Автор анализирует геополитические перемены, которые, по его мнению, могут превратить Ближний Восток в арену ожесточенной и поистине глобальной конкуренции. Но они же, считает он, могут смягчить региональное соперничество, примирив страны, которые исторически ненавидели друг друга. Его компетентность сомнений не вызывает.

Что нам думать по поводу перетасовки отношений и альянсов на Ближнем Востоке? Среди заклятых врагов набирает обороты дипломатия; в отношениях близких друзей появились трещины. Такие региональные лидеры, как Саудовская Аравия, Иран, Турция и Египет, пересматривают свою внешнюю политику и восстанавливают отношения с соседями, с которыми ранее враждовали. Соединенные Штаты и Россия возобновили свое региональное соперничество, а Китай выступил в качестве нового конкурента.

Эти геополитические перемены могут превратить Ближний Восток в арену ожесточенной и поистине глобальной конкуренции. Но они могут и смягчить региональное соперничество, сведя вместе страны, которые исторически ненавидели друг друга. Многое будет зависеть от основных факторов, стоящих за переменами: сокращения присутствия Америки в регионе, подъема Китая и негативного влияния пандемии covid-19 на и без того слабую экономику стран региона.

Президент США Джо Байден ясно дал понять, что Ближний Восток не является приоритетом внешней политики его администрации. Если бывший президент Дональд Трамп создавал антииранскую коалицию во главе с Саудовской Аравией и Израилем, то Байден стремился дистанцироваться от Саудовской Аравии, не в последнюю очередь путем прекращения поддержки США войны в Йемене. Его администрация возобновила переговоры о восстановлении ядерной сделки с Ираном 2015 года, из которой Трамп вывел США в 2018 году, и держит Турцию и Египет (две страны — фавориты Трампа) на расстоянии. 

С полным выводом войск США из Афганистана в этом месяце Байден ясно дал понять, что США выходят из холодной войны в регионе, по мере того, как он поворачивается к Азии и Китаю. На Ближнем Востоке широко распространено мнение, что Америка больше не является настоящим партнером.

Более того, пока Америка отступает, Китай все больше заявляет о своем присутствии в регионе. В марте он заключил крупное соглашение с Ираном, пообещав инвестировать 400 миллиардов долларов в течение следующих 25 лет в обмен на стабильные поставки нефти и газа. Во время визита в Саудовскую Аравию, Турцию, Иран, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Оман в том же месяце министр иностранных дел Китая Ван И подтвердил приверженность своей страны обеспечению безопасности и стабильности в регионе. Совершенно очевидно намекая на США, он сказал, что Китай будет выступать против иностранного вмешательства и действовать как честный посредник в разрешении хронических конфликтов в регионе.

Ван также предложил перспективу заключения китайского соглашения о свободной торговле, которое принесет десятки миллиардов долларов инвестиционных возможностей за счет связи китайской инициативы «Один пояс, один путь» с местными проектами развития. Этот вид экономической «конфетки» вызывает сильный резонанс на Ближнем Востоке, где уровень безработицы среди молодежи, уровень бедности и другие экономические показатели были мрачными уже задолго до пандемии. За последние 18 месяцев covid-19 усугубил и без того серьезные социальные кризисы во многих странах.

В этих условиях неудивительно, что региональный диалог и дипломатия возвращаются. Большинство местных правителей понимают, что безопасность режима больше зависит от удовлетворения потребностей населения, чем от сектантского подстрекательства и ненависти к «другим». Поэтому в апреле прошлого года Саудовская Аравия и Иран провели секретные переговоры, на которых обсуждалось, как положить конец конфликту в Йемене, где возглавляемая Саудовской Аравией коалиция ведет войну против поддерживаемых Ираном повстанцев-хуситов с марта 2015 года.

Саудовская Аравия также примирилась с Катаром (который поддерживает дружественные отношения с Ираном) после того, как в июне 2017 года разорвала все связи со своим соседом. В апреле прошлого года король Саудовской Аравии Салман официально пригласил эмира Катара шейха Тамима бин Хамада аль-Тани посетить его страну, сделав тем самым мощный жест в сторону сближения.

Еще один признак политических перегруппировок в более широком смысле — Саудовская Аравия нормализовала отношения и с Ираком (союзником Ирана), положив тем самым конец трем десятилетиям взаимного отчуждения и враждебности. И после многолетнего конфликта с президентом Сирии Башаром Асадом (еще одним близким партнером Ирана) саудовские официальные лица недавно провели секретные переговоры со своими сирийскими коллегами в Дамаске, в результате чего появились сообщения о том, что может быть достигнуто соглашение о дипломатической нормализации.

Иран тоже может быть на грани улучшения отношений со своими соседями, особенно с ОАЭ. Сообщается, что министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф планирует вскоре посетить ОАЭ после того, как в апреле вернулся из дипломатического турне по Катару, Ираку, Кувейту и Оману.

Но самое главное — это возможность ирано-саудовского сближения. Хотя умеренный президент Ирана Хасан Рухани уходит, сторонник жесткой линии Эбрахим Раиси, который придет на его место, говорит, что он «не видит препятствий» для установления дипломатических отношений с Королевством. Восстановление связей сократит гражданские беспорядки и войны через посредников в Сирии и Йемене — два из величайших гуманитарных кризисов в современном мире — а также может принести стабильность в политически и религиозно разделенные страны, такие как Ирак и Ливан.

Наконец, как Саудовская Аравия и Иран, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган предпринял дипломатическое наступление, чтобы наладить напряженные связи своей страны в регионе, особенно в отношениях с Египтом и Саудовской Аравией. После того, как в прошлом году чуть не дошло до нанесения Турцией ударов по Ливии, теперь она хочет улучшить экономические отношения с Египтом и другими державами регионального и глобального масштаба.

Эти недавние региональные перестановки можно объяснить изменением оценок баланса сил и совпадающих интересов. Сокращение американского присутствия вынудило региональные державы позаботиться о своей безопасности, укрепив оборону. Региональные лидеры все чаще осознают, что нет смысла поливать бушующий пожар бензином, как это делал Трамп. Благодаря международной дипломатии, возглавляемой Америкой, Европой, Китаем, Россией и Японией, Ближний Восток может продолжить свой нынешний путь к деэскалации.

Может ли международное сообщество выступить посредником в достижении соглашения о новой всеобъемлющей архитектуре безопасности и безъядерном Ближнем Востоке, или, по крайней мере, поддерживать и поощрять региональный диалог и урегулирование возникающих конфликтов? Уже вполне реально представить себе такое. Если прошлое Ближнего Востока представляло собой бесконечный конфликт, это не значит, что такова судьба региона на все времена.

Donya-e Eqtesad (Иран): о непрочных союзах и коалициях на Ближнем Востоке

После того, как США стали менее активны на Ближнем Востоке, эксперты предрекают появление новых союзов и коалиций. При этом Турция пытается занять доминирующую позицию в регионе. Однако у такого расклада сил слишком много «противоречий». Чем могут обернуться попытки Турции, читайте в статье.

После вступления Джо Байдена в полномочия президента США, вся прежняя концепция американской политики на Ближнем Востоке также претерпела изменения: гораздо менее заметной стала поддержка Саудовской Аравии в ее войне против йеменских хуситов, в то же время новая американская администрация стала обращать более пристальное внимание на проблемы прав человека в разных государствах региона. Все это, несомненно, также повлияло и на политику местных государств, в частности, на политику самой Саудовской Аравии и, в частности, Турции. Упомянутые страны пытаются заполнить тот вакуум, образовавшийся из-за снижения активности в регионе США, сформировать собственные коалиции и союзы, вместо тех, что в свое время здесь создавались под диктовку США. Изменение подходов США к ситуации и проблемам Ближнего Востока приводит, в частности, к тому, что турецкий лидер Эрдоган стремится урегулировать имевшиеся противоречия со странами Персидского Залива, и движется в направлении более тесного сотрудничества с другими сильными региональными игроками — с той же Саудовской Аравией и с Египтом.

Склонность упомянутых держав к переговорному процессу друг с другом подталкивает ряд аналитиков и экспертное сообщество к тому, чтобы говорить о возможном формировании новых коалиций и союзов в ближневосточном регионе. Так, Турция сейчас начинает осознавать, что новая американская администрация демократов начинает усиливать давление на Россию в связи с обвинениями последней во вмешательстве в президентские выборы США-2016, которые никто не снимал с повестки дня. В то же время, Европа и США гораздо теснее взаимодействуют, чтобы совместно усиливать давление на Россию, нежели это было в годы нахождения у власти администрации Трампа. Соответственно, сейчас не очень подходящее время, чтобы продолжать курс на развитие тесного взаимодействия с Россией. Эрдоган полагает, что предпочтительнее сейчас интенсифицировать сближение с Саудовской Аравией и Египтом, нежели продолжать диалог с Россией. Однако автор задался вопросом, на самом ли деле в данный момент есть возможности для близкого взаимодействия Турции, Саудовской Аравии и Египта и насколько такие возможности велики?

Отвечая на данный вопрос, следует указать на наличие и роль определенных идеологических противоречий между тремя упомянутыми государствами. Когда Эрдоган только начинал формировать свой внешнеполитический курс, направленный на усиление взаимодействия с «братьями-мусульманами»* (террористическая организация, запрещена в РФ — прим.ред.), представляя, разумеется, именно себя и Турцию во главе этого взаимодействия, подобно тому, как это было в блистательные времена господства на Ближнем Востоке турок-османов, стало очевидно, что в то же время усиливается тренд на противоречия Саудовской Аравии с Ираном — каждая из этих двух держав также претендовала на роль лидера ближневосточных мусульман, только первая апеллировала больше к суннитам и самым радикальным их представителям, ваххабитам-салафитам, другой же больше ориентировался на шиитов, которых, пускай, намного меньше, чем суннитов, но при этом шиитские общины существуют практически в каждом из государств арабского мира и играют определенную роль в политике. В то же время Саудовская Аравия не вполне понимала, почему именно Турция, а не она сама берет на себя роль лидера всего ближневосточного мусульманского мира. Все это, в итоге, превращалось в определенную конкуренцию между этими тремя державами — Турцией, Саудовской Аравией и Ираном. 

Поддержка Эрдоганом разных группировок, прежде всего, «Ахван Аль-Муслимин»*, превратилась в регионе в мощнейший фактор противоречий между Турцией и Саудовской Аравией, ОАЭ и Бахрейном, с одной стороны, и между Турцией и Египтом, с другой стороны, причем последнее стало особенно заметным с приходом в Египте к власти администрации Фаттаха Ас-Сиси. При этом и Саудовская Аравия, и Объединенные Арабские Эмираты, и Бахрейн, и, конечно, Египет, каждый по своим соображениям, но все они вместе считали «Ахван Аль-Муслимин»* (в перев. с арабск., «Братья-мусульмане», прим. перев.) террористической организацией, подрывающей основы государственного строя в этих странах; соответственно, все эти государства рассматривали именно Турцию и Катар главными государствами-спонсорами терроризма в регионе.  Помимо поддержки Турцией группировки «Братьев-мусульман»*, у Турции и Египта существует еще и другая, целая серия взаимных претензий, как-то, непризнание Турцией официально до сих пор, администрации Ас-Сиси, разногласия вокруг границ в акватории Средиземного моря, а также, разногласия вокруг подходов к урегулированию проблемы Палестины — каждая из стран хочет оставить в этом процессе первенствующую роль именно за собой. Что касается разногласий Турции и Саудовской Аравии, то, помимо поддержки «Братьев-мусульман»*, они с новой силой проявились, пока велось расследование обстоятельств убийства саудовского журналиста Джамаля Хашкаджи в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле. 

Ориентация на сотрудничество с группировками типа «Братьев-мусульман»* во внешнеполитическом курсе нынешней Турции не является фактором неизменным, главенствующим и неприкосновенным. Но это становится, своего рода, козырной картой политики Турции в отношении всех упоминавшихся государств, когда наступают подходящее время и возможность, а когда же, наоборот, таковые возможности отсутствуют, то и эта карта временно изымается из турецкой колоды.

Соответственно, когда возможности для Турции использовать религиозную игральную карту, как это было в годы президентства Обамы и, особенно, Трампа, возрастали, и давление со стороны международных структур, где первенствующую роль играют, также как известно, США, не так явно ощущалось, эта игральная карта неизменно использовалась Турцией в ее региональной политике. При этом Турция публично критиковала администрацию Ас-Сиси в Египте и отказывалась ее признавать. Точно также Турция всячески поддерживала Катар против коалиции других арабских государств, которую возглавила Саудовская Аравия (особенно, во время дипломатического кризиса вокруг Катара в 2016-2017 гг.).

Но сейчас момент иной, и Турция, после того, как в США к власти приходит команда Байдена, снова начинает достаточно жестко критиковаться со стороны последней в связи с проблемами «прав человека», и, по этой же причине, значительно сузились ее возможности для сближения с Россией. И видно, как Турция начинает постепенно отказываться от религиозно-идеологической карты в ее колоде и прибегает к использованию других козырных карт.

Но на самом деле, для политики Турции, как и для политики других государств региона,  интересы экономические и материальные превалируют над иными интересами. Но по той же причине, несмотря на очередные изменения во внешней политике Турции, нельзя говорить о стабильности ее возможного сближения с Саудовской Аравией или Египтом. Ведь и последние хорошо знают, что эти перемены в политике Турции носят, скорее, тактический характер, и Анкара снова вернется к своей прежней игре, лишь только появятся более подходящие для этого возможности. Также и Турция хорошо понимает, что у Египта и Саудовской Аравии есть целый ряд претензий к нарративу внешней политики Партии справедливости и развития (название правящей политической партии в Турции, прим. перев.), и они будут противостоять ей в случае необходимости.

Кроме того, у всех этих трех государств есть и другие серьезные разногласия, даже если отложить в сторону религиозно-идеологическо-историческую составляющую в политике Турции, с ее апелляцией к временам османского господства. К примеру, можно указать на ту же проблему Палестнны. В последних атаках Израиля на Сектор Газа, Саудовская Аравия, для видимости раскритиковав Израиль, заняла достаточно умеренную позицию, тогда как позиция Турции была намного жестче. Критиковал Израиль и соседний Египет, однако он также больше говорил о необходимости прекращения огня между Израилем и Сектором Газа. Все это связано с тем, что каждая из упомянутых сторон хочет получить собственный выигрыш от урегулирования палестинской проблемы.

Египет полагает, что, поскольку он находится под непосредственным влиянием событий в Палестине, особенно в Секторе Газа, некий холодный мир с Израилем для него был бы лучше, потому он всячески стремится к тому, чтобы помешать эскалации напряженности между разными палестинскими группировками и Израилем, опасаясь, что эта эскалация может существенно затронуть и Египет. Понятно, что для Турции нет таких ограничений в отношении Палестины, как для Египта, потому она и занимает более жесткую позицию и пытается жестче критиковать Израиль, и, в то же время, и Египет, за его пассивность относительно палестинской проблемы. В том числе и из-за этого Турция, с момента прихода к власти в Египте администрации Ас-Сиси, постоянно пытается ставить под вопрос законность пребывания последней у власти.

Поэтому, вопреки желаниям Египта, именно Турция становится в последнее время основным государством, которое поддерживает радикальную группировку «Хамас» в Секторе Газа. Если продолжить рассматривать Северную Африку и взглянуть на ливийскую проблему, то здесь Турция и Саудовская Аравия с Египтом также оказываются по разные стороны баррикад. Последнее справедливо и в отношении происходящего в Сирии. По крайней мере, Египет точно не склонен поддерживать сотрудничество Турции с различными радикальными группировками в Сирии и, напротив, добивается конструктивного взаимодействия с правительством Башара Асада. У Саудовской Аравии с Турцией свои, особые противоречия: хотя глубина и серьезность разногласий между Эр-Риядом и Анкарой не так велика, как между Анкарой и Каиром, однако правительство Саудовской Аравии, начиная с самого монарха и наследного принца, не забывают об убийстве в Стамбуле журналиста Хашкаджи, обстоятельства которого Турция тщательно скрывает, поскольку этот инцидент сильно подорвал авторитет фактического главы королевства, Мухаммеда Ибн Салмана, на международной арене. В то же время, по мнению официального Эр-Рияда, поддержка, которую Турция оказала Катару во время кризиса 2016-2017 гг, фактически свела на нет все усилия коалиции арабских стран, которую сформировала Саудовская Аравия. Таким образом, относительно формирования новых коалиций на Ближнем Востоке, в которой теперь могла бы играть первенствующую роль Турция, выявляется слишком много «против». Да и экономические интересы Турции, которые предписывают ей сохранять стабильные отношения с Россией, тоже не слишком способствуют реализации подобных планов.           

Автор — политолог Аналитического центра «Абрар» (Тегеран), Наджмийе Пур-Ислами

Расследование «Pegasus»: Саудовская Аравия шпионила даже за своим союзником Абдель Фаттахом ас-Сиси (NoonPost, Египет)

Благодаря совместным усилиям ряда некоммерческих организаций и журналистам из разных стран было проведено расследование, выявившее, что некоторые государства, в том числе арабские, использовали в своих целях шпионское ПО Pegasus израильской компании NSO Group. Кто за кем следит на Ближнем Востоке?

Мы все еще ощущаем последствия скандального расследования, опубликованного в различных ведущих мировых ежедневных изданиях. Оно было подготовлено благодаря совместным усилиям парижской некоммерческой организации Forbidden Stories, Лаборатории цифровой безопасности Amnesty International и различным международным журналистским организациям. Это расследование посвящено шпионскому ПО Pegasus от израильской компании NSO Group, которое следило за государствами, не уважающими права человека.

Расследование выявило много интересного: арабские страны шпионят за крупными европейскими государствами, многие мировые лидеры находятся под наблюдением, арабские страны шпионят друг за другом, а также новые подробности гибели саудовского журналиста Джамаля Хашогги, который был убит в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле в 2018 году.

Оно также выявило, что Pegasus использовался Саудовской Аравией для слежки за высокопоставленными египетскими чиновниками. Это подтверждает слухи о том, что отношения между двумя странами не такие уж и дружественные, как может показаться на первый взгляд. 

Слежка за высокопоставленными лицами

По словам специалистов, для успешного взлома каждого конкретного телефона необходимо приложить определенные усилия, и это невозможно провернуть в одиночку, но с уверенностью можно сказать, что огромное количество телефонных номеров, принадлежащих членам египетского правительства и другим высокопоставленным чиновникам, стали потенциальными целями для Саудовской Аравии, использующей шпионское ПО Pegasus.

Израильская компания NSO Group не продает Pegasus кому попало, и согласно имеющейся информации, она предоставила к нему доступ государствам, имеющих близкие отношения с Израилем или силами его безопасности. Следовательно, саудовские агенты, причастные к шпионажу за членами египетского режима, также являются высокопоставленными чиновниками в Саудовской Аравии.

Согласно расследованию о шпионской деятельности, опубликованного на сайте Daraj, среди египетских чиновников, за которыми установила слежку Саудовская Аравия, был премьер-министр Египта Мустафа Кемаль Мадбули. Он был председателем Главного управления городского планирования при Министерстве жилищного строительства, коммунальных услуг и городского развития при бывшем президенте Египта Хосни Мубараке. После прихода к власти Абдель Фаттаха ас-Сиси он стал министром жилищного строительства, а в 2018 году — премьер-министром Египта, сменив на посту Шерифа Исмаила.

Слежка также была установлена за Самехом Шукри, министром иностранных дел Египта и бывшим посолом Египта в Вашингтоне; Хуссамом Абдель Меджидом, министром юстиции Египта и доверенным лицом ас-Сиси; Мохаммедом Маайтом, министром финансов Египта.

Не в первый раз, но…

Прекрасно известно, что Эр-Рияд придает большое значение нетрадиционным подходам к мониторингу и оценке всего, что происходит в арабском мире. Правящие круги в Саудовской Аравии усилили свой контроль после январской революции 2011 года, вызвавшей всеобщую обеспокоенность ситуацией в области безопасности.

В 2015 году WikiLeaks подтвердил информацию о странной деятельности посольства Саудовской Аравии в Каире. По его словам, оно напрямую связывается с правящей элитой в Эр-Рияде для передачи подробной информацию о том, что происходит в Египте.

Согласно WikiLeaks, наиболее известными людьми, находившимися под наблюдением Саудовской Аравии в постреволюционный период в Египте, были лидеры группировки «Братья-мусульмане» (организация запрещена в РФ — прим. ред.), в том числе бывший президент Мохаммед Мурси, а также инженер и один из лидеров египетского отделения «Братьев-мусульман» Мохаммед Хайрат аль-Шатер. Утверждалось, что он сотрудничал с Катаром и пытался заручиться его поддержкой в президентской гонке до того, как суд Египта запретил ему участвовать в президентских выборах, уведомив о том, что он не соответствует правовым критериям, необходимым для выдвижения своей кандидатуры.

Посольство Саудовской Аравии также выразило опасения по поводу усиления шиитского влияния в Египте, особенно после того, как шиитские лидеры попытались повлиять на шейха Аль-Азхара, чтобы улучшить свое положение в постреволюционной конституции. Аль-Азхар не так жестко относится к шиитам, как Саудовская Аравия, но в то время и сами «Братья-мусульмане» еще не были готовы к сближению с Ираном.

Кроме того, посольство Саудовской Аравии оказывало давление на влиятельных египетских деятелей, чтобы после революции они не принимали саудовских диссидентов, включая Саада аль-Факиха. WikiLeaks утверждает, что Саудовская Аравия платила деньги высокопоставленным египетским деятелям, таким как Мустафа аль-Феки, за то, что они передавали ей информацию о ситуации в Египте. Многие известные египтяне по тем или иным причинам также получали деньги от Саудовской Аравии, в том числе Мустафа Бакри и Амр Халед.

Согласно данным нового расследования, Саудовская Аравия шпионила не только за «Братьями-мусульманами» в Египте, используя традиционные средства, такие как посольства и финансирование, но и за высокопоставленными чиновниками в правительстве ас-Сиси, используя при этом более сложные инструменты, такие как, например, шпионское ПО Pegasus.

Нестандартные персонажи

В ходе расследования выяснилось, что Саудовская Аравия пыталась взломать телефоны официальных лиц Египта еще в марте 2019 года, когда появились первые официальные признаки возникновения нового трехстороннего сотрудничества между Египтом, Иорданией и Ираком, заговоривших о масштабном проекте — «Новый Левант».

Саудовская Аравия все еще считает, что должна опекать Иорданское Хашимитское Королевство (эмират Трансиордания), возникшее как независимое государство в 1946 году. Оно было создано, чтобы успокоить Шарифа Хусейна, возглавившего Великое арабское восстание против присутствия Османской империи в регионе, что привело к усилению влияния Дома Сауда.

Саудовская Аравия также рассматривает Ирак как арену межрелигиозного конфликта между ней и Ираном — страной, представляющей шиитов. Она активизировалась после вывода американского военного контингента, который должен был противостоять авторитарному политическому проекту бывшего президента Ирака Саддама Хусейна и не допустить попадание страны в руки какой-либо религиозной экстремистской группировки, будь то сунниты или шииты. 

Поэтому не стоит удивляться тому, что Саудовская Аравия заинтересована в шпионаже за министром иностранных дел Египта Самехом Шукри и официальным представителем Министерства иностранных дел Египта Ахмедом Хафезом. Она считает Египет, Иорданию и Ирак странами, которые исторически, географически и политически находятся в сфере ее влияния.

Также понятно, почему Саудовская Аравия шпионила за премьер-министром Египта Мустафой Мадбули и министром финансов Мохаммедом Маайтом в тот период, когда правительство Египта утвердило создание суверенного фонда для управления государственными активами, разрешенный капитал которого составил 200 миллиардов египетских фунтов. Известно, что саудиты интересуются египетской экономикой, так как оказывают ей значительную финансовую поддержку. Они хотели узнать больше о новом суверенном фонде из-за существующей в регионе конкуренции.

В некоторой степени это относится и к шпионажу за министром юстиции Египта Хоссамом Абдель Мегидом. Египетские законодатели работали над поправками к Конституции, которые позволят президенту страны Абдель Фаттаху ас-Сиси оставаться у власти до 2030 года и расширят его полномочия

Но на данный момент непонятно, почему Саудовская Аравия шпионит за Мусой Мустафой Мусой, который в 2018 году стал единственным соперником для действующего главы государства на президентских выборах. Его никто не воспринимал всерьез. Ас-Сиси устранил всех кандидатов, так или иначе представлявших для него угрозу, как, например, бывшего министра связи и информационных технологий Египта Ясира аль-Кади.

К сожалению, в данный момент нельзя дать однозначный ответ на вопрос о причине интереса Саудовской Аравии к последним двум именам. Но факт остается фактом —Саудовская Аравия стремится знать о происходящем в Египте до мельчайших подробностей. Ей мало информации, транслируемой в СМИ или выдаваемой посольством, поэтому она пытается получить доступ к секретной информации.

Также необходимо напомнить, что Ясир аль-Кади, выдающийся специалист, который до того, как стать министром связи и информационных технологий Египта, работал на нескольких руководящих должностях в иностранных компаниях. Он также работал на руководящей должности в компании «Jeraisy Technology» в Персидском заливе.

Отношения не такие, какими кажутся со стороны

Саудовская Аравия шпионит за своими противниками — «Братьями-мусульманами». Ее лидеры озабочены революцией и демократией, приводящие к политическому исламу и уходу военных от власти, и последствиям всего этого для внутренней безопасности страны и тем, как это скажется на влиянии Эр-Рияда в самой большой арабской стране и одной из крупнейших мусульманских стран мира — Египте.

Но почему Саудовская Аравия, используя дорогостоящее импортное программное обеспечение, шпионила за режимом ас-Сиси, который неоднократно демонстрировал свою лояльность?

Несмотря на кажущуюся внешнюю гармонию в отношениях двух стран, правительство Саудовской Аравии, похоже, не удовлетворено существованием независимого режима в Египте, и стремится сделать его полностью зависимым от нее.

Ас-Сиси многое делает, чтобы угодить Эр-Рияду, включая признание островов Тиран и Санафир в Красном море территорией Саудовской Аравии.

В 2015 году Эр-Рияд отклонил официальное предложение Каира сформировать объединенные силы под руководством Египта, которые будут защищать арабов от различных угроз. Он также решил сражаться в Йемене в рамках аналогичного альянса, в котором основные мусульманские страны играют меньшую роль, чем Саудовская Аравия.

В конце 2016 года правительство Саудовской Аравии отказалось от своих экономических обязательств перед египетским режимом, приказало нефтяной компания Saudi Aramco прекратить поставки нефтепродуктов в Египте и нарушило соглашения на сумму более 20 миллиардов долларов в ответ на позицию Каира в СБ ООН, противоречащую его политике в отношении сирийского кризиса.

Несколько месяцев назад бывший посол Саудовской Аравии в Каире и министр по делам Африки Ахмед аль-Каттан обрушил поток завуалированной критики в адрес режима ас-Сиси.

Ахмед аль-Каттан во время интервью сказал, что Саудовская Аравия смогла вернуть острова благодаря «твердости наследного принца Мухаммеда ибн Салмана». Он также намекнул, что египетская армия организовала план свержения Мурси и «Братьев-мусульман», а влиятельные фигуры в Египте растратили часть саудовских средств, направленных на поддержку режима после революции. По его словам, это стало «косвенным возмездием» Саудовской Аравии за то, что режим ас-Сиси не раскритиковал отчет американской разведки, обвиняющий Ибн Салмана в убийстве Хашогги, в отличие от большинства арабских стран, осудивших его, включая Катар.

Почему египетские власти не ответили?

Результаты расследования вызвали разную реакцию в международном сообществе, что подводит нас к вопросу о том, почему египетские власти их проигнорировали. Хранили бы они молчание, если бы за ними шпионил кто-то другой, а не Саудовская Аравия?

Необходимо напомнить, что после военного переворота, произошедшего 3 июля 2013 года, египетские СМИ не могут обсуждать какие-либо деликатные вопросы, не получив «зеленый свет» от органов безопасности.

Египет, несмотря на неоднозначное к нему отношение, избегает каких-либо проблем с Эр-Риядом. Президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси даже заявил о попытке вбросить яблоко раздора в отношения между двумя странами после подписания соглашения о демаркации морской границы, по которому Каир отдал Саудовской Аравии острова Тиран и Санафир.

Саудовская Аравия не поддерживала ас-Сиси и его сторонников после военного переворота, то есть пока он официально не пришел к власти. Согласно утечкам, египетские власти считали, что страны Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, не что иное, как мобильные финансы, которые можно использовать для решения финансового кризиса в стране. 

Египетский режим, согласно расследованиям прессы, также причастен к убийству журналиста Джамаля Хашогги. Он позволил команде убийц саудовского журналиста прибыть в страну и получить необходимые химические вещества до того, как она отправилась в Турцию. Если он начнет говорить о шпионаже Саудовской Аравии, то это может изобличить его роль в убийстве саудовского журналиста.

Он увидел, что крупные державы и их правители (Франция и Турция) также подверглись действию шпионской программы, и поэтому не следует сильно беспокоиться о своей национальной безопасности. Более того, пока нет никаких доказательств того, что за египетскими военными и руководителями служб безопасности велась слежка.

Ас-Сиси пытается сохранять спокойствие, как и во время предыдущих опасных «утечек», как, например, прослушка телефонных разговоров бывшего главы администрации президента Аббаса Камиля, который впоследствии был назначен руководителем Службы общей разведки Египта без каких-либо конфликтов или проблем.

Саудовская Аравия попыталась сохранить лицо, когда стала отрицать использование этого программного обеспечения в Египте, но этот вопрос, несомненно, все равно будет на повестке дня египетских спецслужб, особенно в свете интереса саудитов к передовым кибертехнологиям. Кроме того, эта ситуация негласно повлияет на и без того нестабильные отношения между двумя странами.