Политолог Айдос Сарым рассказал корреспонденту Сaravan.kz, что означает антипандемическая крепость для Казахстана и как она повлияет на наши отношения с Китаем и Россией.

Недавно стало известно, что Казахстан, Китай, Россия, Монголия и Кыргызстан договорились совместно построить антипандемическую крепость. Политолог поделился своими мыслями о том, как углубление антипандемического сотрудничества отразится на казахстанской политике.

– Как вы оцениваете название "антипандемическая крепость"?

– Это риторический прием, пропагандистский штамп, вбрасываемый китайской стороной. Не более. Из истории мы знаем и другое: любую крепость и стену можно брать штурмом, в том числе и Великую Китайскую. Нужно не строить крепости, а увеличивать число международных научных контактов, усиливать коллаборации между научно-медицинскими лабораториями. Будет весьма прискорбно, если и наука начнет делиться по геополитическому признаку. Симптомы этого уже наблюдаются по миру, китайских ученых начинают вытеснять из мировых центров, обвиняя их в технологическом шпионаже и так далее.

– Может ли такое сотрудничество косвенно повлиять на отношения между странами и в других сферах? Политической, экономической, культурной?

– Как человек, который уже видел падение нескольких больших геополитических и иных «стен» и «крепостей», я отношусь довольно скептически к самому такому формату. В век всемирных кочевников, открытости границ и мобильности отгородиться стеной от остального мира, изолироваться и защититься не получится ни у кого. Особенно в таких тонких и малопонятных для девяноста девяти процентов населения сферах, как микробиология, медицина, вирусология. Прежде всего, надо понимать контекст, связанный с появлением термина «антипандемическая крепость». Напомню, что сам этот термин появился буквально на днях, после окончания визита министра иностранных дел КНР Ван И по странам Центральной Азии. Дипломатия – это то, что всегда строится на точности формулировок и предельно подчеркнутом внимании к словесной казуистике. Если внимательно посмотреть релизы внешнеполитических ведомств стран Центральной Азии, то никто из них этот термин даже не использовал ни в близком, ни в отдаленном приближении. Все они обошлись достаточно общими формулировками вроде «обменялись мнениями», «выразили благодарность». И в этом смысле надо полагать, что «антипандемическая крепость» - это нечто очень и очень китайское, специфичное, как и Великая Китайская крепость. «Крепость» в понимании китайской стороны проецирует их геополитические устремления, опасения и страхи. В связи с китайско-американским противостоянием, которое может в потенциале развернуться в полноценную «холодную войну», Китай стремится всячески оживить все действующие форматы международного сотрудничества, а по возможности заявить о новых. Можно предположить, что одним из новых форматов может стать и «антипандемическая крепость», хотя совершенно непонятно, как она будет строиться и что она предполагает от других участников... В нынешнем виде пока что можно говорить о «крепости» только как риторическом приеме.

– Что может измениться в отношениях этих стран из-за тесного сотрудничества в области борьбы с вирусом?

– Для начала казахстанцы, конечно же, должны быть признательны китайской стороне за большой объём гуманитарной медицинской помощи, которая была нам оказана во время чрезвычайного положения и карантина. Объемы этой помощи были на самом деле внушительными. Причем речь идет как о государственной, так и частной помощи, вроде гуманитарных грузов, отправленных предпринимателем Джеком Ма. Даже распространенная в нашем обществе синофобия не должна нам застилать глаза на очевидные вещи. Надо помнить и о том, что мы живем в мире, где слово «китайское» уже давно не означает вторичное, поддельное и контрафактное. Китай уже давно вырвался вперед во многих отраслях, сильно вложился в науку, в том числе и медицину, которую он делит на «традиционную» и «общепринятую». Судя по заявлениям Ван И, Китай намерен двигать как часть своего мирового бренда и «традиционную китайскую медицину», чем, по всей видимости, казахстанцев он никак не удивит: сотни тысяч, а возможно, миллионы граждан Казахстана с ней знакомы. Судя по всему, КНР намерена сделать китайскую медицину частью своей «мягкой силы», точно так же, как Индия сделала йогу частью своей. Когда же мы говорим о борьбе с коронавирусом, то и здесь нужно кое-что прояснить. Сегодня целый ряд стран, в том числе и Казахстан, вступили в гонку по разработке лекарств, препаратов и вакцин от коронавируса. Понятно, что разработка – это одно, испытания – другое, а массовая вакцинация – это третье. Нам, как рядовым потребителям, хотелось бы получить наиболее качественные вакцины по доступной цене. Другого особого интереса у нас в этом вопросе, в принципе, нет. Но надо понимать, что изобретение новой вакцины – это не только почетно и гарантированная Нобелевская премия, но еще и инструмент геополитического престижа, успешности научных школ, а также серьезный бизнес мирового уровня. Мы уже давно стали жертвами телевизионной рекламы и считаем, что ведущие мировые фармбренды – это лучше, хотя это не всегда правда. Мы не должны, конечно, отвергать российские и китайские вакцины, только лишь следуя пренебрежительным стереотипам. Российские центры вроде «Вектора» или института Гамалеи – это крупнейшие мировые лаборатории, где работают ученые с мировым именем, и работают очень серьезно и по-взрослому. То же можно говорить о китайских научно-медицинских центрах. Для нашей страны важно обеспечить две вещи. Первое – получить качественную, доступную вакцину, а потом и доступные препараты от коронавируса. Второе – не втянуться в какие-либо геополитические игры, сохранять хладнокровие, не стать стороной геополитического конфликта. Нам важно не чье-то символическое лидерство в этой сфере, а здоровье и безопасность сограждан. Нам важны именно национальные интересы, интересы предпринимателей и производителей, а не чье-либо превосходство в той или иной отрасли. Это новая гиперреальность, в которой еще предстоит научиться жить. Надо понимать, что коронавирус  - это навсегда. Нам нужно быть готовыми к самым разным, в том числе и очень плохим сценариям.

– Какие возможные проблемы вы видите на пути создания «антипандемической крепости»? Как можно их избежать?

– В целом из четырех пунктов, предлагаемых китайским внешнеполитическим ведомством, самым рациональным является поддержка Всемирной организации здравоохранения. Полагаю, что политика администрации президента США Трампа в отношении ООН и ее структур в перспективе ошибочная, хотя и верная с точки зрения критики существующих вещей и положения дел. В любом случае и ООН, и ВОЗ – это важные мировые институции, которые надо совершенствовать, а не огульно ломать. ООН и ее структуры – это великие достижения мировой дипломатии, один из горьких уроков Второй мировой войны. Наша страна, как мне кажется, занимает здравую и весьма прагматичную позицию в этом вопросе. Об этом же будет говорить Президент страны Касым-Жомарт Токаев с трибуны ООН. Именно поэтому нашего министра здравоохранния Алексея Цоя избрали руководителем регионального подразделения ВОЗ.

– Как пандемия в целом влияет на политическую ситуацию в мире и Казахстане?

– Понимаете, как историк, как человек, проживший полжизни, я скептически отношусь к заявлениям о том, что пандемия изменит все и вся. Даже самая страшная война в мировой истории, даже атомные бомбардировки не сильно изменили суть и природу человека и человечества. Поэтому влияние будет, оно наблюдается, но оно не будет столь фундаментальным, как об этом пишут некоторые весьма уважаемые эксперты и футурологи. В позитиве же есть несколько измерений, которые надо, безусловно, сохранить. Первое – пандемия показала одну простую истину: нет ничего важнее и значимее здоровья. Все остальное оказывается малозначительным и неважным, если нет физического здоровья и душевного спокойствия. Некоторые эксперты и ученые ведь говорят: «Смертность от пандемии не сильно превышает ежегодные потери от той же пневмонии и гриппа!». Но при этом надо понимать, что за эти полгода не только у нас, но и во всем мире выросла цена и стоимость человеческой жизни вообще! Когда растет значение жизни, когда растет цена медицинских и иных ошибок, связанных со здоровьем человека, – это всегда прогресс, как бы обидно и горько это ни звучало на фоне человеческих и семейных трагедий. Этот прогресс надо закреплять на уровне Кодекса о здоровья населения, его надо всячески крепить через новый, разрабатываемый Социальный кодекс. Второе – любое общество зиждется на среднем классе, основу которого составляют учителя, врачи, военнослужащие, полицейские, бизнесмены, социальные служащие. Именно от благополучия этих людей и профессий зависят общественный прогресс, стабильность, развитие, законность и порядок в любой стране. К сожалению, именно эти люди в нашей стране были виктимизированы, стигматизированы и девальвированы. Коронакризис, как мне кажется, поставил все на свои места. Именно эти люди оказались на острие борьбы с коронавирусом, именно они сегодня востребованы обществом. Нужно очень крепко поработать над тем, чтобы усилить и укрепить их статус, принять меры по защите их прав и интересов. Если рассматривать кризис не только как угрозу, но и возможность, то сегодня есть возможность на уровне ценностей и установок поменять отношение общества ко всем этим важным социальным категориям. Если у нас это получится, то это будет означать, что мы чему-то важному научились и выучили хотя бы один ценный урок из происшедшего.