Как воюют зависимые друг от друга страны

Созависимость в личных отношениях всегда плохо заканчивается. Судя по всевозрастающей торговой войне между Соединёнными Штатами и Китаем, то же самое можно сказать и об экономических отношениях.

В то время, когда в 2014 я опубликовал книгу о созависимых экономических отношениях между США и Китаем, я был бы первым, кто согласился с тем, что можно применить общее понимание человеческой натуры для оценки поведения национальных экономик. Но сходство поразительно, и прогноз ещё более убедителен, поскольку две крупнейшие экономики мира погружаются в опасную трясину.

В своих самых основных терминах, созависимость возникает в одной из крайностей динамики отношений – когда два партнёра вытягивают больше друг из друга, чем из собственной внутренней силы. Это нестабильное состояние. Созависимость углубляется по мере того, как отзывы партнеров, как правило, приобретают всё более важное значение, и, как результат, неуклонно снижается уверенность в себе. Отношения становятся очень реактивными и сопряжёнными с обострением напряжённости. Как правило, один партнер достигает предела и ищет новый источник поддержки. Это оставляет другого чувствовать себя отвергнутым, погружённым в отрицание и упреки, и в конечном счёте мстить, чтобы отыграться в ответ.

Дело в том, что экономическая созависимость между США и Китаем на протяжении многих лет вызывала восхищение. На грани развала, в конце 1970-х, после кумулятивных судорог «большого скачка» и культурной революции Мао, Китай сразу же обратился к США за внешней поддержкой стратегии Дэн Сяопина «реформ и открытости». Между тем США, находящиеся в конце 1970-х в тисках стагфляции, стремились получить новые решения для роста; дешёвый китайский импорт стал противоядием для американских потребителей с ограниченными доходами.

США также стали прибегать к свободному заимствованию средств из огромного резервуара избыточных сбережений Китая – удобное решение для крупнейшего в мире держателя дефицита. Рождённая из невинности, эта двухсторонняя зависимость превратилась, казалось бы, в блаженный брак по расчету.

Увы, это не были любовные взаимоотношения. Глубокие предубеждения и обиды - так называемое столетие унижения Китая, после Опиумных войн XIX века и неспособности Америки выйти за собственные рамки при оценке идеологической угрозы, которую представляет такое социалистическое государство, как Китай, – поддерживали долго тлеющий огонь недоверия, что создало предпосылки для нынешнего конфликта. Как предсказала бы человеческая патология созависимости, в конечном итоге их пути разошлись.

Китай первым принял изменения - приверженность экономическому ребалансированию, путём изменения своей модели роста от внешнего к внутреннему спросу, от экспорта и инвестиций к частному потреблению. Прогресс в Китае был неоднозначным, но эндшпиль уже не вызывает сомнений, подчёркнутый переходом от избыточной экономии к экономии поглощения. После того как в 2008 он достиг отметки 52,3%, его показатель валовых внутренних сбережений упал примерно на 7 процентных пунктов и должен продолжить снижение в предстоящие годы, поскольку Китай укрепляет свою уязвимую систему социальной защиты, поощряя китайские семьи к сокращению сбережений, накопленных «на чёрный день».

В то же время взрыв электронной торговли в условиях всё более оцифрованной (то есть безналичной) экономики является мощной платформой для растущего числа китайских потребителей среднего класса. И переход от импортных к местным инновациям имеет решающее значение для долгосрочной стратегии Китая, как для того, чтобы избежать «ловушки среднего дохода», так и для достижения статуса великой державы к 2050, согласно столетним устремлениям «Новая эра» председателя Си Цзиньпина.

В соответствии с человеческой патологией созависимости, изменения Китая стали источником растущего дискомфорта для США, которые вряд ли могут быть в восторге от сохраняющегося китайского уровня сбережений. С нехваткой сбережений в Америке, которая в настоящее время ещё больше усугубляется после неудачных налоговых сокращений в прошлом году, США будут лишь больше полагаться на держателей сверхсбережений, таких как Китай, чтобы заполнить пустоту. Однако переход Китая к экономному поглощению ограничивает эту возможность.

Более того, в то время как динамика зарождающегося потребительского спроса в Китае впечатляет по большинству стандартов, ограниченный доступ к рынку сдерживает американские компании от того, что они считают справедливой рыночной долей потенциального бонуса. И, конечно, существуют огромные разногласия по поводу смещения инноваций, которые вполне могут лежать в основе нынешней тарифной войны.

Независимо от источника, конфликтная фаза созависимости сейчас вполне достижима. Китай меняется или по крайней мере пытается это сделать, в то время как Америка – нет. США по-прежнему застряли в устаревшем образе мышления держателя дефицита с огромными многосторонними торговыми дефицитами и необходимостью свободно использовать глобальные избыточные сбережения для поддержки экономического роста. С точки зрения созависимости, США на сегодняшний день чувствуют себя отвергнутыми своим некогда уступчивым партнёром и, как и следовало ожидать, набрасываются в ответ.

Это подводит нас к животрепещущему вопросу: закончится ли торговый конфликт между США и Китаем мирным разрешением или ожесточённым разводом? Ответ могли бы дать уроки из человеческого поведения. Вместо того чтобы реагировать из чувства вины, презрения и недоверия, обеим странам необходимо сосредоточиться на восстановлении собственной экономической мощи внутри себя. Это потребует компромиссов с обеих сторон – не только на торговом фронте, но и по основным экономическим стратегиям, которые принимают обе страны.

Инновационная дилемма является наиболее спорным вопросом на сегодняшний день. Конфликтная фаза созависимости обозначает это как битву с нулевой суммой: заявления США о краже Китаем интеллектуальной собственности преподносятся администрацией Трампа как нечто иное, как экзистенциальная угроза экономическому будущему Америки. Тем не менее, рассматриваемые как классический симптом созависимости, эти страхи преувеличены.

Инновации действительно являются жизненной силой устойчивого процветания любой страны. Но это не должно изображаться как битва с нулевой суммой. Китай должен перейти от импортных к местным инновациям, чтобы избежать ловушки уровня среднего дохода – камня преткновения для большинства развивающихся экономик. США должны переориентироваться на инновации, чтобы преодолеть ещё один тревожный спад производительности, который может привести к коррозионному застою.

Это вполне может быть итогом торговых конфликтов созависимости. Как США, так и Китай нуждаются в экономиках, ориентированных на инновации для достижения своих собственных целей – в условиях созависимости, для их собственного личного роста. Преобразование конфликта созависимости с нулевой суммой в отношения с положительной суммой взаимовыгодной взаимозависимости является единственным способом прекратить эту экономическую войну, прежде чем она перерастет во что-то гораздо худшее.