Несмотря на шумные разговоры о климатических действиях на Всемирном экономическом форуме, прошедшем в январе в швейцарском Давосе, экологические перспективы мира на сегодня выглядят мрачно

Есть три барьера: отрицание изменение климата; экономический аспект сокращения выбросов парниковых газов; политический аспект предлагаемых мер борьбы с потеплением, которые обычно крайне регрессивны.

По расчётам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), к 2030 году мировые выбросы углекислого газа необходимо уменьшить на 45% (относительно уровня 2010 года), а к 2050 году они должны быть полностью ликвидированы для того, чтобы появился хотя бы малейший шанс предотвратить глобальное потепление на 1,5°C относительно доиндустриальных уровней. «Нам нужны быстрые победы, – предупреждает в своём «Докладе о разрыве в уровнях выбросов парниковых газов» Программа ООН по охране окружающей среды (ЮНЕП), – а иначе поставленная в Парижском соглашении цель 1,5°C станет недостижимой».

Это ещё мягко сказано. Даже если будут полностью выполнены программы «национально определяемых вкладов» (сокращённо NDC) в рамках Парижского соглашения 2015 года, тогда в 2030 объёмы выбросов окажутся на 38% выше уровня, на котором они должны находиться. А средние глобальные температуры окажутся на траектории роста, ведущей к катастрофическому уровню 2,9-3,4°C в 2100 году, и они продолжат расти и после этого. Целевые показатели NDC необходимо примерно утроить, чтобы ограничить потепление хотя бы 2°C, и их надо увеличить в пять раз, чтобы достичь цели в 1,5°C.

Но этого, судя по всему, не произойдёт. В новейшей истории был лишь один период, когда казалось, что темпы роста выбросов CO2 могут остановиться: это произошло в 2014-2016 и объяснялось слабыми темпами роста мировой экономики. По данным организации «Глобальный углеродный проект» (GCP), в дальнейшем объёмы выбросов вновь начали расти: в 2018– на 2,7%, а в 2019 – на 0,6%. Ситуация усугубляется тем, что состоявшаяся в декабре 2019 Конференция ООН по изменению климата (COP25) закончилась печальным провалом: она не принесла никаких новых климатических обязательств или чётких сигналов о намерениях, связанных с предстоящим в этом году саммитом COP26 в Глазго.

Почему человечество столь упорно не хочет спасти само себя? Во-первых, многие люди просто не согласны с прогнозами климатических учёных. Впрочем, отрицание – это наименее серьёзное из трёх основных препятствий. Всегда будет существовать меньшинство, для которого факты и логика нежелательны. Однако сегодня даже президент США Дональд Трамп уже, наверное, понимает, что изменение климата снизит будущую прибыльность Мар-а-Лаго (частная резиденция Трампа во Флориде - F) и поставит под угрозу ее существование.

По мере постепенного возрастания реальных издержек, вызванных климатическими катастрофами, отрицание изменение климата будет становиться всё менее серьёзной проблемой. Более того, как выяснилось в ходе опроса, проведённого Йельским университетом в ноябре 2019, 62% зарегистрированных избирателей в США готовы поддержать президента, который «объявит глобальное потепление национальной чрезвычайной ситуацией в случае, если конгресс откажется действовать».

Второе важнейшее препятствие: выбросы парниковых газов – это образцовый глобальный экономический внешний фактор. Изменение климата не знает государственных границ; где бы ни происходили выбросы парниковых газов, они со временем повлияют на всех. Это приводит к появлению огромной проблемы нахлебников. В сложившейся ситуации будет всегда рациональней – с индивидуальной точки зрения – не сокращать выбросы самому, а предоставить возможность другим заниматься этим. Единственный способ решить эту проблему – с помощью коллективного разума или просвещённого эгоизма. Но учитывая нынешнее состояние системы многосторонних отношений, вряд ли можно ожидать реальных глобальных усилий во имя созидания всеобщего блага.

Третье препятствие: эффективные меры по сокращению выбросов парниковых газов наносят непропорционально большой ущерб беднякам (и глобально, и внутри отдельных стран). Согласно недавним расчётам Международного валютного фонда, текущая эффективная глобальная цена выбросов CO2 равна всего лишь $2 за тонну. А для ограничения глобального потепления уровнем менее 2°C требуется, чтобы средняя эффективная цена достигла $75 за тонну к 2030 году.

Я согласен с Кеннетом Рогоффом, экономистом из Гарвардского университета, что единый глобальный налог на выбросы углерода является, наверное, наилучшим возможным решением климатической проблемы (по крайней мере, с экологической точки зрения). Но если такой налог появится, тогда в течение следующего десятилетия средняя цена на электроэнергию для домохозяйств кумулятивно вырастет на 45%, а цены на бензин – на 15%. Даже в богатых странах с последствиями введения подобного налога на распределение доходов будет очень трудно справиться, и это уже выяснило на собственном опыте правительство Франции, когда в 2018 попыталось ввести умеренный налог на топливо. Ситуация осложняется тем, что после 1980-х в большинстве развитых стран эффективные бюджетные механизмы перераспределения доходов были серьёзно ослаблены.

Кроме того, глобальный углеродный налог станет непропорционально тяжёлым для бедных стран, которые рассчитывают на быстрое развитие в предстоящие десятилетия. В одних только странах Африки южнее Сахары около 570 млн человек не имеют доступа к электроэнергии; а глобально эта цифра приближается к 1,2 млрд.

Надо ли говорить, что давно ожидаемый подъём экономики в развивающихся странах приведёт к масштабному росту и потребления электроэнергии, и выбросов парниковых газов. В Индии, Китае и многих других странах угольные электростанции, скорее всего, будут строиться ещё много лет. Чистая и возобновляемая энергетика (солнечная, ветровая) будет дополнять ископаемое топливо в этих странах, но она не заменит его. Несмотря на определённые прорывы в технологиях аккумулирования электроэнергии, сохраняющиеся проблемы перебоев в ветровой и солнечной энергетике означают, что ископаемое топливо и атомная энергетика не потеряют свою роль.

Взгляните на Индию, на долю которой приходится 7% ежегодных объёмов общемировых выбросов парниковых газов. По этому показателю она находится на четвёртом месте в мире, уступая Китаю (27%), США (15%) и Евросоюзу (10%). И это несмотря на тот факт, что подушевое потребление электроэнергии в Индии примерно в десять раз меньше, чем в США. Даже если объёмы потребления электричества в Индии удвоятся к 2030 году, они всё равно будут вдвое меньше, чем в Китае в 2015.

Страны, подобные Индии и государствам Африки южнее Сахары, не намерены жертвовать своим экономическим развитием ради сокращения выбросов. Единственный способ решить эту неразрешимую проблему – увеличить финансовую помощь развивающимся странам, занятых неизбежно энергоёмким развитием, для того, чтобы они могли позволить себе участие в глобальном сокращении выбросов парниковых газов с помощью соответствующих высоких налогов на эти выбросы.

К сожалению, длительные, крупные программы международной помощи сегодня крайне непопулярны. А на фоне исчезающей бюджетной солидарности внутри стран идея трансграничной бюджетной солидарности выглядит просто мертворождённой. Если и пока это положение не изменится, наш рукотворный экзистенциальный кризис будет лишь усугубляться. 

La Nuova Bussola Quotidiana (Италия): ученые восстают против панических настроений, связанных с климатом

Группа ученых обнародовала петицию, в которой подвергает резкой критике математические модели, на основании которых причиной глобального потепления называется жизнедеятельность человека. По мнению климатологов, необходимо отказаться от политики контроля за климатом, единственным следствием которой является препятствование обеспечению человечества энергией.

Cтолкнувшись с настойчивой пропагандой экологических автивистов, несколько десятков ученых, в числе которых — геологи, геофизики, астрофизики, то есть люди, компетентные в области климатологии — восприняли как свой гражданский долг возможность направить ответственным политикам петицию, опровергающую широко распространяемую людьми, контролирующими средства массовой информации, версию, что научное сообщество якобы единодушно связывает причины глобального потепления с жизнедеятельностью человека.

На самом деле, отмечают подписанты, предположение, что глобальное потепление имеет антропогенное происхождение, основано на математических моделях, оказавшихся не способными воспроизвести климат прошлого и потерпевших фиаско при попытке спрогнозировать климат в последние 20 лет. С этим и связан призыв отказаться от обманчивой политики контроля за климатом, единственным следствием которой является препятствование обеспечению человечества энергией.

Президенту Республики

Председателю Сената

Председателю Палаты депутатов

Председателю Совета министров

Петиция в связи с антропогенным глобальным потеплением

Нижеподписавшиеся, граждане и люди науки, обращаются с убедительным воззванием к ответственным политикам, чтобы политика, направленная на защиту окружающей среды, принималась на основании научных знаний. В частности, срочные меры по борьбе с загрязнением окружающей среды должны приниматься там, где оно происходит, в соответствии с предписаниями прогрессивной науки. В связи с этим прискорбны задержки, с которыми используется наследие познания, оказавшееся в распоряжении мира науки и направленное на сокращение антропогенных загрязняющих выбросов, широко присутствующих в системах окружающей среды — как континентальных, так и морских.

Необходимо, однако, осознавать, что углекислый газ сам по себе не является загрязняющим агентом. Напротив, он необходим для жизни на нашей планете.

В последние несколько десятилетий распространяется теория, в соответствии с которой повышение температуры поверхности Земли примерно на 0,9 градуса по Цельсию, отмеченное начиная с 1850 года, якобы является аномалией и связано исключительно с жизнедеятельностью человека, в частности с выбросом в атмосферу СО2, образуемого в результате применения ископаемого топлива. Таков тезис «антропогенного глобального потепления», на котором настаивает Межправительственная группа экспертов по изменению климата Организации объединенных наций, считающая, что оно повлечет за собой серьезные изменения в окружающей среде, способные нанести огромный ущерб в ближайшем будущем, если только не будут незамедлительно приняты радикальные и дорогостоящие меры по смягчению этих последствий. С этой целью многие страны мира примкнули к программам по сокращению выхлопов углекислого газа и оказались под давлением, в том числе со стороны неотступной пропаганды, вынуждающим их соглашаться на все более взыскательные программы, от осуществления которых, сопряженного с тяжким бременем, ложащимся на экономику каждой из стран, примкнувших к программе, якобы зависит контроль за климатом, а следовательно, и «спасение» планеты.

Антропогенное происхождение глобального потепления является, однако, недоказанной гипотезой, следующей лишь из отдельных климатических моделей, то есть сложных компьютерных программ под названием «Модели общей циркуляции» (General Circulation Models). Напротив, научная литература в большей мере подчеркивала существование естественной климатической вариативности, которую эти модели не в состоянии воспроизвести. Подобная природная вариативность служит объяснением значительной части глобального потепления, наблюдаемого с 1850 года. Антропогенная природа климатических изменений последнего столетия, таким образом, оказывается необоснованно преувеличена, а катастрофические прогнозы не реалистичны.

Климат является наиболее сложной системой, существующей на нашей планете, в связи с чем с ним нужно разбираться при помощи подходящих методов, соответствующих его уровню сложности. Модели, воспроизводящие климат, не воспроизводят природной вариативности, являющейся характеристикой климата, и, в частности, они не воспроизводят периодов потепления последних десяти тысяч лет. Подобные периоды повторялись приблизительно раз в каждую тысячу лет и включают в себя знаменитый Средневековый климатический оптимум, Римский климатический оптимум и в целом продолжительные периоды во время Климатического оптимума. Эти периоды в прошлом бывали даже более жаркими, чем нынешний, несмотря на более низкую концентрацию СО2 по сравнению с сегодняшней, при этом отмечается взаимосвязь с тысячелетними циклами солнечной активности. И это воздействие данные модели не воспроизводят.

Следует вспомнить, что потепление, отмечаемое с 1900 года до сегодняшнего дня, на самом деле началось в 1700 году, то есть начиная с минимальной фазы Малого ледникового периода, самого холодного за последние десять тысяч лет (соответствующего тысячелетнему минимуму солнечной активности, который астрофизики называют Минимумом Маундера). С тех пор и до сегодняшнего дня солнечная активность, следуя своему тысячелетнему циклу, увеличилась, повышая температуру поверхности Земли. Кроме того, эти модели оказываются не способны воспроизвести известные климатические колебания, случающиеся приблизительно каждые 60 лет. Именно с ними связаны, например, период потепления с 1850 по 1880 год, за которым следовал период похолодания с 1880 по 1910 год, далее период потепления с 1910 по 1940 год, снова период похолодания с 1940 по 1970 год, новый период потепления с 1970 по 2000 год, напоминающий тот, который наблюдался 60 лет назад. В последующие годы (с 2000 по 2019) отмечалось не прогнозировавшееся моделями повышение температуры примерно на 0,2 градуса по Цельсию, а, по существу, стабильность климата, спорадически прерываемая преходящими природными колебаниями экваториального Тихого океана, известными как Южное колебание Эль Ниньо: именно оно послужило причиной кратковременного потепления в период с 2015 по 2016 год. 

Средства массовой информации утверждают, что природные катаклизмы, например, ураганы и циклоны, участились до тревожных масштабов. Напротив, эти события, как и многие климатические системы, варьируются в рамках обозначенного 60-летнего цикла. Если, к примеру, учитывать официальные данные с 1880 года относительно тропических атлантических циклонов, обрушившихся на Северную Америку, в них наблюдается сильное колебание в пределах 60 лет, коррелирующее с температурными колебаниями Атлантического океана, известными как Североатлантическая осцилляция. Наблюдавшиеся десятилетние пики совпадают в следующие годы: 1880-1890, 1940-1950 и 1995-2005. С 2005 по 2015 годы количество циклонов сократилось как раз следом за означенным циклом. Таким образом, в период с 1880 по 2015 год между количеством циклонов (колеблющимся) и углекислым газом (монотонно растущим) нет никакой корреляции.

Климатическая система изучена еще не в достаточной степени. Несмотря на то что CO2 действительно является парниковым газом, по данным той же Межправительственной группы экспертов по изменению климата существенной уверенности относительно восприимчивости климата к увеличению концентрации СО2 в атмосфере до сих пор в значительной мере нет. По некоторым оценкам, увеличение концентрации CO2 в атмосфере вдвое — с приблизительно 300 миллионных долей в предындустриальный период до 600 миллионных долей — может повысить среднюю температуру планеты минимально от одного градуса по Цельсию до максимального показателя в пять градусов. Эта неуверенность очень велика. В любом случае по оценкам многих последних исследований, основанных на экспериментальных данных, восприимчивость климата к CO2 значительно ниже, чем оценивают модели, предлагаемые Межправительственной группой экспертов по изменению климата.

В таком случае с научной точки зрения не реалистично приписывать человеку ответственность за потепление, отмечаемое начиная с прошлого века до сегодняшнего дня. Предлагаемые алармистские прогнозы, таким образом, являются недостоверными, так как основаны на моделях, результаты работы которых противоречат данным, полученным в рамках экспериментальных исследований. Все доказательства свидетельствуют, что эти модели переоценивают роль жизнедеятельности человека и недооценивают природную переменчивость климата, главным образом, связанную с Солнцем, Луной и океаническими осцилляциями.

Наконец, средства массовой информации распространяют посыл, подразумевающий, что в связи с антропогенной причиной нынешнего изменения климата на этот счет существует якобы единодушное понимание среди ученых, а следовательно, и научные дискуссии этой проблемы уже закрыты. Однако прежде всего необходимо осознавать, что научный метод предписывает, что гипотеза превращается в устоявшуюся научную теорию за счет фактов, а не за счет количества ее адептов.

Как бы то ни было, самого предполагаемого согласия на этот счет не существует. На самом деле, существует значительное разнообразие мнений среди специалистов — климатологов, метеорологов, геологов, геофизиков, астрофизиков — многие из которых признают важную роль природной составляющей в глобальном потеплении, отмечаемом начиная с предындустриального периода, а также с послевоенного времени до сегодняшнего дня. Существуют также петиции, подписанные тысячами ученых, выразивших несогласие с гипотезой антропогенного глобального потепления. Среди них можно вспомнить мнение, высказанное в 2007 году физиком Ф. Зейтцем (F. Seitz), бывшим председателем Национальной академии наук США, и мнение, заявленное Неправительственной международной группой экспертов по климатическим изменениям (Non-governmental International Panel on Climate Change), доклад которой от 2009 года завершается выводом, что «климат регулируется природой, а не жизнедеятельностью человека».

В заключение скажем, что, учитывая ключевую роль, которую играет ископаемое топливо в обеспечении человечества энергией, мы предлагаем не поддерживать политику по некритическому сокращению выработки углекислого газа в атмосферу под обманчивым предлогом регулирования климата.

Рим, 17 июня 2019 года.

1. Уберто Крешенти (Uberto Crescenti), почетный профессор прикладной геологии, Университет Г. Д’Аннунцио, Кьети-Пескара, ранее – ректор и президент Итальянского геологического общества. 

2. Джулиано Панца (Giuliano Panza), профессор сейсмологии, Университет Триеста, член Национальной академии деи Линчеи и Национальной академии наук, лауреат международной премии 2018 года Американского геофизического союза.

3. Альберто Престининци (Alberto Prestininzi), профессор прикладной геологии, Университет Ла Сапьенца, Рим, ранее – главный научный редактор международного журнала IJEGE и директор Центра исследований прогнозов и контроля геологических рисков.

4. Франко Проди (Franco Prodi), профессор физики атмосферы, Университет Феррары. 

5. Франко Батталья (Franco Battaglia), профессор химической физики, Университет Модены, участник «Движения Галилея 2001».

6. Марио Джаччо (Mario Giaccio), профессор технологии и экономики энергоресурсов, Университет Г. Д’Аннунцио, Кьети-Пескара, ранее – декан экономического факультета.

7. Энрико Миккадеи (Enrico Miccadei), профессор физической географии и геоморфологии, Университет Г. Д’Аннунцио, Кьети-Пескара 

8. Никола Скафетта (Nicola Scafetta), профессор физики атмосферы и океанографии, Университет Фридриха II, Неаполь 

9. Антонио Дзикики (Antonino Zichichi), заслуженныйпрофессор физики, Университет Болоньи, основатель и президент Центра научной культуры имени Этторе Майорана в Эриче. 

10. Ренато Анджело Риччи (Renato Angelo Ricci), заслуженный профессор физики, Университет Падуи, ранее — президент Итальянского общества физики и Европейского общества физики, член «Движения Галилея 2001». 

11. Аурелио Мизити (Aurelio Misiti), профессор инженерного дела в области защиты окружающей средs, Университет Ла Сапьенца, Рим, ранее — декан факультета инженерного дела и президент Высшего совета общественных работ. 

12. Антонио Брамбати (Antonio Brambati), профессор седиментологии, Университет Триеста, ответственный за проект в области палеоклиматологии Национальной программы исследования Арктики, ранее — президент Национальной комиссии по океанографии. 13. Чезаре Барбьери (Cesare Barbieri), заслуженный профессор астрономии, университет Падуи. 

14. Серджо Барталуччи (Sergio Bartalucci), физик, президент Итальянской исследовательской ассоциации ученых и технологов. 

15. Антонио Бьянкини (Antonio Bianchini), профессор астрономии, Университет Падуи. 

16. Паоло Бонифаци (Paolo Bonifazi), ранее — директор Института физики космического пространства, Национальный институт астрофизики. 

17. Франческа Боццано (Francesca Bozzano), профессор прикладной геологии, Университет Ла Сапьенца, Рим, директор Исследовательского центра CERI. 

18. Марчелло Букколини (Marcello Buccolini), профессор геоморфологии, университет Г. Д'Аннунцио, Кьети-Пескара. 

19. Паоло Будетта (Paolo Budetta), профессор прикладной геологии, Университет Неаполя.