Девятнадцатое столетие было не только временем промышленной революции и драматических политических изменений. Это так же была эпоха нового Великого переселения народов. Сельские жители покидали свои дома и переселялись в города, а порой и в другие страны в поисках лучшей жизни. Это стало возможно благодаря новым технологиям — железным дорогам и пароходам, которые могли переправить сотни тысяч людей в некогда неведанные земли — в Америку, Австралию и Африку. Хотя термин «глобализация» еще не возник, но работы экономистов и социологов, таких как Карл Маркс описывали мир в какой то степени еще более глобальный чем сегодня. Так например, до Первой мировой войны практически не существовало ограничений не только на выезд, но и на въезд рабочий силы, визовой системы еще никто не знал.

Евреи составляли значительную часть мигрантов того времени. Как писал известный историк-марксист Авраам Леон евреи в Средние века были «нацией-классом», который играл важную роль в торговле, финансах и некоторых ремеслах. По мере формирования торгового сословия из числа коренных жителей, евреи изгонялись в менее развитые регионы — в Центральную и Восточную Европу, а так же на Балканы. С 15 века еврейские поселенцы играют важную роль как посредники между феодальным городом и деревней. Но с 19 века евреи потянулись обратно на Запад. 

Первая причина для еврейской миграции была демография. Если в начале 19 века общее число евреев в Европе непревышало 2.2 миллионов человек из которых 80% жило в Старом Свете, то к началу 20 века их число возросло до 10.5 миллионов. Большинство этих людей проживало в Восточной Европе.

Вторая причина заключалась в кризисе традиционной экономики, что по словам израильского ученного Шмуэля Эттингера ставило евреев перед выбором — поиска новой профессии или эмиграции. 

Большинство евреев ехало в США, Аргентину, Южную Африку и Австралию. Их путь лежал через Германию, Австро-Венгрию и Британию, ставшими транзитными странами для еврейской миграции. Некоторые мигранты задерживались в Западной Европе и на более долгий срок. Здесь мы можем видеть параллель с ситуацией 2015 года, когда беженцы из Сирии и Северной Африки направлявшиеся в Германию, Англию и Скандинавию на долгие месяцы задерживались в Италии и Греции.  К 1914 году еврейского население Австро-Венгрии достигло 2.5 миллионов человек, Германии — 600 тыс. человек, Австро-Венгрии — 250 тыс. человек. 

Надо отметить, что на тот момент в Европе никто не слышал о «Иудео-христианской цивилизации». Речь шла только о «Христианской цивилизации». Но если до 19 века основная причина иуде-христианского противостояния крылась в религиозном конфликте и экономических противоречиях, после начало нашествия в Западную Европу восточноевропейских евреев речь зашла о национальных, культурны и расовых различиях.  

Вождь Венгерской революции 1848 года Ференц Кошут отмечал, что евреи не могут рассчитывать на равноправие пока они придерживаются законов и обычаев отличающих их от прочих наций. В том же духе высказывался и выдающийся немецкий историк Генрих фон Тречке заявлявший, что евреи отказываются ассимилироваться в немецком  обществе и принимать германскую культуру. По его мнению непрекращающаяся волна польских евреев направляющаяся в Германию способствует самоизоляции. Для «просвещенных» европейцев традиционная еврейская одежда, обычаи, статус женщин представлялся чем то варварским и отсталым.

В конце-концов массовая миграция  восточноевропейских евреев превратила антисемитизм в важный политический фактор. В 1881 году в немецкий Рейхстаг была подана петиция с требованием прекратить еврейскую миграцию в Рейх. На следующий год в Дрездене состоялся первый антисемитский конгресс. В Австрии в 1891 году антисемиты заняли 13 мест в парламенте, а в 1897 году их лидер  Карл Люэгре занял пост бургомистра Вены. Антисемитская пресса переставляла евреев с одной стороны как анархистов-террористов и преступников, а с другой как нуворишей контролирующих прессу и финансы.  

Первоначально антисемитский дискурс носил «умеренный» характер. Его сторонники ограничивались  требованиями остановить еврейскую эмиграцию и ограничить еврейское влияние в обществе. Но после Первой мировой войны и Русской революции антисемитизм принял куда более агрессивные формы. Консерваторы и националисты видели в еврейских происках причину разразившихся по всему миру социальных революций и краха Российской, Германской и Австро-Венгерских империй. «Блестяще подтвердившиеся» «Протоколы Сионских мудрецов» стали настольной книгой людей вроде Адольфа Гитлера или Уинстона Черчиля. В результате этого западные страны одна за другой стали закрывать въезд для еврейской эмиграции.  Ситуация стала особенно драматической после начала Великой Депрессии. Евреи стали в одной и тоже время преследуемым меньшинством и невостребованной рабочей силой. Им не были рады в родных странах и для них были закрыты пути к эмиграции. Кульминацией драмы стал Холокост — «Окончательное решение еврейского вопроса» или точнее — проблемы еврейской миграции. 

Эмиграция и становление современного антисемитизма имеет прямое отношение и к сионистскому движению. Еще в середине 19 века евреи Германии, Франции и Австро-Венгрии приняли идеи Еврейского просвещения («Хаскалы») и стали интегрироваться в окружающие общество.  Прибывавшие массы «варварских» восточноевропейских евреев “Ost-Juden” воспринимались ими как дестабилизирующий фактор в отношениях с христианским окружением. Во многих случаях западноевропейские евреи заимствовали антисемитскую риторику по отношению к единоверцам с востока.  Это вдохновила Теодора Герцеля и его сподвижников на идею перенаправления потока еврейской эмиграции в сторону от «цивилизованных» стран. В пампасы Патагонии, в Уганду или в Палестину. Идеологии сионистского движения подобно Нордау или Борохову считали что только тяжелый труд в Палестине перевоспитает «дегенеративных» «галутных» евреев и вернет их  к славным ветхозаветным традициям. Как и антисемиты, сионисты считали что евреи не имеют ничего общего со страна, где они родились. Во многих случаях сионисты сотрудничали с антисемитскими организациями в содействии еврейской эмиграции. Самым известным примером подобной дружбы стала знаменитая «Декларация Бальфура» от 1917 года обещавшая евреям национальный дом в Палестине. Но сам лорд Бальфур видел в ней «Спасение Европы от еврейского проклятия». 

Между тем трагедия 1939-1945 года не положила конец сосуществования в Европе представителей разных религиозных и этнических групп. Новая, исламская, глава этой истории была открыта как раз после Второй мировой войны. 

История Ислама в Европе уходит в далекое прошлое. С 7 по 16 века мусульманские государства на Пиренейском полуострове сыграли важную роль в формирование европейской культуры.  Мусульмане так же исторически жили в приволжском регионе и на Кавказе. С 14 века посредством завоеваний Османов ислам стал распространяться в Центральной и Восточной Европе. В конце 17 века самые северные минареты Европы стояли в венгерском городе Эгер на границе со Словакией и в Украинском Каменец-Подольске. Но как мы знаем мусульманское культура Испании была уничтожена в результате Рекогнисты и изгнания морисков, а мусульманские общины на востоке континента были маргинализированы  и вытеснены на периферию политической, социальной, и культурной жизни.      

Минарет в Эгере (Венгрия)

С 1950 годов мусульмане стали возвращаться в Европу. Сначала речь шла о людях связанных с рухнувшими европейскими колониальными режимами в Африке и Азии.  Затем экономический бум привлек в Западную Европу массы эмигрантов-мусульман из Югославии, Турции, а позднее и Северной Африки и Пакистана. К началу 21 века мусульманское население Европы выросло до 15 миллионов. Сегодня во Франции живет 5 миллионов мусульман выходцев главным образом из Алжира и Марокко, более 3 миллионов мусульман живет в Германии, 1.5 миллиона в Великобритании, 730 тыс. в Нидерландах и примерно аналогичное количество в Италии. 

До 1980 года антимусульманские проявления были нетипичны для Европы, но сегодня исламофобия стала интегральной частью европейской жизни. Согласно американской газете “International Herald Tribune” европейские мусульмане стали постоянными объектами угроз и враждебности.  Нападению подвергаются мусульманские кладбища, мечети и люди в традиционных мусульманских одеждах. В 2004 году исследование Парижского университета подтвердило, что мусульмане постоянно дискриминируются на французском рынке труда. 

Примечательно, что аргументация использовавшаяся антисемитами в 19 столетия вошла в лексикон современных европейских исламофобов. Исламская культура представляется как «чужая» и «не-европейская». Если сто лет назад газеты обсуждали роль евреев в «белой работорговле» то сегодня в прессе обсуждается положение женщин-мусульманок, угнетаемых «варварским» исламским обществом. 

По мнению российского социолога Бориса Кагарлицкого понятия «иммигрант», «мусульманин», «чернокожий», стали сегодняшним аналогом «еврея», «еврейско-большевистский заговор» превратился  во «всемирный мусульманский террористический заговор», а исламисты стали новыми массонами. Впервые за сто лет религия стала важнейшим фактором в западно-европейском политическом дискурсе и это не старый спор между католиками и протестантами, а «исламский вопрос». 

По мнению Караглицкого за современными антиисламскими тенденциями стоят социальные и экономические причины. Кризис европейского «среднего класса», коллапс неолиберальных иллюзий и фантазий о «конце истории», перманентный экономический кризис порождают ксенофобию и теории заговора. Американо-российский историк Михаэль Дорфман отмечает, что многие исламофобские тексты являют «собой перелицованные антисемитские тексты, где евреев заменили арабы, а иудаизм поменяли на ислам».

Исламофобия так же активно продвигается в СМИ. Так из 972 статей вышедших в Англии и посвященных мусульманам, две трети посвящены религии, терроризму и шариату, и только пять процентов обсуждают конкретные проблемы английских мусульман. Голландский историк и журналист Грет Мак сравнил изображение мусульман в фильме «Покорность» (2004 год) со стилистикой нацистского фильма «Вечный жид». 

Однако не все специалисты полагают, что современная европейская исламофобия это просто продолжение «старого доброго антисемитизма» конца 19 начала 20 века. Профессор Тарик Рамадан полагает, что сегодня мы наблюдаем «израилизацию» европейского мышления, когда исламофобы видят себя как жертв, а мусульмане предстают в качестве «агрессоров» и врагов «Западных ценностей». 

Теоретической базой этой позиции является знаменитая работа Самуэля Ханингтона «Столкновение цивилизаций» где он пишет, что «в зарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям». Для исламофобов растущее число мусульманских общин в Европе есть свидетельство «агрессивной» природы ислама. 

В то время как в нынешней Европе антисемитизм находится безусловно вне закона, исламофобский лексикон принят на вооружение многими консервативными и даже центристскими партиями во Франции, Германии, Швеции, Австрии и т. д. Подобно антисемитам 19 века они требуют ограничить миграцию мусульман и запретить строительство мечетей. И к сожалению опыт прошлого не дает оснований для оптимистической перспективы. На протяжение столетий Европа был уникальным континентом с доминированием одной религии и культуры, и даже большинство народов на этом континенте жили отдельно друг от друга. Нетерпимость была нормой подтверждением чему служит трагическая судьба еврейских, мусульманских  и диссидентских христианских групп в Европе Нового Времени. В своей работе Ханингтон предсказывает «финальную битву» в «войне цивилизаций». Будущее покажет сбудется ли пессимистический сценарий, и разделят ли европейские мусульмане участь своих еврейских предшественников.