Экс-аналитик минобороны США уверен, что «провокации Владимира Путина вовсе не помогают» Кремлю восстановить величие» России. Статья отражает классический западный взгляд на Россию, далекий от реальности: есть тут и «агрессия», и «угроза демократии», и, конечно же, «растущая изоляция».

Многие аналитики, специализирующиеся на геополитике, объясняют набирающую обороты российскую агрессию стремлением президента Владимира Путина восстановить «величие» России. Однако более детальный анализ показывается, что провокации Путина вовсе не помогают ему «возродить российскую империю», а лишь указывают на то, что сегодня Россия — это изолированная страна, переживающая упадок.

Коротко говоря, в настоящее время агрессия России в мире сводится к (а) поддержке тех немногих союзников, которые у Москвы еще остались или к (б) применению грубой силы, когда она теряет очередного своего союзника. В конечном счете все более агрессивное поведение Путина — включая масштабную кампанию Москвы по вмешательству в американские президентские выборы 2016 года — это результат растущей изоляции России на международной арене.

После нескольких столетий вторжений — от Наполеона до нацистской Германии — российская стратегическая душа относится к Западу с глубоким подозрением. Хотя в нынешнем геополитическом контексте эта ее подозрительность по большей части безосновательна, она все же остается реальностью. Политикам необходимо признать, что Москва испытывает параноидальную тревогу в связи с потерей ее традиционных союзников и клиентских государств, особенно у ее западных границ.

Действительно, после распада Советского Союза Россия потеряла множество своих союзников, которые служили буфером между ней и Западом. Многие восточноевропейские страны, прельстившись щедрыми инвестициями и экономическими преимуществами, которые сопутствуют сближению с Европой, начали разворачиваться в сторону Запада.

После окончания холодной войны в трансатлантический альянс НАТО вступили 13 стран, практически все из которых ранее входили в сферу влияния Советского Союза. Эти потери в совокупности с падением военных расходов обернулись для России целой серией стратегических поражений.

Хотя влияние Москвы на мировой арене резко снизилось после распада Советского Союза, Россия остается значимой военной и ядерной силой, способной проецировать свое влияние по всему миру. Поскольку Россия потеряла своих традиционных союзников и клиентские государства, переметнувшиеся на сторону Запада, Путин отреагировал так же, как отреагировал бы любой другой крупный авторитарный режим в подобных обстоятельствах: он применил грубую силу.

Москва развязала первую в 21 веке войну на территории Европы после того, как Грузия решила сблизиться с Евросоюзом. Позже Путин отреагировал на решение Украины уйти с российской орбиты, аннексировав Крымский полуостров и развязав кровавую войну в восточных областях Украины. У Грузии и у Украины есть общие границы с Россией, что делает их разворот в сторону Европы особенно болезненной стратегической потерей для Москвы.

Спустя несколько лет, когда Черногория завершила процесс подготовки к вступлению в НАТО, Россия в последний момент попыталась организовать переворот, чтобы помешать этому крохотному государству присоединиться к этому альянсу. Отчаянные (и зачастую кровавые) вмешательства России в дела Грузии, Украины и Черногории нельзя назвать шагами, которые стала бы предпринимать «империя», находящаяся на подъеме. Эти действия являются отличительными чертами слабеющего гиганта, отчаянно пытающегося компенсировать целую серию стратегических поражений.

Между тем политикам стоит задуматься над тем, как будущее правительство США станет реагировать, если Европа, Мексика или Канада вдруг решат сблизиться с Китаем. Или, если посмотреть на ситуацию с другого ракурса, скольких союзников Америка будет готова уступить своему вооруженному ядерными боеголовками сопернику, прежде чем она решит отреагировать на это силовыми методами?

Стоит подчеркнуть, что граждане всех стран должны иметь возможность свободно выбирать свои правительства и, соответственно, альянсы, в которые их страны будут вступать. Однако необходимо быть готовыми к последствиям в том случае, если вы решаете активно убеждать и подталкивать ключевых союзников России и ее клиентов уйти с орбиты Москвы, как это делали несколько последних американских администраций. Действительно, учитывая длинный список печальных исторических событий, а также особенности личности и биографии Путина, никого не должно удивлять, что Россия бурно выплескивает свой гнев, когда ее загоняют в гол на международной арене.

Важно отметить, что бурная реакция Путина на утрату традиционных союзников не ограничивается Европой. К примеру, Сирия — это одно из немногих государств на Ближнем Востоке, которые до сих пор остаются клиентами и союзниками России. Когда Саудовская Аравия и ее союзники в Персидском заливе попытались свергнуть сирийский режим, Москва отправила в Сирию довольно внушительное количество военных кораблей, боевых самолетов и военнослужащих, чтобы спасти режим Асада.

Путин оказывает себе медвежью PR-услугу, защищая жестокое правительство в Сирии. Но попытки России (и Ирана) спасти одного из немногих оставшихся у нее союзников позволили предотвратить возникновение еще одного катастрофического вакуума власти на Ближнем Востоке. На самом деле в случае краха сирийского правительства буйный расцвет «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная на территории РФ — прим. ред.) был бы гарантирован.

В 2016 году, пока Путин поддерживал своего сирийского союзника, Россия осуществила грандиозную атаку на США. По данным американского разведывательного сообщества, Путин распорядился провести масштабную операцию влияния, ориентированную на американскую общественность, по двум ключевым причинам.

Во-первых, Путин хотел, чтобы президентом США стал Дональд Трамп. Тот факт, что Путин предпочел Трампа, вряд ли должен удивлять. На протяжении всей своей предвыборной кампании в 2016 году Трамп открыто говорил о такой политике, которая согласовывалась с наиболее важными геополитическими задачами России — ослабление НАТО, отмена антироссийских санкций, признание Крымского полуострова частью территорий России. (Неудивительно, что российский парламент устроил настоящий праздник по случаю избрания Трампа.)

Проводя рекламные кампании, мобилизуя избирателей и организуя различные политические мероприятия, в том числе митинги — три основные вида деятельности в рамках любой избирательной кампании, — люди, стоявшие за масштабной российской операцией влияния, превратили правительство России в непосредственное продолжение предвыборного штаба Трампа.

Еще одной причиной вмешательства Путина в президентские выборы стало стремление посеять раздор внутри США. Учитывая огромное количество разногласий, можно с уверенностью утверждать, что тысячи платных объявлений, интернет-мемов и «фейковых новостей», созданных, опубликованный и распространенных агентами российской разведки позволили российскому правительству достичь поразительных успехов в поляризации Америки.

В действительности попытки России подорвать основы американской демократии представляют собой вопиющее нарушение международных норм, без малого акт войны. Однако эти опасные шаги Путина нельзя назвать действиями великой державы или империи, переживающей расцвет. Напротив, во время холодной войны, даже когда Советский Союз находился на пике своего влияния, Москве не приходило в голову настолько откровенно (и дерзко) вмешиваться во внутренние дела Америки.

Учитывая длинный список стратегических поражений Москвы, попытки Путина добиться избрания Трампа и дестабилизировать США являются отражением отчаянного стремления изолированной бывшей империи изменить сложившийся статус кво. Поэтому западным политикам стоит пересмотреть стратегическую выгоду от дальнейшей изоляции России.

The National Interest (США): необъявленная «война нового поколения» России с Западом

Россия обладает необходимым военным потенциалом и уже продемонстрировала свою готовность играть в международной политике более важную роль, нежели роль субъекта, пишет американский политолог Джозеф Най.

В своей новой статье о переживающей упадок России Джозеф Най (Joseph Nye) нарисовал довольно мрачную картину о стране, теряющей свои позиции в сфере экономики, демографии и глобального влияния. По мнению Ная, в международной политике Россия может играть только роль подрывного фактора, однако к ней все равно необходимо относиться серьезно, потому что она до сих пор обладает значительным ядерным потенциалом, и переживающие упадок державы гораздо чаще готовы идти на риск. Тем не менее, объективные данные указывают на то, что характеристика России как державы, переживающей упадок, не совсем верна.

Россия обладает существенным потенциалом, и она уже продемонстрировала свою готовность играть в международной политике более важную роль, чем роль субъекта, который все портит. Она представляет собой реальную и довольно серьезную угрозу не только для США, но и для глобального порядка в целом.

Сегодня Россия ведет игру по сценарию, который отличается от сценария, определявшего соперничество между крупными державами в эпоху холодной войны. Кроме того, современные геополитические и геоэкономические условия создают благодатную среду для того, чтобы Россия играла роль подрывного фактора в мировых масштабах. Москва уже продемонстрировала, что она мастерски умеет применять подрывные стратегии, чтобы ослаблять те страны, которые она считает своими противниками.

Несомненно, Россия сталкивается с целым рядом внутренних вызовов: сокращающееся население, слабые институты, коррумпированная политическая элита, повсеместное кумовство и покровительственные отношения, ни перед кем не отчитывающиеся службы безопасности, а также слабость диктатуры закона. Однако Россия продолжает извлекать выгоду из огромных запасов природных ресурсов и высококвалифицированной образованной рабочей силы, и она демонстрирует удивительную жизнестойкость, учитывая те вызовы, с которыми она сталкивается (хотя многие из этих вызовов она создала себе сама).

Несмотря на ухудшающиеся глобальные экономические прогнозы, колебания цен на нефть и газ, а также воздействие санкций на российскую экономику, реальный рост российского ВВП превзошел прогнозы на 2018 год и составил 2,3%. Хотя такие показатели объясняются в первую очередь разовыми эффектами энергетического строительства и тем, что в 2018 году Россия приняла у себя Чемпионат мира по футболу, прогнозы роста до 1,8% в течение следующих трех лет указывают на то, что российская экономика остается относительно крепкой.

Экономика России поднялась в глобальных рейтингах по показателю паритета покупательной силы, и сейчас она занимает шестое место, обгоняя Францию, Соединенное Королевство и Бразилию. Согласно оценке Всемирного банка, Россия находится в хорошем положении, чтобы реагировать на внешнюю экономическую нестабильность и на внешние потрясения благодаря своим довольно значительным золотовалютным резервам, относительно низкому уровню внешнего долга и гибкому режиму валютного курса.

Россия также обладает таким неядерным военным потенциалом, который позволит ей соперничать даже с американской армией. Хотя по некоторым оценкам Россия ежегодно тратит на военные нужды 64 миллиарда долларов (занимая по этому показателю шестое место в мире), другие аналитики считают, что ее военный бюджет составляет 150 — 180 миллиардов долларов с учетом паритета покупательной способности (что делает Россию третьей в мире). Кроме того, Москва тратит примерно половину своего военного бюджета на конструкторские разработки, закупки военной техники и ремонт. А учитывая то, что примерно треть российских вооруженных сил составляют призывники, Россия тратит намного меньше средств на поддержание своей армии, нежели западные страны.

В рамках масштабного исследования, проведенного корпорацией РЭНД, были изучены существенные изменения в российских оборонных платформах и личном составе. Эксперты пришли к выводу, что, хотя российский военный потенциал все еще претерпевает изменения, он уже улучшился до такой степени, что «гипотетический удар [России] против стран Балтии или других членов НАТО станет серьезным вызовом для альянса».

Москва ведет прагматичную стратегическую политику, которая позволяет ей эффективно заполнять пустоту, создаваемую все более беспорядочным подходом Америки к международным делам, и использовать нестабильность глобальной экономики и политики. Россия сейчас играет более масштабную и активную роль по всему Ближнему Востоку, очевидно стремясь подорвать интересы США и Европы в этом регионе. За последние несколько лет Россия закрепила за собой военное превосходство в Черноморском регионе, а сейчас она расширяет свое влияние в Африке — опять же в ущерб США и Европе.

Что еще важнее, совершенствуемый неядерный военный потенциал России и ее расширяющийся стратегический охват потенциально играют менее значимую роль в ее способности проецировать по всему миру фактическое «влияние крупной державы», нежели продемонстрированная ей способность вести «войну нового поколения», чтобы достигать своих стратегических и внешнеполитических целей в ущерб ее глобальным противникам.

Фокус военной стратегии Москвы сместился с развертывания сил с целью физического уничтожения ее противников на стратегию проведения операций влияния, которые позволяют ослаблять ее врагов. Эта доктрина основана на идее о том, что «в войнах нового поколения будет преобладать информационная и психологическая борьба, которая сводит потребность в развертывании тяжелой боевой мощи к необходимому минимуму, заставляя армию и гражданское населения противника поддерживать агрессора в ущерб их собственному правительству и стране».

В этой области Россия является новатором, и она пытается изменить правила глобальной политики, развертывая то, что можно назвать стратегическими информационными активами, которые являются эффективными при низких затратах. Тот факт, что Россия осваивает «войну нового поколения», является отражением такой внешней политики, в основе которой лежат подрывные стратегии, то есть «вмешательство в политические процессы, экономическая и энергетическая эксплуатация (особенно в Африке), шпионаж, манипуляции посредством пропаганды и СМИ, призванные посеять разногласия в обществе и подорвать легитимные демократические процессы».

И в этом контексте та опасность, которую Россия представляет для либеральных демократических стран и основанного на нормах глобального порядка, становится очевидной. Профессор Йельского университета Тимоти Снайдер (Timothy Snyder) объяснил внешнюю политику России принципом стратегического релятивизма, согласно которому Россия может стать сильнее, только сделав другие страны слабее или такими же, как Россия.

Москва активно стремится ослабить демократические страны, потому что сам факт их существования уже представляет для Кремля угрозу безопасности: действующие демократии показывают российским гражданам, что существуют альтернативы тому коррумпированному автократическому режиму, который им навязала Москва.

К сожалению, с точки зрения тех, кто должен разрабатывать стратегический подход в отношении России, попытки Кремля сорвать демократические процессы в целом ряде стран — от США и Соединенного Королевства, до Мадагаскара, Македонии и Черногории, — являются настойчивыми и эффективными. Такая тактика, если ее интерпретировать через предложенную Снайдером концепцию стратегического релятивизма, подчеркивает те вызовы, которые несет в себе необъявленная «война нового поколения» России с Западом.

Истинная сила позиций России заключается в том, что Кремль давно понял, как можно манипулировать людьми и странами и что стране вовсе не обязательно быть самой сильной, богатой и густонаселенной, чтобы играть ключевую роль в глобальной политике. Если Россия действительно переживает упадок, тогда доктрина стратегического релятивизма заставляет ее тянуть значительную часть мира за собой.