Глобальный эффект китайской рецессии

Какими бы ни были сильными страхи глобальных инвесторов, удар по китайским темпам экономического роста ухудшит ситуацию намного сильнее.

Когда в Китае, наконец-то, начнётся неизбежная экономическая рецессия (а учитывая огромные размеры кредиторской задолженности в стране, её почти гарантированно будет усугублять финансовый кризис), как она повлияет на остальной мир? На фоне объявленной президентом США Дональдом Трампом торговой войны, которая ударила по Китаю ровно в тот момент, когда темпы экономического роста уже стали замедляться, этот вопрос не является праздным.

Стандартные прогнозы, например те, что использует Международный валютный фонд при оценке страновых рисков, позволяют сделать вывод, что экономическое замедление в Китае навредит всем. Но, по мнению МВФ, серьёзные проблемы будут сконцентрированы и ограничены регионально, причём в большей степени, чем могло бы произойти в случае начала глубокой рецессии в США. К сожалению, всё это может оказаться благими пожеланиями.

Во-первых, последствия для международных рынков капитала могут оказаться намного значительней, чем можно было бы предположить, исходя из масштаба рыночных связей китайского рынка капитала. Какими бы ни были сильными страхи глобальных инвесторов по поводу перспектив роста прибылей, удар по китайским темпам экономического роста ухудшит ситуацию намного сильней. Да, действительно, США пока ещё остаются крупнейшим импортёром конечных потребительских товаров (в Китае значительная доля промышленного импорта приходится на промежуточную продукцию, которая в итоге превращается в экспортные товары, следующие в США и Европу), однако иностранные компании получают огромные прибыли от продажи своей продукции в Китае.

Кроме того, инвесторы обеспокоены сегодня ростом процентных ставок, что не только тормозит потребление и инвестиции, но и ведёт к снижению рыночной стоимости компаний (особенно технологических), оценка которых очень зависит от перспектив роста прибылей в будущем. Китайская рецессия опять же может ухудшить ситуацию.

Я с уважением отношусь к традиционным кейнсианским идеям о том, что при замедлении любой экономики в любой части света совокупный спрос в мире снижается, а следовательно, создаётся понижающее давление на мировые процентные ставки. Но в современных экономических представлениях имеется больше нюансов. Высокий уровень сбережений в Азии на протяжении двух последних десятилетий стал важным фактором, способствовавшим общему низкому уровню реальных (с учётом инфляции) процентных ставок в США и Европе. Это объясняется тем фактом, что недостаточно развитые рынки капитала в Азии просто не в состоянии конструктивно освоить такой профицит сбережений.

Бывший председатель Федерального резерва США Бен Бернанке дал знаменитую характеристику этому хорошо изученному феномену, назвав его ключевым компонентом «глобального избытка сбережений». Вместо того чтобы способствовать снижению реальных процентных ставок в мире, замедление темпов роста Китая, распространяясь по всей Азии, может парадоксальным образом вызвать рост процентных ставок в других странах мира, особенно в том случае, если второй азиатский финансовый кризис приведёт к резкому сокращению резервов центрального банка. Тем самым для мировых рынков капитала китайская рецессия может легко стать двойным проклятием.

Снижение объёмов экспорта в Китай будет плохой новостью для многих стран мира, но значительный рост глобальных процентных ставок будет новостью гораздо худшей. Лидеры еврозоны, а особенно канцлер Германии Ангела Меркель, не получают похвал, которых они заслуживают, за сохранение политически и экономически хрупкой единой валюты в условиях крайне серьёзных экономических и политических затруднений. Но их задача станет практически невыполнимой без сверхнизких мировых процентных ставок, которые позволяют политически парализованному руководству еврозоны обходиться без необходимых списаний и реструктуризации долгов периферийных стран.

Когда десять лет назад в развитых странах начался финансовый кризис, развивающиеся страны восстановились после него сравнительно быстро, благодаря низкому уровню задолженности и высоким ценам на сырьё. Но сегодня уровень задолженности значительно возрос, и поэтому можно не сомневаться, что резкое повышение мировых процентных ставок приведёт к распространению нынешнего зарождающегося кризиса за пределы той горстки стран (включая Аргентину и Турцию), по которым он уже ударил.

И в этом смысле даже США не обладают иммунитетом. Сегодня Америка может финансировать дефицит своего бюджета, достигающий триллиона долларов, по сравнительной низкой цене. Но сравнительно короткие сроки погашения заимствований (получается менее четырёх лет, если интегрировать балансы казначейства и Федерального резерва) означают, что рост процентных ставок быстро приведёт к тому, что расходы на обслуживание долга вытеснят необходимые расходы в других сферах. Тем временем, торговая война Трампа грозит ослабить динамизм американской экономики. Из-за своей отчасти произвольной и политически мотивированной природы она является, как минимум, столь же вредной для роста экономики США, как те нормы регулирования, который Трамп с такой гордостью отменяет. Тем, кто считал, что политические заявления Трампа по поводу внешней торговли были по большей части пустыми предвыборными угрозами, следует начать беспокоиться.

Хорошая новость в том, что торговые переговоры часто выглядят безнадёжными вплоть до самой последней минуты. США и Китай могут прийти к соглашению до того, как карательные пошлины Трампа вступят в силу 1 января. Можно надеяться, что такое соглашение станет результатом зрелого отношения Китая к правам на интеллектуальную собственность, по аналогии с событиями в Америке в конце XIX века. (В годы высоких темпов экономического роста в США американские предприниматели не задумывались особо над проблемой воровства патентованных изобретений у Великобритании.)

Рецессия в Китае, усугубляясь финансовым кризисом, станет третьим этапом долгового суперцикла, который начался в США в 2008 году, а затем переместился в Европу в 2010-м. До сих пор китайские власти выполняли выдающуюся работу, откладывая неизбежное замедление. К сожалению, когда начнётся спад, мир, скорее всего, поймёт, что экономика Китая значит для него даже больше, чем полагало большинство людей.