До недавнего времени Китай безошибочно пытался стать гегемоном в образе Соединенных Штатов, все больше дополняя свою растущую жесткую силу мягкой силой. Но Китай, похоже, упустил возможность создать серьезного конкурента или изменить существующий мировой экономический порядок, выстроенный США после Второй мировой войны.

Казалось, что для Китая все элементы успеха встали на свои места. Он запустил инициативу «Один пояс, один путь» (BRI), возглавил программу инвестиций в транснациональную инфраструктуру, предназначенную для определения видения мира после Бреттон-Вудса, во многом аналогично тому, что сделали США предложив план Маршалла для мирового порядка после 1945 года. Китай также настойчиво продвигал юань в качестве международной валюты и убедил Международный валютный фонд включить его в корзину резервных валют, лежащих в основе Специальных прав заимствования (расчетная единица МВФ), гораздо раньше, чем это стало обоснованным.

Китай также стремился взять на себя руководство международными институтами; в настоящее время он возглавляет пять. Он настаивал на повышении своей роли в существующих органах, таких как Всемирный банк и МВФ. И там, где он оказывался заблокированным, он создавал свои собственные, такие как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Новый банк развития.

Пандемия COVID-19 предоставила Китаю возможность закрепить эту стратегию перестройки мирового экономического порядка на его условиях. Эти возможности заслуживают нашего внимания.

Во-первых, в качестве крупнейшего в мире долгосрочного кредитора для стран с низкими доходами, Китай мог бы активно и в одностороннем порядке объявить мораторий на обслуживание всего причитающегося ему долга. И пойти еще дальше. Как показали Скотт Моррис и его коллеги из Центра глобального развития, условия кредитования Китая – проценты, льготный период и срок погашения – намного более обременительны, чем условия, предлагаемые Всемирным банком и его подразделением льготного кредитования, Международной ассоциацией развития. Китай мог бы просто пообещать устранить этот клин.

Кроме того, Китай мог бы предоставить безусловную краткосрочную ликвидность – как в юанях, так и в долларах – развивающимся странам и другим странам, сталкивающимся с существенным оттоком капитала. Один из мировых парадоксов после 2000 года заключается в том, что на сегодняшний день, страной, которая наиболее способна обеспечить долларовую ликвидность, является Китай, благодаря его долларовым резервам на сумму более $3 трлн. Народный банк Китая мог бы расширить своп-линии для всех своих партнеров в развивающихся странах.

Что касается торговли, Китай мог бы предложить более свободный доступ к рынкам более бедным странам, пострадавшим от COVID-19. Он также мог бы увеличить производство необходимых медицинских материалов для борьбы с коронавирусом – маски для лица, наборы для тестирования, защитное оборудование и вентиляторы – гарантируя их высокое качество и предлагая сделать их доступными для любой страны посредством Всемирной организации здравоохранения по льготным ценам.

Такое щедрое вмешательство показало бы, что Китай предлагает альтернативу институтам, возглавляемым США. Он мог бы отказаться от своей репутации кредитора-ростовщика, одновременно укрепляя BRI. И хотя предложение краткосрочной долларовой ликвидности могло противоречить долгосрочным глобальным устремлениям Китая в отношении юаня, сдержанность, которую продемонстрировал бы этот шаг, могла бы вызвать более широкое доверие к Китаю и тем самым улучшить перспективы юаня.

Вместо этого недавние действия Китая подорвали его глобальные цели. Географический диапазон и воинственность китайского режима в настоящее время нам хорошо известны, а список целей постоянно растет, включая Синьцзян, Тибет, Тайвань, Гонконг, Индию, Южно-Китайское море, Филиппины, Австралию, Европу, США и Канаду. И вместо того чтобы обеспечить прозрачность в отношении происхождения COVID-19, Китай убедил ВОЗ потворствовать его собственному запутыванию следов.

Загадка заключается в том, почему Китай выбирает агрессию вместо великодушия или даже простого бездействия. В конце концов нынешние лидеры Китая, вероятно, считают Америку слабеющей державой, которая вскоре сама собой освободит место гегемона, которое Китай стремится занять. Как Дэн Сяопин, отец реформ в Китае 40 лет назад, призывал к геополитическому терпению до тех пор, пока Китай не станет сильнее, так и сегодня его стратегия заключалась бы в ожидании того, чтобы США стали слабее.

Очевидным ответом на загадку является глава Китая Си Цзиньпин и режим, который он представляет и помог создать. Но ключевыми элементами более ранней стратегии Китая, включая BRI и статус резервной валюты для юаня, были собственноручно подписные Си инициативы. Итак, что движет поворотом вспять?

Возможно, лидеры Китая снова видят мир сквозь призму жертвы. По их мнению, сильный Запад сдерживал слабый Китай с начала 1800-х годов. Теперь, когда роли поменялись местами, режим считает, что пришло время исправить историческую несправедливость. С агрессивной нестабильностью Си, сменившей спокойную уверенность Дэна, Китай сегодня делает ставку на установление границ и возвращение в славные дни Срединного царства.

Более мрачная возможность для остального мира состоит в том, что Китай не только стремится к исторической справедливости, но и смотрит за пределы своих границ. Репрессивные автократические режимы по своей природе верят только в валюту страха и жесткой силы. С этой точки зрения, Си просто возвращается к типу, следуя изречению своего кумира Мао Цзэдуна о том, что политическая власть – как внутренняя, так и внешняя – исходит из ствола винтовки. Так что, возможно, недавняя агрессия Китая – это не ошибка, а скорее особенность его стратегии вытеснения США.

В своей книге «Августовские пушки» американский историк Барбара Такман запечатлела смещение геополитической силы из Соединенного Королевства в США во время Первой мировой войны, сказав, что сильная Америка стала «кладовой, арсеналом и банком» ослабленного Соединенного Королевства. После пандемии COVID-19, Китай мог бы достичь чего-то подобного в отношении глобального порядка под руководством США, став банком развития, центральным банком и поставщиком медицинских услуг для всего мира.

Выбрав неспровоцированную агрессию вместо просвещенной щедрости, Китай упустил эту историческую возможность и, возможно, также раскрыл свою истинную сущность. Китай, по-видимому, полагает, что мягкая сила предназначена для слабых демократий. Скорпион жалит. Мир должен предпринять шаги, чтобы ответить.