, кто больше всех страдает от негативных последствий работы нынешних продовольственных систем, должны играть ключевую роль в обсуждении способов их преобразования.

Project Syndicate (США): отсутствие общей картины по сокращению бедности

В статье рассказывается об уникальном опыте Китая по значительному сокращению бедности. Однако у этой истории есть и обратная сторона: неравенство и коррупция выросли в разы. Тем не менее, опыт Китая обладает важными уроками для экономики развития, и автор настойчиво предлагает их изучить.

В этом году Нобелевская премия в области экономических наук была присуждена Абхиджиту Банерджи, Эстер Дюфло и Майклу Кремеру за их экспериментальный подход к сокращению бедности. По мнению Нобелевского комитета, использование экономистами рандомизированных контролируемых исследований (РКИ), метода, взятого из медицинских наук, чтобы протестировать действительно ли конкретные вмешательства работают, "значительно улучшило нашу способность бороться с глобальной бедностью".

Но, в то время как некоторые приветствуют признание нового способа решения старой проблемы, другие сомневаются в том, что "разделение этой проблемы на более мелкие, более управляемые вопросы", как выразился Нобелевский комитет, действительно может снизить уровень бедности в крупных масштабах. Что определенно отсутствует в этих дебатах, так это опыт Китая, на который с 1980-х годов приходится более 70% глобального сокращения бедности, что является наиболее успешным примером в современной истории.

За последние четыре десятилетия, более 850 миллионов человек в Китае избежали бедности. Вместе с тем, как отмечает Яо Янг из Пекинского университета, это "не имеет ничего общего с РКИ" и не предусматривает содержание бедных — напротив, это является результатом быстрого национального развития. 

С тех пор, как в 1978 году Дэн Сяопин приступил к осуществлению "реформы и открытости", Китай пошел по пути индустриализации, ориентированной на экспорт, либерализировал частный сектор, приветствовал иностранные инвестиции и охватил мировую торговлю. Поскольку миллионы фермеров переместились с полей на фабрики, у них появилась возможность получать заработную плату, копить и отправлять своих детей в школу. Это, наряду с ростом частного предпринимательства, помогло создать крупнейший в мире средний класс.

Однако Яо не признает тот факт, что впечатляющие успехи Китая в сокращении бедности сопровождались двумя серьезными проблемами — неравенством и коррупцией. Когда президент Си Цзиньпин вступил в должность в 2012 году, коэффициент Джини в Китае (стандартная мера неравенства в доходах, где ноль представляет максимальное равенство, а единица — максимальное неравенство) составлял 0,47, что выше, чем в Соединенном Королевстве или Соединенных Штатах. Обследование домашних хозяйств в Китае показало, что коэффициент еще выше — 0,61, почти на уровне Южной Африки.

Прилив поднимает много лодок, но некоторые поднимаются намного выше, чем остальные. Таким образом, в то время как миллионы китайцев были подняты чуть выше порога бедности, небольшая группа людей была выброшена к вершинам богатства. Это был не только вопрос удачи или даже предпринимательского духа: хотя некоторые богатые люди в Китае накопили свои состояния благодаря упорной работе и принятию рисковых решений, многие другие сделали это, обхаживая правительственных чиновников, готовых обменять выгодные привилегии на взятки.

Признавая риски, связанные с высоким неравенством и распространенным кумовством, Си запустил две одновременные кампании. Одна клянется устранить бедность в сельской местности к 2020 году, используя "целевые" меры по сокращению бедности, такие как трудоустройство и социальные субсидии. Целью другой является искоренить коррупцию. Под руководством Си, дисциплинарное взыскание получили более 1,5 миллиона чиновников, в том числе некоторые из самых высокопоставленных членов Коммунистической партии Китая (КПК).

Опыт Китая обладает важными уроками для экономики развития. Во-первых, хотя РКИ и целевые программы, которые они оценивают, могут играть роль в сокращении бедности, наиболее мощным средством достижения этой цели в масштабе является экономический рост. Как показывает Лант Притчетт из Оксфорда, ни одна страна не достигла такого уровня, при котором более 75% всех домохозяйств жили бы на более чем 5,50 долларов в день, на сегодняшний день, средний доход не превысил 1,045 долларов в год.

Учитывая это, любой, кто заинтересован в широкомасштабном сокращении бедности, должен попытаться понять, что движет устойчивым экономическим ростом, изучая историю, политическую экономию, международную торговлю и системное мышление (связующие части стратегии развития). Если РКИ эквивалентны "водопроводу", как описывают Дюфло и Банерджи, то системное мышление — это работа по планированию и капитальному ремонту всей дренажной сети. Проще говоря, нам нельзя упускать из виду общую картину.

Второй урок из опыта развития Китая заключается в том, что рост не всегда является справедливым. Программы социального обеспечения и предоставление государственных услуг, таких как образование и здравоохранение, необходимы для широкого распределения выгод от экономического роста. Вот тут может помочь работа нобелевских лауреатов этого года, когда РКИ используются для оценки исполнения целевых мероприятий.

Наконец, важное значение имеет адаптивное управление. Вопреки утверждению Яо о том, что Китай достиг своего экономического успеха, благодаря следованию "советам классических экономистов", страна фактически бросила вызов многим стандартным политическим предписаниям, в частности, убежденности в том, что демократизация в западном стиле необходима для развития.

Это не означает, что китайскому процветанию способствовало авторитарное правление, как считают многие. При диктатуре Мао Китай пережил катастрофические последствия, включая массовый голод во время Большого Скачка. Настоящий секрет экономического динамизма Китая заключался в "направленной импровизации": экспериментирование местной политики на основе директив центрального правительства.

Одним словом, ключом к искоренению бедности является инклюзивный рост. Достижение этого требует сочетания мер макрополитики по содействию национальному развитию и микропрограмм, направленных на устранение конкретных недостатков. Страны с развивающейся экономикой также должны адаптировать свои стратегии развития к вызовам XXI века, особенно к технологическим преобразованиям и климатическим угрозам. Это требует разнообразных исследований и инструментов. "Серебряной пули" не существует.