Высокий народный суд провинции Хэбэй на севере Китая запустил онлайн-карту, на которой отображается местоположение неплатильщиков банковских кредитов, налогов и алиментов. Она функционирует в качестве мини-приложения для WeChat — самого популярного в Китае мессенджера, которым пользуются свыше миллиарда человек.

"Это одна из наших мер по обеспечению исполнения судебных постановлений и созданию социально благонадежной среды", — цитирует China Daily пресс-службу суда. Задача приложения — пристыдить неблагонадежных заемщиков и сделать так, чтобы им было сложнее скрываться.

Должники показываются в радиусе 500 метров, а карта обновляется в режиме реального времени. Помимо настоящих имен, раскрываются их национальные идентификационные номера и указывается причина, по которой они были занесены в черный список.

В Китае свыше 8 миллионов неплательщиков, которые продолжают уклоняться от выплат, несмотря на решения судов. Поэтому в стране, где народное порицание считается суровым наказанием, уже давно пользуются нетрадиционным методом взыскания долгов. Чтобы вызвать у общества осуждение людей, которые не выполняют взятые на себя обещания, их портреты вывешиваются в супермаркетах, на автобусных остановках, вокзалах и других в общественных местах. Также им может быть запрещено делать покупки в интернет-магазинах. 

С 2014 года в Китае реализуется государственная "система социального кредита". Она подразумевает присвоение в гражданину системы оценок: баллы могут как повышаться (за "надежность" и своевременный возврат долгов), так и понижаться (например, за невыплату штрафов за нарушение ПДД или распространение дезинформации в соцсетях). Гражданам с низким рейтингом может быть запрещен доступ к некоторым услугам, например авиаперелетам. Завершить внедрение программы планируется к 2020 году.

ЛАГ: значение палестинского урегулирования для арабского мира уменьшилось  

Значение палестино-израильского конфликта для арабского государства в последние годы уменьшилось. Об этом, выступая на открытии экономического саммита Лиги арабских государств, стартовавшем сегодня в Бейруте, заявил генсек организации Ахмед Абу-ль-Гейт.

По его словам, на сегодня существует множество более важных и насущных вопросов, с которыми должен бороться арабский мир, резко изменившийся за последнее время.

С критикой этого заявления уже выступил целый ряд арабских политических комментаторов. Так, к примеру, ливанский политолог Касим Касир напомнил, что когда президент США объявил Иерусалим столицей Израиля, граждане всех государств арабского мира вышли на улицы в знак протеста, и это говорит о том, что палестино-израильский конфликт – это самый насущный вопрос в регионе.

Египетский аналитик, пожелавший остаться неизвестным, предположил, что эти заявления можно воспринимать как намерение подготовить почву для нормализации отношений с Израилем, а также заявил, что «арабская сторона никогда не примет эту сущность».

Бывший министр иностранных дел Палестинской администрации Набиль Шаат, между тем, отнесся к высказыванию генсека ЛАГ с пониманием, напомнив, что США нанесли серьезный ущерб Сирии, Ираку и Ливии, оставив арабский мир решать не менее неотложные вопросы, связанные с этим.

Как «отсталых» уйгуров и казахов «перевоспитывают» в Китае

В зале суда казахстанского города Жаркент бывшая директриса детского сада Сайрагуль Сауытбай рассказала о том, что продолжают отрицать власти Китая – о новом ГУЛАГе, прозванном «центрами деэкстремизации» тюркоязычных жителей Синьцзяна, региона размером с Аляску на западе Китая.

Казашка Сайрагуль бежала из Синьцзяна и искала убежища в Казахстане, ведь ее муж и сын являются гражданами этой страны. В суде она рассказала, как ее перевели с предыдущего места работы в дошкольном учреждении на работу по обучению казахских узников «центра перевоспитания».

«Они называют его «политическим лагерем», но в реальности это тюрьма высоко в горах», - поведала она.

В период ее 4-месячной работы в центре находилось 2500 узников. Таких лагерей в Синьцзяне сейчас может насчитываться порядка 1200, и находится в них свыше миллиона человек – казахов, киргизов и уйгуров. Последние составляют около 46% населения Синьцзяна.

Новости о лагерях появляются друг за другом еще с 2017 года усилиями таких журналистов как Джерри Ших из Associated Press (теперь уже работает в The Washington Post), Джош Чин, Клемент Бердж, Джулия Марчи из The Wall Street Journal, а также материалам исследователей и правозащитников – Майя Ванг (Human Rights Watch), Роб Шмитц (NPR), Мега Раджагопалан (BuzzFeed News).

Сначала официальные лица Китая вообще отрицали существование каких-либо лагерей. Затем одно государственно издание разместило кратное сообщение о том, что 460 000 уйгуров из Синьцзяна было «перемещено» на «рабочие места» в другую часть региона. Никаких пояснений по данной «программе занятости» не появлялось. Когда в августе 2018 года на заседании ООН член комитета по устранению расовой дискриминации Гэй МакДугал задала представителю Китая прямой вопрос, делегация азиатской страны стала отрицать наличие «лагерей перевоспитания», но признала наличие «образовательных центров и профессиональных училищ» как мер для «борьбы с экстремизмом».

Наше понимание происходящего в лагерях сформировалось благодаря бывшим узникам – один из них анонимно пишет для Foreign Policy, а у других взяли интервью Джерри Ших и Эмили Раухала из The Washington Post.

По их показаниям, заключенных заставляют петь гимн коммунистической партии Китая, открещиваться от Ислама, критиковать самих себя и вероубеждение своей семьи, смотреть пропагандистские фильмы, изучать китайский язык и историю страны. Им внушают, что их культура «отсталая». Тех, кто возмущается, подвергают одиночному заключению, лишают пищи, заставляют часами стоять у стены, приковывают кандалами к стене или к жесткому стулу, а также есть сообщения о пытках водой и электрошоком.

Закрытие миллиона человек в лагерях для принудительной индоктринации в руках наспех подготовленных и плохо обученных надзирателей чревато большими опасностями. Даже если в лагерях Синьцзяна не насилуют, не пытают и не убивают, то уйгуры и другие тюркоязычные народы все равно подвергаются психологическим травмам, и для Китая может стать настоящей трагедий отказ от китайских традиций многообразия в угоду западной идеологии национализма.