Под прикрытием красивых обещаний сотрудничества и помощи, проникновение Пекина в регион, по мнению наблюдателей, служит исключительно геополитическим и экономическим целям.

Эксперты считают, что Китай стремится добиться своих геополитических и экономических целей, пользуясь тяжелой ситуацией, в которой оказалась Центральная Азия, охваченная пандемией коронавируса.

Центральноазиатские страны продолжают бороться с пандемией коронавируса, которая нанесла неисчислимый политический, экономический, социальный ущерб, а также нанесла удар по здоровью людей. В регионе свирепствует, кроме того, эпидемия пневмонии. Экономика значительно просела из-за падения цен на энергоносители, а трудовые мигранты перестали посылать домой деньги.

ВВП стран Центральной Азии до конца года может упасть на 5,4%, по данным Всемирного банка.

Между тем китайская экономика в значительной степени оправилась от негативного воздействия пандемии, о чем свидетельствует ряд признаков, в том числе кадры недавнего веселья в городе Ухань, откуда и началось распространение COVID-19 по планете. Горожане развлекаются, больше не думая о масках и не заботясь о соблюдении социальной дистанции. Кадры дают основания говорить о том, что Пекин уже преодолел кризис.

Военный грузовой конвой армии Китая перевозит оружие и технику во время операции по огневой подготовке в оспариваемом регионе неподалеку от Центральной Азии. Пекин здесь все больше закрепляет свое присутствие, используя экономические и военные методы. [Министерство обороны КНР]

Сарезское озеро находится на высоте 3 300 м над уровнем моря в горах Памира, Таджикистан. В июле китайский журналист написал, что эти горы принадлежат Китаю. [Кадам Маскаев/AFP]

Такой дисбаланс породил ситуацию, в которой обладающий мощью Китай способен воспользоваться уязвимостью стран Центральной Азии в условиях пандемии, и наблюдатели утверждают, что Пекин именно этим сейчас и занимается.

«Более быстрое экономическое восстановление [Китая] позволило ему продолжить закупки различных товаров, в том числе нефти из Казахстана, от которой зависит экономика Центральной Азии. Как и следовало ожидать, он обсудил потенциальное предоставление многомиллиардных долларовых ссуд Кыргызстану и Узбекистану, в том числе через возглавляемый Китаем Азиатский банк инфраструктурных инвестиций», — написал в журнале Foreign Policy 3 августа научный сотрудник Совета Карнеги по этике в области международных отношений Филип Карузо.

«Пекин по-прежнему стремится увидеть Китай на вершине глобальной повестки и рассматривает хаос, вызванный вирусом, как способ достижения этой цели», — сказал в интервью «Радио Свобода» старший научный сотрудник Национального бюро азиатских исследований и бывший советник Министерства обороны Франции по стратегическим вопросам в отношениях с Китаем Надеж Роллан.

«Экономические игры»

Как отметила экономист из Бишкека Эльмира Суранчиева, Пекин пересматривает свои текущие и новые инициативы, в то время как китайские инфраструктурные и другие экономические проекты в Центральной Азии не продемонстрировали достаточной прочности в последние месяцы.

По ее словам, правительство КНР в июне изучило состояние проектов, реализуемых в регионе в рамках инициативы «Пояс и путь», и выявило, что около половины из них пострадали в результате пандемии.

«Китайские проекты, финансируемые самим Китаем, вогнали страны Центральной Азии еще глубже в долговую кабалу Пекина. Пандемия остановила проекты, но долг Китаю никто не отменял», — сказала Суранчиева.

В то же время Китай не торопится оказывать действительно важную экономическую поддержку соседям, которые нуждаются в развитии своего экспорта.

Центральноазиатские производители при попытке освоить рынок КНР зачастую сталкиваются с протекционистской политикой Пекина.

Дос-Мукасан Таукебаев, директор крупного мукомольного комбината «Мутлу» из города Караганда, рассказал, что конкурентоспособность казахстанской муки в Китае значительно снижается из-за многочисленных пошлин и инспекций на китайской таможне и последующего повышения цены.

«В результате их местная мука гораздо дешевле, чем наша, — говорит Таукебаев. — Китай сделал так, что завоевать их рынок очень трудно».

Алматинский политолог Айдос Сарым считает, что Центральная Азия интересна Китаю не столько как ценный партнер, сколько как источник сырьевых ресурсов.

Он отметил, что странам региона нужно быть очень осторожными с КНР и не увлекаться «экономическими играми».

Пользуясь преимуществом

На фоне ухудшающейся ситуации, 16 июля состоялась видеоконференция министров иностранных дел КНР и пяти стран Центральной Азии, на которой были обсуждены экономические планы и вопросы сотрудничества в борьбе с пандемией.

В ходе конференции глава МИД Китая Ван И сделал заявление, прибегнув, в основном, к дежурной дипломатической риторике о «важном стратегическом положении Центральной Азии на современной международной арене» и «больших переменах, невиданных на протяжении столетия».

Он также подчеркнул важность кооперации в сферах торговли и безопасности и приветствовал успехи в решении «пограничных проблем и превращения общей границы в символ дружбы и сотрудничества».

Однако вскоре после онлайн-встречи в китайских средствах массовой информации вышла статья с провокационным названием «Таджикистан инициировал передачу Китаю его земель, и потерянные горы Памира были возвращены истинному хозяину».

В статье говорилось о передаче 1 158 кв. км таджикской территории Китаю в 2011 году, что возмутило в ту пору многих таджикистанцев.

Автор, китайский журналист-историк Чу Йао Лу, опираясь лишь на китайские источники, заявлял о принадлежности памирских гор на территории Таджикистана КНР.

Публикация возмутила таджикские власти. Местное информагентство Asia-Plus сообщило 24 июля, что «Душанбе призвал Пекин не допускать публикацию провокационных материалов о таджикско-китайской границе».

«Китай уже забрал наш золотой рудник “Верхний Кумарг” в счет долга. Они заявляют, что хотят помочь, но очевидно, что за их “поддержку” последует расплата», — предупреждает душанбинец Абдурахмон Хасанов, работник строительной компании «Авицена».

В 2018 году Китай получил лицензию на управление рудником в обмен на строительство электростанции в Душанбе, сообщали СМИ.

«Пекин просто использует Центральную Азию», — добавил он.

Беспокойство растет

Если правительства стран Центральной Азии из экономических соображений сотрудничают с Пекином, то среди населения по всему региону широко распространены волнения и тревога по поводу «китайской экспансии».

Эти настроения приводят к антикитайским протестам и конфликтам между местными жителями и китайскими рабочими на предприятиях, запущенных КНР.

Летом 2019 года на золотом месторождении Солтон-Сары в Нарынской области вспыхнула массовая драка между работниками китайского предприятия Zhong Ji Mining и местными жителями. Пострадали десятки людей.

Местное население обвинило добывающую компанию в нарушении экологических норм и массовом падеже скота в результате загрязнения окружающей среды.

Месяц спустя в нескольких городах Казахстана прокатилась волна антикитайских протестов под лозунгом «Нет китайской экспансии».

Активисты требовали отменить предстоящий визит президента Касым-Жомарта Токаева в Пекин и остановить реализацию китайских проектов в сфере промышленности и сельского хозяйства.

Китай также ловили в июле на распространении дезинформации о вспышке коронавируса в Центральной Азии, когда он использовал эскалацию пандемии, чтобы посеять панику и растерянность в регионе.

Другие опасения по поводу эксплуатации Китаем коронавирусного кризиса в своих интересах связаны с военной экспансией Пекина в регионе.