В Европе к власти пришли националисты. Это произошло в ключевых для Евросоюза странах — Франции и Германии, где обострение национального самосознания случилось у коренного населения из-за массового наплыва бедных и маргинализированных людей чуждой культуры. Некоторые такие силы открыто играют на чувствах автохтонного населения, как например в Польше, другие делают это опосредствованно, как например в Венгрии Виктор Орбан – вводя ограничения на въезд и занимаясь откровенным экономическим протекционизмом.

Но Польша, Венгрия, Германия и Франция – страны не такого большого размера, как, допустим, Китай или Россия, а значит не могут полноценно использовать националистическую повестку для экспансии на глобальном уровне. При этом они сегодня стали или конечными целями, или партнерами в реализации китайского проекта «Один пояс — один путь». США как глобальный центр силы первыми усмотрели в этом вызов своему положению. На страницах журнала The Foreign Affairs опубликована статья, которую можно назвать алармистской, призванной как минимум насторожить читателя.

Журнал начинает с отсылки к Гитлеру, который раскачал чувство ущемленной национальной гордости немцев и использовал этнических немцев, проживавших за пределами Третьего рейха, как предлог для территориальных захватов. Тут надо понимать западную аудиторию, для которой сегодня тема Второй мировой войны или болезненна, или уже размыта. Пишут и говорят про нее крайне редко. Соответственно затрагивая тему Гитлера, журнал фактически, как принято говорить на Руси, «забил в набат». А чтобы закрепить произведенный эффект, привел пример Крым, присоединенного Россией на основании угроз применения насилия против преимущественно русского населения Крыма антироссийским правительством в Киеве. Самые интересные выводы авторов можно привести в дословном переводе:

«Сегодня Пекин демонстрирует предупреждающие сигналы нарастания этнонационалистической власти. Режим активно пытается привлечь к сотрудничеству многочисленные по составу и географическому распространению китайские диаспоры, чтобы продвигать цели и задачи своей внешней политики».

«В силу исторически сложившихся маршрутов передвижения, а также экономических преобразований в странах, в которые инвестируются средства в рамках «Один пояс — один путь», всего за пределами КНР и Тайваня сегодня проживают 50 млн этнических китайцев. Это больше населения Австралии, Канады или Кении. Более того,

диаспоры китайцев сосредоточены в стратегически важных странах мира и ключевых новых точках экономического роста

Сюда входят 32 млн в Юго-Восточной Азии, 1 млн в Австралии, 400 тысяч в Пакистане, больше 300 тысяч в Южной Африке и даже 250 тысяч в Бразилии. Большинство не имеют китайского гражданства и не разделяют целей и задач Коммунистической партии Китая. Но Партия в Пекине тем не менее выстраивает различные стратегии, чтобы вовлечь этих людей, возродить и усилить общность со своей национальной идентичностью, чтобы согласовать интересы всех китайских диаспор с генеральной линией Партии».

«Первым делом Пекин стал укреплять связи с диаспорами посредством вовлечения их в свою экономическую деятельность. Пекин направил свои иностранные инвестиции через диаспоры, иногда в удивительно больших объемах. Экономическая связь особенно заметна в Юго-Восточной Азии, где этнические

китайцы составляют примерно 2-3 процента от общего населения, но контролируют 90% торговли стран региона с КНР

Это обогащает и Китай как инвестора, и диаспоры как «разводящих» на местном уровне. Такая модель вовлечения распространяется все активнее, поскольку Китай подчеркнуто реализует политику повышения благосостояния и социального положения диаспор в странах их проживания. По мере развития своих экономических реформ Китай дает четкий посыл китайским диаспорам мира, что у них тоже есть место в будущей «китайской мечте» президента Цзиньпиня».

От редакции: нельзя не признать, что такие оценки американского автора достаточно точны. Добавим, что Пекин усиливает культурные связи с китайцами за пределами КНР через официальный орган администрирования таких отношений – Зарубежное бюро по китайским делам при Госсовете КНР (Overseas Chinese Affairs Office, не путать с Институтом Конфуция, действующим при Министерстве образования КНР). Это Бюро начинало с организации бесплатных посещений исторической родины для молодых китайцев с размещением их в лагерях отдыха, где распространяются идеи китайской идентичности и наследия. Далее это Бюро ввело послабления в части ранее существовавших ограничений в получении китайского вида на жительства для этнических китайцев, родившихся за пределами Китая. Более того, Бюро занялось еще более специфичным делом – играя на патриотизме, оно добивается передислокации в КНР зарубежных ученых и исследователей китайского происхождения, которым выплачивает более чем приличные бонусы за репатриацию. Таким образом экономическая и культурная работа с диаспорами закрепляет в массовом сознании ханьцев идею идентичности на условиях Пекина.

Далее журнал обсуждает вопрос политической мобилизации китайских диаспор и в качестве примера приводит одну из англоязычных стран – Новую Зеландию.

«…разведывательные органы Новой Зеландии недавно провели следственные действия в отношение Янга Цзяна – действующего депутата парламента этой страны, отличающегося откровенно пропекинской позицией. Следствие вызвано подозрительными связями этого политика с китайскими силовиками, а также пожертвованиями в пользу политической партии этого человека со стороны достаточно одиозных китайских компаний. Например, весной он получил 104 тысяч долларов США от фирмы Inner Mongolia Rider Horse Industry Ltd (ТОО «Индустрия скаковых лошадей Внутренней Монголии»).

От редакции: в Австралии также имели место аналогичные случаи. Там национальная служба контрразведки расследовала случаи вмешательства КНР в политические процессы Австралии. Хотя судебные органы этой страны никакого вердикта в развитие работы контрразведки не вынесли, пресса Австралии шумно и коллективно эту тему муссировала.

В качестве ответных мер конкретным представляется пока единственное —

западным правительствам стоит плотнее работать с китайскими диаспорами, чтобы лучше интегрировать их в свои общества