Огромные виртуальные вселенные, в которых цифровые люди занимаются повседневными цифровыми делами на других цифровых планетах. Совещания в Лондоне, Париже и даже на Марсе, ради которых не нужно надевать костюм и покупать авиабилеты. Походы в магазин, превращенные в интерактивное шоу: улицы городов наполнены виртуальными деталями, которые, не снимая шлема, сложно отличить от реальности. Все эти смелые прогнозы футурологов становятся возможными благодаря интернету, который стремительно, хоть и незаметно не только меняет жизни людей, но и меняется сам. «Лента.ру» выяснила, каким в ближайшем будущем станет интернет, что придет ему на смену и когда это случится.

«Интернет превратится в глобальную нервную систему, — полагает Леонард Клейнрок (Leonard Kleinrock), один из отцов современного интернета. — Он будет невидимым, потому что растворится в инфраструктуре, а его ключевой встроенной технологией станет интернет вещей. Благодаря ему нам больше не придется покупать крошечные, несовместимые друг с другом неуклюжие клавиатуры, мыши, портативные и настольные устройства. На смену им придут удобные для человека интерфейсы: речь, жесты, тактильные ощущения, голограммы».

Исчезновение интернета (или его уход на второй план), появление пятой оболочки планеты — киберсферы — в дополнение к литосфере, гидросфере, биосфере и атмосфере, по мнению многих ученых, станет следствием устаревания интернета и того, что ему на смену после очередной промышленной революции придут новые киберсущности.

Что вообще не так с интернетом?

Проблемы преследовали интернет с момента его зарождения. Эксперты выделяют среди них в том числе сугубо технические — например, устаревшую и громоздкую архитектуру интернета как системы: данные в ней передаются слишком медленно. В связи с этим еще десятилетие назад основатель авторитетной исследовательской компании Forrester Research Джордж Колони (George Colony) предсказал гибель веб-соединений и то, что им на смену должны прийти приложения.

«В скором времени у нас будут очень мощные облачные сервисы, которые будут подключены к очень мощным приложениям на местных устройствах, таких как ПК, планшетные компьютеры и серверы. Такая архитектура, по моему мнению, станет доминирующей в будущем», — сказал Колони. То, что этот прогноз сбывается, видно невооруженным глазом: достаточно сравнить число приложений, установленных на обычный смартфон в 2012 и 2022 году.

Другие проблемы заметны и простым людям. В интернете нет четкой модели управления: фактически им никто не владеет и никто не выполняет в нем функцию конечного регулятора. Разные площадки, опираясь на законодательства своих стран, применяют разные правила, из-за чего глобальная сеть разделена на миллионы логических участков, неподконтрольных на самом деле никому. Именно это сделало интернет столь удобным местом для преступников: в нем обитают хакеры, наркоторговцы и другие сторонники нелегальных заработков. Кроме того, от интернета ждут большей устойчивости: качество соединения будет играть очень важную роль, так как количество онлайн-услуг будет расти, а количество физических услуг — снижаться.

Еще одна серьезная проблема интернета — неготовность к росту глобального трафика. Причины роста — в технологическом прорыве, который повлек за собой очевидное увеличение количества используемых устройств.

«Раньше мы говорили, что интернет — это общая сеть, в которой действует общий протокол в отношении общего пула IP-адресов. В этой модели любое подключенное устройство может отправить пакет с данными на любое другое подключенное устройство. Но даже сейчас уже невозможно представить интернет в таком виде. Мы продолжаем разрушать сети, разрушать структуру протоколов, адресное пространство», — считает Джефф Хьюстон (Geoff Huston), главный научный сотрудник регионального интернет-реестра Азиатско-Тихоокеанского сетевого информационного центра (APNIC).

Современный интернет запутался в собственном сложном устройстве и перестает оправдывать ожидания пользователей

Фото: Britta Pedersen / Globallookpress.com

Хьюстон решил повторить мысленный эксперимент Андрея Сахарова: предположить, каким будет мир через 50 лет (советский академик, к слову, угадал, что появится интернет).

«Возможно, все, что останется от интернета через полвека, — бесформенный разрозненный набор сервисов, которые используют отдельные общие механизмы, — полагает Хьюстон. — Мы уже сейчас накопили так много средств передачи, вычисления и хранения, что нам больше незачем применять общую сеть для связи потребителей с поставщиками услуг».

Интернет умрет или просто модифицируется?

Существующая философия существования интернета Web 2.0 описывается очень коротко: пользователи могут создавать контент, но владеют им корпорации. При этом чем больше людей принимают участие в создании контента, тем более качественным он становится, но плата за такую возможность — персональные данные, которые приходится оставлять при авторизации. Личная информация стала новым товаром, а сами пользователи практически утратили за ней контроль.

На техническом уровне Web 2.0 означает, что вся информация о происходящем в интернете контролируется корпорациями, на серверах которых она хранится. Эта система пришла на смену модели Web 1.0, когда в интернете можно было только смотреть, но нельзя было ничего трогать или менять. Сейчас мир сформулировал Web 3.0: данные будут храниться у пользователей, а цензура будет устранена в любом ее виде (функция контроля будет возложена на само сообщество). Кроме того, произойдет децентрализация интернета и развал корпораций. NFT, торренты и криптовалюты — это все, по современным представлениям, расцветет в эпоху Web 3.0.

Именно поэтому многие исследователи не разделяют критичных взглядов Хьюстона. В конце прошлого десятилетия компания Pew Research провела большое исследование на тему того, будет ли существовать интернет через полвека, и если да — каким он будет. Многие эксперты не стали вдаваться в технические детали и отличия интернета-2020 от интернета-2070. По их мнению, интернет станет воздухом, связывающим буквально все живое.

«Интернет будет повсюду, как воздух: киберсфера, соединяющая всех людей, машины и объекты. Повсюду будет и искусственный интеллект», — уверен Жан-Клод Юден (Jean-Claude Heudin), профессор французского университетского центра имени Леонардо да Винчи.

Дивный новый мир практически за поворотом

Фото: Li Zhihao / Globallookpress.com

«Интернет, каким мы его знаем сегодня, будет повсеместным. Он растворится на заднем плане, поскольку универсальные подключения станут нормой. Так называемые приложения будут легко интегрированы в наши дома, транспорт и носимые устройства», — высказывает похожую точку зрения Бебо Уайт (Bebo White), управляющий редактор издания Journal of Web Engineering, фактически повторяющий мысль Колони из Forrester Research.

В основу этих моделей абсолютно точно ляжет интернет вещей (IoT, Internet of Things). Его принцип ясен из названия: подключаться друг к другу будут не компьютеры, а предметы: холодильники (уже стали реальностью), телевизоры, системы электроснабжения (и все это — фрагменты умных домов), автомобили. Получается тот же самый интернет, в котором устройства автономно поддерживают связь между собой без принципиального участия человека.

Принося огромную пользу конечному потребителю, интернет вещей помогает и развитию бизнеса. На многих российских предприятиях уже используют микроскопические датчики, которые помогают следить за качеством продукции, находить в ней дефекты или информируют о проблемах с оборудованием. Это позволяет снижать стоимость конечной продукции при повышении ее качества.

Будущей формацией датчиков, скорее всего, станет умная пыль, которая будет собирать сведения вообще обо всем, что происходит в мире. В этот момент концепция интернета вещей трансформируется в идею «интернета всего», в которой все рукотворные объекты планеты будут связаны друг с другом прямо или опосредованно.

Виртуальная реальность заменит обычную

В чем сходятся абсолютно все футурологи и эксперты, так это в том, что реальный мир будет мало интересовать землян второй половины XXI века. Виртуальная реальность (VR), которая не в столицах пока воспринимается как «что-то на богатом», скоро станет обыденностью и повседневностью. Даже в краткосрочной перспективе рынок VR-технологий будет расти на 33 процента ежегодно — очень большая, а потому редкая для современного IT-рынка цифра.

«К 2070 году большинство людей будут проводить большую часть своей жизни в дополненной и виртуальной реальности. Эти пространства будут экстраординарными в сравнении с современными критериями и, скорее всего, насыщены внепланетным опытом. На это прямо влияют неконтролируемое развитие машинного обучения и близость квантовых вычислений», — объясняет старший директор направления по разработке решений с применением искусственного интеллекта и машинного обучения компании Sony PlayStation Габор Мелли (Gabor Melli).

Впрочем, не все так оптимистичны. В развитии технологий многие эксперты видят не тотальную свободу мысли и творчества, а напротив — их сокращение. Если сравнивать с сегодняшним интернетом, который лишен управления как такового, разница будет крайне заметной.

Соблазн практически полного переезда в виртуальную реальность встанет уже перед следующим поколением

Фото: Li Zhihao / Globallookpress.com

«Цифровые системы хорошо справляются с задачей заключения людей в персонализированные пузыри дополненной реальности. Связи между нами будут отслеживаться, измеряться и использоваться в конечном счете для того, чтобы сделать людей более экономически продуктивными и социально гибкими. Все это будет подаваться под соусом борьбы за здоровье и интересы общества. В таких условиях будут прогрессировать неравенство и деградация окружающей среды. Мы получим воплощенную в реальности антиутопию», — сокрушается научный сотрудник факультета социологии Дартмутского колледжа Люк Старк (Luke Stark).

Под персонализированными пузырями дополненной реальности ученый подразумевает перенос каждого человека в управляемую неким общим регулятором оболочку, в которой личность становится полностью цифровой и неофициально лишена прав на свободу мысли и действий; более того — даже не задумывается о таких правах, продолжая развиваться лишь в интересах корпораций.

Тем не менее большинство ученых, причастных к развитию технологий, все же видят в виртуальной реальности если не однозначное благо, то хотя бы способ радикального улучшения жизни. При этом, по их мнению, когда слабые стороны современного интернета отойдут в прошлое, можно будет забыть о рисках, связанных с личной безопасностью — и виртуальной, и реальной.

Скоро подобную картину можно будет увидеть в каждом офисе планеты

Фото: Tingshu Wang / Reuters

Этот тонкий процесс перехода почувствуют на себе и современники: метавселенная Цукерберга (принадлежащая ему компания Meta признана в России экстремистской организацией и запрещена) уже обрастает мясом эмоций вполне реальных людей: ее пользователи начали продавать недвижимость, открыли первый банк, оказались замешаны в скандале с домогательствами и даже попали на радар Роскомнадзора. Возможно, коренные изменения, которых ждут ученые и футурологи по всему миру, происходят прямо сейчас.

Однако как интернет будущего преодолеет перечисленные болезни роста, сможет ли он стать действительно безопасным и управляемым, справится ли с многократно выросшими объемами данных и каким образом — эксперты пока не знают. В первую очередь это связано с тем, что не существует детальной концепции для Web 3.0 и квантовых вычислений. Более того, мир меняется настолько стремительно, что современные ученые не всегда берутся предсказывать даже то, какими через десятилетие будут смартфоны.

Исчезнуть из мира: виртуальная реальность усиливает изоляцию

Социолог Бен Клеменс провел сотни часов в виртуальном пространстве и делится своим опытом

Привет с околоземной орбиты! Я уже сотни часов работаю тут в виртуальной реальности. И даже сейчас, когда я пишу этот текст, на мне надет Facebook Oculus с запущенным приложением с говорящим названием Immersed. Благодаря ему я нахожусь в этом орбитальном космическом корабле, где есть только я, экран компьютера и — дайте-ка взгляну в иллюминатор — Эквадор.

Я не уверен, где начинается или заканчивается Метавселенная Facebook. Возможно, я нахожусь в ней прямо сейчас. Но в первую очередь я пишу тексты и компьютерный код, а это единственная профессия, которая редко требует встреч в реальном времени. В детстве я писал домашние задания на пишущей машинке. Сейчас я делаю почти то же самое, за исключением того, что мне не нужна эта белая корректирующая лента, чтобы стирать опечатки. А еще я в космосе.

Работая из дома, мы, безусловно, чувствуем себя изолированными от других людей, но, работая из космоса, я нахожусь за тысячу километров от ближайшего человека.

Я не задумывался об этом, когда получил виртуальную гарнитуру. Мне просто хотелось чуть больше удобства и непринужденности в работе. Сидеть за столом – это противоположность непринужденности. Кажется, работать, сидя на диване, лучше, но тут появляются сложности с ноутбуком — либо экран слишком близко, либо клавиатура слишком далеко. Было бы здорово, если бы экран плавал передо мной в нужном месте?

Компьютеры виртуальной реальности, такие как Immersed, перемещают вас в какое-то место — будь то космический корабль, домик в горах или безмятежный лесной храм — и проецируют экран перед вами. По желанию можно растянуть его до огромных размеров. Если вы хотите работать стоя, то просто перемещаете монитор на нужную высоту.

Через месяц после получения гарнитуры я избавился от своего реального рабочего стола.

Вы не будете видеть клавиатуру, так что приготовьтесь к жесткому уроку слепой печати — попробуйте печатать, натянув футболку на руки, и посмотрите, как далеко вы сможете продвинуться без визуальной обратной связи. Вокруг почти ничего не движется, так что укачивание оказалось не такой серьезной проблемой, как это было с американскими горками в VR, которые я однажды скачал. Заряда батареи хватает всего на час или два, но я как истинный киберпанк вставляю кабель прямо в лицо.

Ходят слухи, что некоторые люди используют виртуальные гарнитуры для игр, но работа в космическом вакууме приносит не менее острые ощущения. Смогу ли я вслепую нащупать кружку чая на столе и поднести ее к губам, не стукнув о ноутбук? Ставки высоки, и каждый удачный глоток — это победа. Однажды, примерно через три месяца после начала работы в виртуальной реальности, ко мне пришла коллега по подкасту, и мне пришлось отключиться после нескольких часов в гарнитуре. Мой лоб онемел. Она сказала: «Ты выглядишь так, будто тебя ударили по лицу». Разве какая-нибудь игра достигла такого уровня реализма?

Она опасалась, что мое лицо теперь навсегда останется таким.

Ослепну ли я, если буду ежедневно проводить в виртуальной реальности много часов? Я спросил об этом Джерома Легертона — соучредителя, главного клинического специалиста и директора по регулированию Innovega, компании, занимающейся оптическими технологиями. Сначала он объяснил, как вообще возникает напряжение глаз в виртуальной реальности: конфликт сигналов вергентности и приспособляемости. Если мы фокусируемся на каком-то предмете на определенном расстоянии, глаза должны сходиться или расходиться под определенным углом, и в то же время они учитывают необходимость перефокусировки, сужаясь или расслабляясь, чтобы изменить форму и силу линз. Возможно, вы видели стереоскопы на заре фотографии, когда зрители прислонялись лицом к коробке с двумя линзами, прикрепляли открытку с двойным изображением перед коробкой и двигали ее до тех пор, пока трехмерное изображение не оказывалось в фокусе.

И вергенция, и адаптивные механизмы глаз подстраиваются под расстояние до открытки. Гарнитура виртуальной реальности похожа на стереоскоп 1800-х годов, за исключением того, что изображение находится на экранах, закрепленных прямо у вас на носу, а вы находитесь в космосе. Угол зрения может свободно меняться, когда изображения на экране перемещаются, но глаза приспосабливаются к экранам, которые находятся на фиксированном расстоянии. По словам Легертона, «разъединение чего-то, что должно быть связано», то есть зрительное напряжение, вызванное нарушением естественной пары вергенция/приспособляемость, обратимо, если просто сделать перерыв.

В глаза мне льется чистейший из возможных искусственный свет, но Легертон уверяет, что меня это не должно беспокоить. «Нет никаких оснований утверждать, что синий свет, исходящий от дисплея, опасен». В конце концов, «за пять минут на улице вы получаете больше синего света, чем за восемь-двенадцать часов за компьютером». Я интерпретирую этот комментарий как заверение в том, что проводить весь день в виртуальной реальности, а не на улице, полезно для здоровья. Но он говорит мне, что количество синего света в спектре мониторов влияет на химию сна. «Просто отключите синий спектр и усильте красный, и вам захочется спать. Но если вам нужно бодрствовать всю ночь, включайте синий».

Из различных пространств, в которые я мог телепортироваться, я по-прежнему неравнодушен к орбите земного шара. Слева Млечный Путь, далеко наверху луна отражает бледный огонь, который она крадет у солнца. Справа для меня одного горят огни городов Юго-Восточной Азии, а прямо передо мной электронное письмо, в котором говорится, что мне нужно изменить биллинговые коды моей временной карты и повторно отправить как можно скорее. Медленно вращающийся земной шар показывает все места, в которых я мог бы побывать, если бы не был здесь в полной изоляции.

Я начинаю задаваться вопросом, не сойду ли я с ума на этом космическом корабле? Я расспросил профессора Школы менеджмента Изенберга при Массачусетском университете Монидипу Тарафдар о стрессе от использования технологий, начиная с работы дома в целом. «Вы как бы изолированы, и техника — единственный объект, с которым вы взаимодействуете. И все становится гипертрофированным. Все технические проблемы кажутся больше, чем они есть на самом деле, — говорит она. — И к этому добавляется еще виртуальная реальность».

В исследовательской работе Тарафдар различает два типа стресса — один действует на человека плохо, а второй подстегивает лучше работать. «Вы теряете положительные факторы стресса», и ключевой из них — другие люди. «Семейная жизнь, на мой взгляд, хорошая вещь».

Приложение Immersed — это такой «технологичный братан», который еженедельно присылает мне письмо, в котором сравнивается мое время в виртуальной реальности со временем, проведенным мнимыми «опытными пользователями». То есть все заточено на максимальную производительность. И правда: я так сосредотачиваюсь на работе, что не замечаю, как немеет лоб. Такие сигналы, как закат солнца, для меня невидимы, и я не отвлекаюсь на беспорядок в комнате каждые 20 минут.

Но дом погружается в хаос.

Я хочу использовать гарнитуру не чтобы «крушить воображаемых противников», а «прикидываться трупом». Примерно через шесть месяцев после появления ее в моей жизни в глубине шкафа я нашел один из тех надувных плотов, на которых люди плавают, чтобы насладиться прохладой воды и теплом солнца. Я положил его на пол комнаты, и сейчас лежу на нем, расслабив все мышцы. Виртуальный экран парит в полутора метрах над головой. В реальном мире такое было бы возможно лишь после серьезного ремонта.

Мои руки лежат вдоль тела, правая на клавиатуре ноутбука, а левая на внешней клавиатуре, подключенной к ноутбуку. На голове у меня капюшон толстовки — не потому, что я «элитный хакер», а чтобы не включать отопление. По той же причине я укрылся одеялом, оставив открытым только подбородок и приглушив звук клавиатуры.

Вот будущее работы в виртуальной реальности: полная тишина, но для активного разума. Мир не беспокоит меня, и я в свою очередь не беспокою его.

Наконец-то я добрался до будущего киберпанка, о котором всегда мечтал, подключившись к Матрице, теперь переименованной в Метавселенную. Но как бы я ни восторгался попаданием в виртуальный мир, я не осознавал, что быть там — значит исчезнуть отсюда, из мира реального.