«Идеология, стоящая за исламизмом, отравляет наше либеральное общество». С таким заявлением выступила партия Меркель. По мнению автора, Германия идет по стопам Франции и Австрии, объявившим борьбу так называемому «политическому исламу». Но кто попадает под удар? Журналист уверен, что мусульмане в Европе снова стали мишенью.

Призрак бродит по Европе — призрак политического ислама. От борьбы Франции против «исламо-левизны» до борьбы Австрии против «политического ислама», мусульмане и мусульманские антирасистские группы гражданского общества подвергаются все большему давлению со стороны государственных властей.

В обеих странах правительства закрывали неправительственные организации и мечети, ограничивали свободу выражения мнений, совершали облавы на дома и различные учреждения под предлогом «войны с терроризмом». Подобные меры усилились после террористических атак, произошедших в прошлом году.

Христианско-демократический союз (ХДС), возглавляемый канцлером Германии Ангелой Меркель, похоже, готовится пойти по стопам президента Франции Эммануэля Макрона и канцлера Австрии Себастьяна Курца. В то время как Макрон подвергался резкой критики со стороны мирового сообщества за свои антимусульманские действия, инициативы Курца остались незамеченными. 

Но все они, похоже, руководствуются одним и тем же сценарием, утверждая, что защищают мирных и законопослушных мусульман, ориентируясь только на «опасных» мусульман. На самом деле они резко расширяют круг «потенциально опасных» мусульман.

Согласно недавней публикации альянса ХДС/ХСС: «Исламизм не ограничивается определенным количеством угроз насилия. Идеология, стоящая за ним, отравляет наше либеральное общество. Это ставит под угрозу интеграцию и социальную сплоченность, настраивая мусульман против нашей демократии».

Эта риторика крестоносцев возникла не на пустом месте. Подобные заявления основаны на долгой и проблемной истории «противодействия насильственному экстремизму» и реализации «программ дерадикализации», которые возникли после того, как два десятилетия назад была начата «война с терроризмом».

Контроль государства

Более поздним событием стало расширение понятия «противодействия насильственному экстремизму» за счет включения в него преследования «ненасильственного экстремизма». Последний термин подразумевает, что ненасильственные исламские группировки преследуют те же цели, что и насильственные, и различаются только методологией, как отмечается в отчете баварской разведки.

Этот термин используется для исключения мусульманских организаций из гражданского общества путем нацеливания на мусульманские ассоциации, которые работают в рамках западного демократического политического строя и отвергают насилие. Согласно отчету, эти законные ненасильственные методы включают функционирование «культурных ассоциаций и мечетей, которые служат для вербовки людей, с одной стороны, и для распространения их идеологии, с другой. Через свои зонтичные организации они пытаются предложить себя государству в качестве представителей мусульман».

Эта концепция нацелена на основные мусульманские группы, а не на прячущиеся в тени подрывные движения. Большинство основных мусульманских объединений в Германии в течение многих лет находились под контролем государства. В основе этого дискурса лежит общая подозрительность, когда к мусульманам относятся с недоверием и цинично ставят под сомнение их добропорядочность.

Термин «политический ислам» получил широкое распространение, но его используют в ином контексте, чем ученые, которые с его помощью различают различные пересечения политики и религии. Проблема многозначности термина «политический ислам» особо заметна в таких странах, как Австрия, и заключается в том, что правительство использует его для криминализации мусульманских традиций и для того, чтобы заставить замолчать мусульман, выражающих антиправительственные политические взгляды.

В некотором смысле это стало интеллектуальной основой, на которой можно было бы закрепить всеобщую демонизацию мусульман, напоминающую охоту на ведьм Джозефа Маккарти в 1950-х годах против чёрных и левых групп под знаменами антикоммунизма.

Жесткие позиции

Похоже, что жесткие позиции европейских стран, таких как Австрия, Франция и Германия, идут в тандеме. В октябре прошлого года группа известных авторов и политиков из немецкого альянса ХДС/ХСС подписала открытое письмо, в котором предлагалось пять рекомендаций по «укреплению основ свободного демократического строя перед лицом политического ислама».

В письме говорилось: «Настало время открыто посмотреть в лицо проблемам иммигрантского общества и не дать себя запугивать необоснованными обвинениями в предполагаемой исламофобии». Подобно французской культурной войне против расовой дискриминации и постколониализма эти люди пытались защитить статус-кво от любой критики.

Стало ли это письмо популярным после терактов во Франции и Австрии, произошедших в прошлом году? Не совсем, поскольку утверждается, что «политический ислам» намного опаснее воинствующего насилия, исходящего от мусульман.

В письме также говорится о создании «центра документации» по австрийской модели, в котором будут изучаться «структуры, стратегии и финансирование политического ислама»; создании 10 университетских кафедр, посвященных анализу структур «политического ислама» в Германии; и создании группы экспертов в Министерстве внутренних дел для выработки рекомендаций по борьбе с «политическим исламом».

Подобные идеи вызывают серьезные вопросы. Австрийским центром документации в основном управляют сторонники ястребиной политики, которые давно поддерживают антимусульманское законодательство, в том числе такие люди, как Муханнад Хорчайд, Сюзанна Шротер и Лоренцо Видино.

Альянс ХДС/ХСС заявил, что государственные органы должны прекратить поддерживать ассоциации, попадающие под категорию «политического ислама», и предложил обучать «немецких имамов» для сохранения немецкой национальной идентичности. В заявлении альянса также говорится об установлении более строгого финансового контроля над мусульманскими группами.

Цель этого — как можно внимательнее следить за мусульманами, что нарушает концепцию светского государства об отделении власти от религиозных общин. Поскольку аналогичные меры не были приняты против других религиозных общин, похоже, что мусульмане снова стали мишенью.

Почему запрет “бурки” так важен для правых популистов в Европе?

Призыв к запрету бурки, вуали, закрывающей лицо, является эффектным политическим инструментом для правых популистов, пишет Дэниел Бакс.

В начале марта этого года, в разгар глобальной пандемии в Швейцарии был проведен референдум о запрете, получивший название «инициатива бурки». Но на самом деле речь шла не о бурке – традиционной одежде женщин Афганистана, представляющей собой синий плащ, в котором даже глаза прикрыты сетчатой материей. Швейцарская инициатива была направлена на те вуали, которые распространены в странах Персидского залива. Эти вуали называются никабами. Сообщается, что в Швейцарии есть 30 женщин, которые их носят. Но это, как говорится, детали. Все дело в эффекте: слова «бурка» достаточно, чтобы спровоцировать ужас, необходимый правым популистам, чтобы заставить избирателей идти на выборы.

В Швейцарии эта азартная игра окупилась. На плакатах кампании за запрет бурки, выполненных в красном, черном и белом цветах, на зрителя смотрели свирепые глаза с закрытых никабом женских лиц. Рядом с ними красовались надписи «Да запрету на закрытие лица» и «Стоп экстремизму».

Источник: en.qantara.de

Провокационная кампания против «бурки» была делом рук Швейцарской народной партии (SVP), являющейся самой успешной правой популистской партией в Западной Европе, и ее соратников. Одной из самых известных инициатив SVP до этого было проведение референдума о запрете строительства минаретов, набравшего большинство голосов в 2009 г. В то время во всей стране было всего четыре мечети с минаретами, но этого Народной партии было достаточно для запугивания обывателей тем, что Швейцария «захлебнется в иностранцах». Но в последнее время SVP и ее союзники терпели тяжелые поражения. Их инициатива депортировать «криминальных иностранцев» была отвергнута большинством голосов в 2016 году. В 2018 году партия потерпела еще более сокрушительный провал со своим требованием отменить плату за вещание. В том же году SVP также хотела, чтобы национальное законодательство Швейцарии было поставлено выше международного права путем референдума, но опять не преуспела. Требование «запрета бурки» стало желанным средством для правых популистов одержать сравнительно легкую победу и вернуть популярность. В конце концов, кто любит бурку? Тема идеально подходила для обращения как к консервативным, так и даже левым кругам. И консервативные христиане, и убежденные секуляристы и феминистки старой школы едины в своем отвращении к радикальному исламу. Поэтому неудивительно, что призывы запретить паранджу являются неизменным фаворитом среди европейских правых популистов, и эта тема неоднократно поднималась в разных странах. И в некоторых такого запрета добиться удалось.

Правых популистов совершенно не смущает, что свобода вероисповедания защищает и тех, кто носит бурку. Они стремятся подорвать верховенство закона и дискриминируют меньшинства. При этом не имеет значения, насколько значимо это меньшинство. Всегда есть какая-то маргинальная группа, против которой можно мобилизовать «здравый смысл». Женщины в никабах всего лишь наиболее легкая мишень. Завтра это могут быть преступные мигранты, транссексуалы, цыгане или бездомные.

Но правым популистам нужна фигура, которая вызывает ненависть. Кроме названного запрета, существуют и другие, более эффективные способы борьбы с религиозным фундаментализмом, который, несомненно, существует в иммигрантских общинах. Запрет «бурки» на самом деле может быть контрпродуктивным. Французский социолог Агнес де Фео провела исследование его влияния, опросив 200 живущих во Франции мусульманок, которые закрывают лица. Как она выяснила, многие из них решили носить никаб только после введения запрета из чувства протеста.

Пример Франции показывает, что запрет закрывать лица, направленный на мусульманок, может всего лишь спровоцировать их искать убежища в привлекательной своей простотой и однозначностью фундаменталистской интерпретации ислама. Но это не беспокоит правых популистов. Они стремятся не к решению социальных проблем, а к их интенсификации. Они сознательно управляют социальной поляризацией, извлекая выгоду для себя. Если это даст толчок исламским фундаменталистам, так даже лучше. В конце концов, правые популисты нуждаются в исламских фундаменталистах как в «врагах», оправдывающих их существование.

L'Espresso (Италия): неонацистские группировки в США совершают больше терактов, чем "исламские террористы"

Убийственный потенциал многих группировок в составе американских ультраправых растет, пишет L’Espresso. За последние полтора года праворадикалы совершили более 90% террористических актов в США. Массовые убийства, атаки на меньшинства — дело их рук. Органы правопорядка практически бессильны.

Свыше половины из 893 террористических актов, совершенных в Соединенных Штатах с 1994 года по сегодняшний день, были организованы расистскими и ультраправыми группировками. Их члены внедрились даже в ряды полиции и вооруженных сил. Сегодня они угрожают демократии, являясь одной из ключевых проблем для президента Байдена 

олитическая ненависть. Легкодоступное оружие. Расизм. Слабые законы. Неконтролируемая пропаганда в интернете. Фейковые новости. Кризис в экономике и здравоохранении. Конспирология. Пособничество военных, полиции и реакционных политиков. Прикрытие, которое впервые предоставлялось при участии президента Соединенных Штатов. Это сочетание факторов после поражения Дональда Трампа и инаугурации Джозефа Байдена создает взрывоопасную гремучую смесь.

Демократы одержали победу на выборах, также получив большинство в Палате представителей и в Сенате, но в Америке до сих пор сохраняется раскол. Она не оправилась от нанесенного ей удара: территориальный, социальный и идеологический разлад представляется необратимым. В этой ядовитой атмосфере эксперты опасаются возникновения новых волн политического насилия и возможной эскалации внутреннего терроризма. Подрывной деятельности правых при поддержке со стороны институтов. Как в самые мрачные годы итальянской демократии.

Тревогу в связи с воплощением в Америке «стратегии напряжения» забила сама федеральная полиция. «В последние несколько лет у нас было больше жертв внутреннего терроризма, чем международного», — заявил заместитель директора ФБР Майкл МакГэррити (Michael Mc Garrity), выступая в парламенте. Еще в июне 2019 года он подчеркивал, насколько опасны сторонники идеи превосходства белой расы: «Наиболее склонные к применению насилия экстремисты все чаще используют социальные сети для распространения своей пропаганды, вербовки новых адептов своих убеждений, выбора мишеней и публикации ненавистнических сообщений в глобальных масштабах». 

Обновленные данные свидетельствуют о росте убийственного потенциала многих группировок в составе американских ультраправых. Специалисты Центра стратегических международных исследований зафиксировали все осуществленные и предотвращенные (путем конфискации оружия и боеприпасов) теракты в США с 1994 года до сегодняшнего дня: в исследовании, обновленном в мае 2020 года, таковых насчитали 893. Свыше половины из них были организованы неонацистами, расистами или сторонниками суверенитета. В течение 14 лет люди погибали от рук правых террористов. За последние полтора года праворадикалы совершили более 90% террористических актов.

В эти недели десятки праворадикальных группировок опубликовали видеозаписи и заявления, в которых они обвиняют демократов в мошенничестве на выборах, хотя все обвинения Трампа оказались ложными, и в открытую воспевают «гражданскую войну». Эти слова затрагивают больные места в федеральном государстве, до сих пор сохраняющем след исторического конфликта (в котором погибло свыше 600 тысяч человек) между рабовладельческими южными штатами и северным союзом, выступавшим против сепаратистов. Расистские движения до сих пор существуют, пустив глубокие корни, объединяясь сегодня с неонацистскими, реакционными и религиозными группировками, ежедневно публикующими в интернете бесконечное множество сообщений, разжигающих ненависть к демократам, иммигрантам, евреям и всевозможным меньшинствам, призывающих к оружию «истинных патриотов», распространяющих списки «врагов, с которыми необходимо бороться», призывы «стрелять в политиков и журналистов», списки умеренных республиканцев, на которых клеится ярлык «предателей Трампа».

Теперь в ходе расследований печально известного штурма здания парламента в Вашингтоне, прервавшего 6 января ритуальную процедуру проверки после избрания Байдена, выясняется, что среди бунтующих были десятки военных, полицейских, ветеранов войны и чиновников государственного аппарата. В числе арестованных оказались также лидеры и активисты самых известных группировок праворадикалов: Proud Boys («Гордые парни»), Oath Keepers («Верные клятве»), Three Percenters («Трехпроцентники»), Boogaloo и другие. В последние годы многие террористы оказались связаны именно с их вооруженным ополчением.

Еще один тревожный факт состоит в том, что нападение на Капитолийский холм было спланированным: сам Трамп назначил его дату и цель в пресловутых сообщениях, обернувшихся для него закрытием доступа к социальным сетям и вторым импичментом. ФБР перехватило в прямом эфире все приготовления протестующих, предварительно задержав одного из лидеров «Гордых парней», организации нацистско-фашистского толка (которая в эти дни публикует антидемократические цитаты Муссолини), уже несколько месяцев поддерживающей Трампа. В связи с тем, что нападение носило спланированный характер, а силы безопасности при этом не были подготовлены и занимались выявлением огромного количества протестующих в форме, возникают серьезные подозрения о подрывном проникновении правых сил в состав отрядов полиции, призванных с ними бороться.

Об этой проблеме открыто сообщили Комитету по гражданским правам Конгресса США. На внеочередном заседании 29 сентября прошлого года председатель комитета республиканец Джейми Раскин (Jamie Raskin), впервые предъявил общественности полную версию досье ФБР (ранее представленного с необходимыми пропусками) со следующим предостережением: «Проникновение сторонников идеи превосходства белой расы в ряды полиции может спровоцировать злоупотребление властью и пассивную толерантность к расизму».

Комитет вызвал в качестве свидетеля и бывшего неонациста Фрэнка Миинка (Frank Meeink), 1975 года рождения, на сегодняшний день раскаявшегося в прежних взглядах. История его жизни легла в основу фильма «Американская история Икс» (American History X). Фрэнк вырос в Филадельфии в проблемной семье: мать-алкоголичка, отчим — распускавший руки наркоман. В 13 лет Фрэнк примкнул к нацистам-скинхедам, став вскоре одним из их лидеров. Он гордо носил татуировки: изображение свастики на шее «в доказательство вечной верности» и слово «с-к-и-н-х-е-д» на костяшках пальцев.

В 17 лет Фрэнка арестовали за похищение человека и покушение на убийство женщины. Отсидев три года, он вышел на волю другим человеком. Пишет книги, разъезжает по Соединенным Штатам, рассказывая о своем «нисхождении в преисподнюю». Сегодня он может предоставить парламентариям рассказ из первых рук.

«В 1991 году в Университете Темпл в Филадельфии я познакомился с двадцатью членами Союза белых студентов. Они сказали нам: „Постригитесь, удалите татуировки и идите на службу в армию или в полицию". Двое из них потом стали полицейскими».

В Балтиморе на собрании двух неонацистских группировок — «Национал-социалистического движения» (National-socialist movement) и «Дела СС» (SS Action) — Фрэнк присутствовал при разъяснении, почему носить форму так важно: «Чтобы иметь возможность фабриковать преступления, совершенные черными, преследуя две цели: лишать их избирательного права и не давать им владеть оружием».

День рождения Гитлера праздновался в Лихае, штат Пенсильвания, с христианской организацией Posse Comitatus: «Ее руководитель Марк Томас (Mark Thomas) читал нам лекции о Библии. Потом мы упражнялись в стрельбе у него в саду, чтобы „уничтожить Содом и Гоморру". Мы должны были пройти военную подготовку, чтобы вступить в ряды полиции».

«В Алабаме, в Монтгомери, — вспоминает Фрэнк, — нас было человек сто на слете Фронта арийской молодежи, и один из руководителей, Билл Риччо (Bill Riccio), советовал нам пойти служить в армию».

Майк Джерман (Mike German), бывший агент ФБР, много лет работавший под прикрытием в неонацистских группировках, тоже подтвердил на слушаниях в парламенте, что масштабы внедрения в ряды полицейских и военных очень серьезны. «Наши внутренние расследования с 2000 года подтверждают наличие связей между сторонниками идеи превосходства белой расы и сотрудниками полиции: эти связи с праворадикальным ополчением были разоблачены в Алабаме, Калифорнии, Коннектикуте, Флориде, Иллинойсе, Луизиане, Мичигане, Небраске, Оклахоме, Орегоне, Техасе, Вирджинии, Вашингтоне, Западной Вирджинии». Осведомленный о расследованиях глава антитеррористического ведомства ответил ему, что предпринять какие-либо меры было невозможно, «потому что наша конституция отстаивает свободу мнений, и это касается в том числе и сотрудников полиции».

Джерман перечислил также множество недавних эпизодов начиная с шерифов в Калифорнии, которые во время протестов против убийств темнокожих надевают бронежилеты с символикой «Верных клятве», до полицейских из Филадельфии, братающихся на одном из собраний с «Гордыми парнями». После его ошеломляющих показаний депутат от Демократической партии Александра Окасио Кортес (Alexandra Ocasio Cortez) спросила у него, почему в рядах полиции оказывается такое количество сторонников идеи превосходства белой расы: «Мы продолжаем вести бесконечные разговоры об этой проблеме, так и не находя никакого решения. Почему положение настолько усугубилось?» Ответ Джермана: «Прокуратуре трудно вести расследование в отношении полицейских, прежде всего из-за того, как написаны законы. А у министерства юстиции нет никакой стратегии».

Тем не менее все террористы причисляют себя к конкретным идеологиям, пропагандируемым известными организациями. Неонацисты входят в галактику сторонников идеи превосходства белой расы, включающей в себя исторические расистские группировки, такие как Ку Клукс Клан, — их всех объединяет одна идея. Одним из ее ответвлений является теория «большой подмены», поддерживаемая также европейскими правыми и предполагающая существование всемирного заговора иммигрантов, задумавших занять места белых жителей Запада.

Эти теории подтолкнули на преступления самых страшных террористов последних лет, таких как Патрик Крузиус (Patrick Crusius), техасский расист, который 3 августа 2019 года убил 23 латиноамериканцев в супермаркете в Эль-Пасо, и Дилан Руф (Dylan Roof), 19-летний молодой человек, убивший в 2015 году девять прихожан в церкви Чарльстона, ставшей символом освобождения темнокожих. Эти два убийцы, были названы потом виновными во многих других нападениях на синагоги, мечети и места встреч меньшинств.

В эпоху интернета самые страшные массовые убийства плодят множество подражателей. Брентон Таррант (Brenton Tarrant), в марте 2019 года зверски убивший 50 мусульман в Крайстчерче в Новой Зеландии, следовал примеру Андерса Брейвика (Anders Breivik), сторонника идеи превосходства белой расы, который в 2011 году убил 77 невинных людей в Норвегии. На обойме Таррант написал также имя Луки Траини (Luca Traini), итальянского неофашиста (бывшего кандидата от партии «Лига»), в 2018 году устроившего беспорядочную стрельбу на улицах города Мачераты, ранив шестерых иммигрантов. Импульс подражателей вызывает теперь беспокойство следователей в Вашингтоне: штурм парламента может спровоцировать новые нападения. При этом в американских законах выявляются серьезные лакуны.

После терактов 11 сентября 2001 года, до сих пор считающихся самыми тяжкими за всю историю подобных преступлений (2977 жертв), республиканцы и демократы вместе проголосовали за крайнее ужесточение законов в отношении «Аль-Каиды»*, применяемых также в отношении ИГИЛ** и любой другой формы международного терроризма. Разведка может в массовом порядке устанавливать прослушку, полиция может обвинять в содействии даже тех членов группировок, вся функция которых сводилась к предоставлению мобильного телефона или адреса в интернете. При этом данные нормы не применяются к внутреннему терроризму.

Праворадикалы нападают на демократию, пользуясь при этом конституционными правами на свободу мнений и собраний. Судьи дают полиции разрешение на прослушивание телефонов американских граждан лишь при рассмотрении тяжких преступлений. Установка наблюдения за политическими организациями запрещена. Таким образом, расследования сосредотачиваются на непосредственных исполнителях убийств и массовой резни. Обвинения редко предъявляются идеологам, повлиявшим на этих людей и сформировавшим их радикальные позиции. При этом в будущем эксперты ожидают увеличения количества терактов и более широкого распространения политической ненависти.

После четырех лет у власти и постоянного вранья Трамп снял табу с групп сторонников идеи превосходства белой расы и встал на их защиту. Он подтолкнул Республиканскую партию к крайне правым позициям, изолировав умеренных. Он бросался с нападками на ФБР и другие федеральные агентства, защищая себя. Он боролся с иммигрантами и оскорблял их. Воодушевляясь сообщениями президента, лидеры расистских группировок внесли свой вклад в «преступления, совершенные на почве ненависти» против афроамериканцев, иммигрантов и меньшинств в целом. В 2019 году ФБР зарегистрировало свыше 7 тысяч таких преступлений на федеральном уровне (20 в день), а к ним следует добавить бесконечные случаи в каждом отдельно взятом штате. Трамп отстаивал право на покупку оружия, даже в супермаркете. И посадил в Верховный суд судей-ультраконсерваторов. Пожизненно исполняя свои обязанности, они критикуют проекты демократов, направленные на сокращение распространения оружия и снижение количества совершаемых убийств, на данный момент одного из самых высоких в мире.

Наследие Трампа рискует сказаться также и на текущих и будущих расследованиях. Знаменитый ветеран ФБР Томас О'Коннор (Thomas O' Connor), 23 года проработавший в спецгруппе, боровшейся против «Аль-Каиды» и ИГИЛ, но также арестовавший и многих американских террористов, рассказал НКО ProPublica в интервью 7 января о «растерянности и отсутствии мотивации» среди полицейских, которые расследуют дела правых подрывников: «Если страной правит президент, не делающий никаких заявлений, чтобы бороться с этими группировками, и даже делающий нечто совершенно обратное, ни о каком энтузиазме не может быть и речи», потому что «законы тебе не помогают», а «верховный главнокомандующий тебя не поддерживает».

* террористическая организация, запрещена в Казахстане

** террористическая организация, запрещена в Казахстане