«Я девочка», — говорит на камеру маленький мальчик. «Кто тебе так сказал?» — спрашивает отец. Сын отвечает: «Мамочка. Она одевает меня в платья, красит мне ногти и говорит, что я девочка». Герою ролика на момент съемки всего три года. Несколько лет спустя этот ролик разойдется по соцсетям, программам крупнейших американских телеканалов и станет доказательством в судебном процессе. Дело семилетнего техасца Джеймса Янгера, которого мать считает девочкой, в 2019 году стало поводом для очередного скандала, расколовшего американское общество. «Лента.ру» разобралась, почему дети все чаще решают сменить пол и как, а главное — зачем взрослые поощряют такое решение.

***

Родители Джеймса развелись, когда он и его брат-одногодка Джуд были совсем малышами. Опеку над детьми разделили между отцом, Джеффри Янгером, и матерью, терапевтом Анной Георгулас. Конфликт между ними начался после того, как мать решила, что Джеймс страдает от гендерной дисфории — то есть что его физиологический пол не соответствует внутренним ощущениям, и на самом деле сын считает себя девочкой. 

По словам Георгулас, впервые она задумалась об этом, когда мальчик выбрал в «Макдоналдсе» девчачью игрушку. Затем она стала замечать, что ребенку нравятся женские персонажи в любимых мультфильмах, и в играх он порой берет на себя их роль. Она проконсультировалась с несколькими коллегами, и совместно они пришли к выводу, что Джеймс на самом деле хочет быть девочкой. После этого Анна стала называть сына женским именем, одевать в платья, в том числе в школу, и другими способами показывать, что принимает его идентичность, не совпадающую с биологическим полом.

Отец счел, что мать навязывает ребенку такое решение, но убедить бывшую жену пересмотреть подход к воспитанию сына ему не удалось, и он организовал широкую общественную кампанию. «Я забочусь об интересах своего сына Джеймса», — написал Джеффри на специально созданном сайте «Спасем Джеймса».

Янгер подчеркнул, что если мальчик в итоге отправится на терапию, останавливающую половое созревание, то лишится того, о чем пока не способен задумываться всерьез — способности иметь детей. А именно к гормональной терапии привели бы в итоге решения Георгулас. Но Джеффри удалось добиться освещения ситуации в крупнейших СМИ и получить поддержку консервативных американцев. Причем не только публичную — его группа в Facebook собрала больше 25 тысяч подписчиков, — но и финансовую: на ведение тяжб ему пожертвовали около 45 тысяч долларов.

А была ли девочка?

«Эти родители не могут сойтись даже на том, какого пола их ребенок», — такой фразой прокомментировал дело адвокат, представлявший сторону Джеффа Янгера. Суд рассмотрел все показания свидетелей, в том числе соседей и прихожан церкви, в которую ходила семья. Соседи рассказали, что Джеймс, регулярно бывавший у них в гостях, вел себя как стереотипный мальчик, но жаловался, что мама не позволяет ему коротко стричь волосы. Когда Анна на Хэллоуин одела сына в костюм принцессы, он спрятался в углу и плакал, а потом отказывался говорить об этом даже спустя несколько месяцев.

Присяжные тем не менее вынесли вердикт в пользу матери ребенка — 11 из 12 человек решили, что опеку и все решения о его дальнейшей гендерной терапии стоит доверить только ей. По этому поводу в консервативных медиа поднялась буря негодования, но продлилась она недолго. Судья Ким Кукс не согласилась с вердиктом коллегии и постановила, что решения о будущем Джеймса должны устраивать обоих родителей. К тому же она наложила на бывших супругов так называемое правило молчания — запретила им публично высказываться на эту тему. 

На громкое дело обратили внимание многие консервативные политики. Губернатор Техаса республиканец Грэг Эбботт сообщил об особом рассмотрении дела Джеймса Янгера, а сын американского президента Дональд Трамп-младший назвал действия Георгулос «жестоким обращением с детьми» и призвал людей «выступить против этого дерьма». Большинство реакций на эти сообщения в соцсетях — слова поддержки от сторонников Республиканской партии.

Политический вопрос

Совсем иначе на это дело смотрят оппоненты республиканцев. Демократическая партия США еще со времен правления президента Барака Обамы обращает особое внимание на права трансгендеров — чего стоит только его скандальное распоряжение урезать финансирование школам, где не предусмотрены гендерно-нейтральные уборные. Это решение, как и ряд других — о службе в армии, размещении в тюрьмах и защите от дискриминации — отменила нынешняя американская администрация.

В преддверии новых президентских выборов 2020 года кандидаты от демократов показывают, насколько им претит политика Трампа. Один за другим они предлагают прогрессивные новации. Среди них и защита прав юных трансгендеров. Так, на публичный разговор с сенатором Элизабет Уоррен пришел ребенок, представившийся «девятилетним трансгендерным американцем». Такое представление вызвало бурную реакцию аудитории: зал буквально взорвался аплодисментами.

На вопрос ребенка о том, позаботится ли возможный президент-демократ о таких, как он, Уоррен ответила жестко и утвердительно. По ее словам, оказавшись у руля, она поведет себя совсем не так, как Трамп: уволит нынешнего секретаря по образованию и найдет на эту позицию человека, который обеспечит права и безопасность «для каждого нашего ученика». Пока, однако, нынешнему американскому лидеру прочат второй срок — а значит, этот вопрос, как и многие другие, вряд ли окажется под контролем либеральных политиков.

Гендерная поддержка

Впрочем, нельзя сказать, что консервативные избиратели на самом деле влияют на курс американского государства. Оно и сейчас не всегда отказывает ребенку в праве менять пол — часто все происходит наоборот. Так, в феврале 2019 года журнал The Federalist сообщил, что законодатели штата Южная Дакота отказались от поправки, которая позволила бы родителям иметь решающий голос в назначении ребенку гормональных препаратов, подавляющих половое созревание.

Глава Американского колледжа педиатров доктор Мишель Кретелла рассказала изданию о своем опыте работы с такими семьями: из семи случаев, с которыми она сталкивалась в 2016-2017 годах, шесть касались девочек-подростков, у которых гендерную дисфорию диагностировали после развода родителей. В седьмом случае фигурировала мать-психолог с тройняшками мужского пола, одного из которых она считала девочкой и с двухлетнего возраста одевала в платья. Все тяжбы, о которых рассказала Кретелла, закончились одинаково: родителю, который был против смены пола, отказали в праве голоса по медицинским проблемам ребенка.

По решению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), с 2019 года гендерная дисфория не считается психическим расстройством. Сторонники прогресса уверены: медицина на их стороне, а родители, которые не поддерживают трансгендерных склонностей своих детей, — ортодоксы, идущие против научных фактов. Они считают, что «исследование подростками гендерных рамок» непременно следует поощрять, а с определенного возраста (часто еще до достижения 18 лет), если потребуется, назначать им блокирующие половое созревание гормоны, чтобы затем хирургически изменить их первичные половые признаки и удалить вторичные.

Распространяя свои идеи, активисты встречаются не только с судьями и сотрудниками ювенальной юстиции. Они проводят уроки на тему трансгендерности для дошкольников и организуют особенные смены в летнем лагере, где дети могут проявлять себя как захотят, не боясь осуждения и насмешек. Их идентичность, представление о себе как о «рожденных в неправильном теле» считаются первичными по отношению к физиологии.

Джон или Джоанна

Исследования медиков в области проблем трансгендерности начались десятилетия назад. Изначально они были направлены в основном на проблему социализации детей, которые не имели возможность стать полноценными мужчинами и женщинами вследствие гендерной дисфории.

Знаковым признан случай канадца Дэвида Реймера. В прошлом веке его описал известный в то время новозеландский доктор Джон Мани. В 1965 году в семье Реймеров родились близнецы, которых назвали Брюсом и Брайаном. Из-за неловкости врачей во время обрезания в полугодовалом возрасте Брюс практически полностью лишился гениталий. Родители не знали, как растить искалеченного ребенка, и обратились за советом к Мани, увидев его по телевизору: он рассказывал о возможности поменять пол ребенка с помощью гормонов и хирургии.

Мани еще с 1950-х годов развивал теорию о том, что гендер человека не привязан к его биологическому полу — и история Реймеров стала звездным часом его изысканий. Двухлетнего Брюса хирургическим путем превратили в Бренду, назначили ему гормоны и стали растить как девочку — одевать в платья, покупать соответствующие игрушки. Женскую социализацию, хоть и с оговорками, можно было признать успешной.

Эксперимент, из соображений анонимности названный «случаем Джона/Джоанны», стал известен на весь мир. Феминистки, медики и психологи годами использовали его как показательный пример того, что гендер формируется исключительно воспитанием, а Мани выпустил о нем книгу и выступал с лекциями на эту тему вплоть до 1980 года. 

 

Причина, по которой он перестал комментировать случай Реймера, открылась лишь в 1997 году: оказалось, что в 14-летнем возрасте «Бренда» отказалась принимать эстроген и потребовала у родителей объяснений. Когда все открылось, подросток не рассердился, а ощутил облегчение. «Впервые все вдруг стало ясно, и я понял, кто и что я есть», — рассказывал позже мужчина, взявший имя Дэвид.

Он не винил родителей за их решение, но начал обратный процесс превращения в мужчину: прошел гормональную терапию и ряд хирургических операций. Дэвид поучаствовал в нескольких телешоу, рассказывая о своей незавидной судьбе, и стал соавтором посвященной этому книги. В 25 лет он даже женился — на женщине с тремя детьми, которых усыновил. Но продолжал страдать от депрессии, а к 39 годам не выдержал жизненных испытаний и покончил с собой.

Изменчивые настроения

Именно подобного исхода и боятся противники ранней смены пола — юные трансгендеры, выросшие бесплодными от гормональной терапии, могут пересмотреть свое решение, а возвращение к прежнему половому развитию для них будет уже невозможно. По соответствующему запросу в YouTube можно найти десятки видео взрослых трансгендеров, которые делятся с подписчиками своими переживаниями. Они рассказывают, что прошли точку невозврата до того, как пожалели о смене пола, или после многих лет терапии поняли, что их ожидания от нее были преувеличены.

Немаловажен и другой фактор: даже если меняющий пол человек находится в дружелюбной среде, где его не осуждают и не презирают, ему сложнее общаться с людьми и устраивать личную жизнь. Даже в Канаде, население которой сложно назвать нетерпимым, 87 процентов респондентов заявили, что не стали бы встречаться с трансгендером.

Консервативные СМИ, освещая проблему, часто ссылаются на исследование 2014 года, авторы которого изучили большое количество случаев гендерной дисфории у детей и пришли к выводу, что часто это явление временное. В отличие от взрослых трансгендеров, которые чаще всего не могут избавиться от ощущения пребывания в чужом теле, большинство детей — от 73 до 88 процентов девочек и от 77 до 94 процента мальчиков — во взрослом возрасте не сообщали о подобных проблемах. Авторы исследования отмечают, что большинство наблюдавшихся с гендерной дисфорией в детстве в итоге оказались гомосексуалами, просто в детском возрасте это проявлялось именно так.

Одна из ключевых проблем в этой области, подчеркивают ученые, в том, что любые рекомендации по терапии не имеют более серьезных оснований, чем мнение и опыт отдельно взятого эксперта или коллегии, а их пациенты часто еще недостаточно взрослые, поэтому неизвестно, что ждет их в будущем.

В связи с этим многие специалисты предлагают родителям, дети которых не принимают свой пол, занять наблюдательную позицию — не вмешиваться в естественное развитие ребенка и посмотреть, сохранится ли такое поведение в дальнейшем. Именно так, не запрещая, но и не поощряя, хотел воспитывать сына Джеффри Янгер, но мать Джеймса смотрит на этот вопрос более прогрессивно.

Рожденные не в том теле

И в своей позиции Георгулас не одинока: не только активисты и политики, но и многие ученые, рассматривающие проблемы гендера, в последние годы склоняются к тому, что лучший способ работать с дисфорией у детей — поддерживать их во всем. В США появляется все больше клиник, которые готовы прописывать гормоны в самом начале переходного возраста и проводить полноценные хирургические операции с 15 лет. Спрос на такие услуги в последние годы резко вырос и продолжает увеличиваться.

К слову, о своем опыте открыто говорят не только те, кто сожалеют о переходе, но и те, кто доволен своим выбором, — и их голоса многочисленней и звучат громче. Пример популярных блогеров безусловно вдохновляет их подписчиков, но даже такие, как женщина-трансгендер Блэр Уайт (Blair White), которая считает свою «смену пола» правильным решением, не всегда поддерживают гормональную терапию в детском возрасте. Правда, по словам Блэр, в транс-среде говорить об этом в целом не принято, и большинство не согласно с ее мнением.

Сторонники нового взгляда на гендер считают, что он не сводится к двум или даже трем вариантам. По их мнению, гендер представляет собой «спектр», или «поле», в котором каждый волен выбирать свое место (или не выбирать никакого), вместо того чтобы соответствовать ожиданиям общества от мужчин и женщин. Такую точку зрения разделяют более половины молодых американцев, многие из которых уже стали родителями. И в некоторых случаях они специально «не навязывают» детям мужской или женский пол.

Прогрессивные медики обычно знают как о разочаровании переживших операции, так и об исчезающей с возрастом гендерной дисфории, но уверены: со временем отпадет сама необходимость определять пол, а значит, «возвращаться» и жалеть ни о чем не придется. По мнению врача-трансгендера Эрики Андерсон, не нужно требовать от детей подчиняться обществу — «нужно учить общество новым нормам».