85% населения Африки к югу от Сахары лишены полноценного питания

Администрация США считает, что 84% населения стран Африки, расположенных южнее Сахары, не могут обеспечить себя полноценным питанием. Об этом сообщил спецпосланник Госдепартамента по глобальной продовольственной безопасности Кэри Фаулер, выступая на семинаре в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований.

«В мире существует множество продовольственных систем, все они развиваются и адаптируются к новым условиям. Мы видим очевидную потребность в улучшении качества питания в развивающихся странах: по последним статистическим данным, 84% населения государств Африки к югу от Сахары не могут позволить себе полноценное питание. Это фундаментальная проблема, которую мы должны решить», – отметил дипломат, слова которого приводит ТАСС.

Как добавил Фаулер, программы США направлены на оказание помощи развивающимся странам.

«Очевидно, что всем придется привести свои системы ведения сельского хозяйства в соответствие с какими-то общими целями. Но, я думаю, мы должны признать, что эти системы находятся на разных этапах своего развития, удовлетворяют разные потребности и сталкиваются с разными проблемами. И мы должны предоставить им определенное пространство для движения и планирования», – констатировал спецпосланник Госдепартамента.

Почему проблема глобального голода приобрела критический характер

45 млн детей в возрасте до пяти лет страдают от острого недоедания. До 2 млн из них умирают ежегодно

В конце ноября в Лондоне Великобритания проведет Глобальный саммит по продовольственной безопасности, на котором будет представлена новая стратегия международного развития. Несмотря на такие острые кризисы, как конфликт в секторе Газа, мы должны уделять внимание и другим частям глобальной системы, где продолжающиеся кризисы голода, недоедания и отсутствия продовольственной безопасности требуют срочного реагирования. Перед лицом огромных страданий во всем мире нам необходимо правительство Великобритании, готовое и способное предложить решения.

Возглавляемые нами организации – фонд «Детский инвестиционный фонд (CIFF)» и «Международный комитет спасения (IRC)» – решительно настроены на защиту уязвимых детей и семей, где бы они ни находились. В Газе IRC разработал подробные предложения по гуманитарному прекращению огня для спасения жизней палестинских граждан и расширения срочного доступа к продовольствию, а CIFF помогает возглавить работу по решению таких проблем, как детское истощение. Каждый из нас явно заинтересован в успехе саммита (который CIFF помог организовать) и новой стратегии правительства в области международного развития.

Глобальный кризис голода приобрел критический характер. Около 345 млн человек в этом году сталкиваются с острой проблемой отсутствия продовольственной безопасности, что более чем в два раза больше, чем в 2020 году, а 45 млн детей в возрасте до пяти лет страдают от острого недоедания. Ежегодно умирает до двух миллионов таких детей, а изменение климата и насильственные конфликты еще больше усугубляют проблему.

За последнее десятилетие CIFF инвестировал более полумиллиарда долларов в лечение и профилактику детского истощения, а также в понимание того, что именно позволяет улучшить питание. CIFF является якорным партнером Фонда детского питания, крупнейшего глобального механизма борьбы с кризисом детского истощения, который будет одним из ключевых на саммите.

IRC, со своей стороны, помогает людям более чем в 50 странах, чья жизнь была разрушена конфликтами и кризисами, такими как изменение климата. Он постоянно тестирует и расширяет масштабы инноваций для решения таких проблем, как недоедание и отсутствие продовольственной безопасности, например, предоставляя фермерам и семьям в таких странах, как Нигер, Пакистан, Южный Судан и Сирия, семена, устойчивые к климатическим изменениям, и надежные средства к существованию. Проверенные решения существуют.

Но мы все должны идти дальше. Для достижения успеха саммит должен работать по четырем направлениям. Во-первых, участники должны взять на себя обязательства по расширению масштабов применения проверенных, экономичных решений и инноваций. Хорошим примером является готовое к употреблению лечебное питание (RUTF) – обогащенная арахисовая паста, которая помогает выздороветь 92% детей, страдающих острым недоеданием, но которая в настоящее время недоступна большинству детей в условиях конфликта. Более чем десятилетние исследования IRC показывают, что при использовании упрощенных, комбинированных протоколов можно охватить большее количество детей при тех же ресурсах. Например, исследование, проведенное в Мали, показало, что экономия средств составила 30%.

Всемирная организация здравоохранения также использует саммит для представления новых рекомендаций по лечению и профилактике истощения, что является позитивным шагом на пути к децентрализации и расширению лечения во всем мире.

Во-вторых, саммит может объединить разрозненные меры реагирования на тесно связанные между собой кризисы, такие как глобальное потепление и проблема с продовольственной безопасностью. Новый анализ IRC показывает, что гуманитарные потребности, в основном, сконцентрированы всего в 16 странах, затронутых конфликтами и уязвимых с точки зрения климата.

Учитывая важность климатического финансирования, мы должны увязать результаты саммита с предстоящей Конференцией ООН по изменению климата (COP28) и новой стратегией развития правительства Великобритании. Для того чтобы климатическое финансирование дошло до наиболее уязвимых слоев населения, необходимо улучшить картирование климатических рисков на местном уровне и доступ к грантам, а также ввести в действие Фонд компенсации потерь и ущерба, созданный на COP27. Помощь на покрытие убытков и ущерба должна предоставляться в дополнение к существующим обязательствам по климатическому финансированию и быть пропорциональной потребностям уязвимых сообществ.

Решение проблемы климатического финансирования также означает преодоление глобального долгового кризиса и удовлетворение потребности в создании более устойчивого долгового режима. Хорошо известно, что страны с сокращающимся бюджетным пространством все чаще не имеют возможности инвестировать в человеческий капитал и предотвращать отсутствие продовольственной безопасности.

В-третьих, саммит может заложить основу для ликвидации глобального разрыва в финансировании питания в 2024 году. Правительства стран-доноров должны с амбициозностью смотреть в будущее, ожидая саммита «Питание для роста», который состоится в следующем году, увеличивая свою двустороннюю финансовую поддержку обеспечению продовольственной безопасности и начиная мобилизацию более эффективных и инклюзивных объединенных фондов.

И наконец, саммит должен мобилизовать политическую волю, объединив мировых лидеров и правительства стран-партнеров вокруг глобального плана по решению проблемы с продовольственной безопасностью раз и навсегда. Возвышенная риторика мировых лидеров должна перейти в реализацию политики, включающей практическую поддержку национальных планов в области питания и обеспечения продовольственной безопасности. Согласованные и скоординированные усилия позволят нам переломить ситуацию с отсутствием продовольственной безопасности в мире, а Великобритании – продемонстрировать свою способность к лидерству.

Глобальный саммит по продовольственной безопасности – и сопутствующая ему стратегия развития – могут стать важным катализатором. Десять лет назад Эндрю Митчелл, в настоящее время занимающий пост министра Великобритании по делам развития и Африки, и Дэвид Кэмерон, бывший премьер-министр, недавно вернувшийся на пост министра иностранных дел, помогли разблокировать сотни миллионов долларов на помощь в области питания на саммите «Питание для роста», организованном Великобританией в 2013 году. Теперь Великобритания и ее партнеры должны добиться новых результатов.

Кейт Хэмптон, генеральный директор фонда «Детский инвестиционный фонд»

Дэвид Милибэнд, бывший министр иностранных дел Великобритании и член Независимой группы Всемирной организации здравоохранения по обеспечению готовности к пандемиям и реагированию на них, является генеральным директором Международного комитета спасения

Что мешает миру ликвидировать нищету и обеспечить население продуктами

В 2023 году мировая экономическая повестка была довольно плотной, но очевидно, что мир ещё далёк от достижения Целей устойчивого развития

В июле состоялся Политический форум высокого уровня ООН, посвященный мониторингу прогресса в достижении Целей устойчивого развития (ЦУР). В сентябре прошел второй Саммит ЦУР, а также саммит «Большой двадцатки» в Нью-Дели, в октябре – годовые собрания Всемирного банка и Международного валютного фонда в Марракеше. В ноябре ООН приняла важное решение о международном налоговом сотрудничестве. В декабре мировые лидеры встретились в Дубае на ежегодной Конференции ООН по изменению климата (СОР28).

Уже сейчас один из очевидных уроков этих встреч заключается в том, что мир далек от достижения Целей устойчивого развития (это особенно касается ликвидации нищеты и обеспечения продовольственной безопасности) и от значимого прогресса в борьбе с изменением климата. Можно сделать и другой вывод: мировая экономика сталкивает правительства с множеством рисков. Всплеск инфляции в 2022 году привел к резкому повышению процентных ставок во многих странах, что наряду с быстрым увеличением госдолга ограничило возможности проведения властями экспансионистской бюджетной политики для борьбы с замедлением темпов экономического роста. Хотя инфляция пошла на спад, высокие процентные ставки и низкие темпы роста экономики сохраняются.

Среди мер, предлагавшихся в этом году на разных встречах и в их кулуарах, можно выделить три. Во-первых, нужно существенно увеличить международное финансирование развития. Во-вторых, развивающимся странам требуется больше помощи, чтобы они могли вносить свой вклад в обеспечение глобальных благ (это особенно касается борьбы с глобальными пандемиями и изменением климата) и справляться с последствиями сбоев в работе мировой экономики. В-третьих, странам с высоким риском долговых проблем, а в эту группу входит как минимум треть всех развивающихся стран, нужно обязательно облегчить долговое бремя тем или иным способом.

Конкретных решений, помогающих достичь этих целей, принято пока очень мало, но похоже, что вокруг некоторых идей начинает складываться консенсус. В частности, многосторонним банкам развития нужно выходить за рамки своей традиционной роли поддержки инвестиционных проектов развивающихся стран в сфере социального развития и инфраструктуры и начинать помогать обеспечению глобальных общественных благ. Последнее требует льготного финансирования, в том числе для стран со средним уровнем доходов, а также для инвестиций частного сектора, которые получили поддержку этих финансовых учреждений.

Кроме того, странам с очень высоким уровнем задолженности нужен доступ к новым формам кредитных линий, а также, по возможности, пауза в обслуживании долгов или даже сокращение их долговых обязательств в кризисные времена. Наряду с многосторонними банками развития (МБР) свой вклад должен внести МВФ, используя специальные механизмы финансирования, такие как Фонд устойчивости (Resilience and Sustainability Trust) и Фонд роста экономики и сокращения бедности (Poverty Reduction and Growth Trust). Эти фонды были созданы для финансирования развивающихся стран с помощью специальных прав заимствования (сокращенно СДР, это резервный актив МВФ), которые не используются развитыми странами. Аналогичные фонды можно создать для направления неиспользованных СДР в развивающиеся страны через МБР.

Едва ли не самые интересные предложения касаются реформы Всемирного банка. Ключевой компонент в подготовленной банком «Дорожной карте эволюции» – расширение его финансового потенциала за счет уже существующего капитала, который, возможно, будет дополняться ресурсами частных учреждений и более активным использованием кредитных гарантий.

Впрочем, с этими предложениями имеются две проблемы. Во-первых, они требуют значительных ресурсов. Если международные организации хотят увеличить поддержку развивающихся стран и стран со средним уровнем доходов в кризисные времена и одновременно содействовать созданию глобальных общественных благ, тогда кому-то придется за это платить. Однако страны с высоким уровнем доходов далеки от достижения целевых уровней официальной помощи развитию, которые были установлены ООН полвека назад, и зачастую они не делают взносы в специальные фонды в тех размерах, которые от них ожидаются. Будет, мягко говоря, трудно убедить их профинансировать новые инициативы.

Вторая проблема в том, что увеличение капитализации МБР будет возможно только при поддержке важнейших акционеров, в том числе США. Уже сейчас ведется много споров по поводу капитала (так называемых «квот») во Всемирном банке и в МВФ. Призывы увеличить квоты (а значит, и влияние) развивающихся стран, особенно Китая, наталкиваются на значительное сопротивление богатых стран. На сегодня имеется предложение увеличить квоты МВФ на 50%, одновременно поручив исполнительному совета фонда проработать до 2025 года новые подходы к реформе квот. В случае с Всемирным банком соглашение о капитализации пока отсутствует.

Что касается долга, то никаких решений практически нет. Всё, о чём удалось договориться на годовых собраниях МВФ и Всемирного банка: необходимость проведения дополнительных дискуссий. А в «Декларации лидеров», принятой на саммите в Нью-Дели, нет почти ничего, кроме подтверждения обязательств «Большой двадцатки» в рамках «Общего механизма урегулирования долгов после завершения инициативы DSSI».

Остался без ответа вопрос, нужно ли предоставить некоторым уязвимым странам со средним уровнем доходов доступ к «Общему механизму», созданному в 2020 году для оказания помощи странам с низкими доходами и неустойчивым уровнем задолженности, чтобы они могли справиться с пандемией Covid-19. В любом случае этот механизм пока что демонстрирует свою неэффективность из-за задержек в переговорах с кредиторами и из-за опасений должников, что могут пострадать их кредитные рейтинги.

Что касается международного налогового сотрудничества, то соглашения, заключенные в 2021 году в рамках Инклюзивной программы ОЭСР, всё еще ожидают своей реализации. Поскольку польза этой программы для развивающихся стран считается низкой, Африканская группа в ООН представила проект резолюции об учреждении межправительственного комитета для подготовки общих положений Рамочной конвенции ООН о налоговом сотрудничестве. Эта резолюция была одобрена в ноябре с большим перевесом голосов, однако раскол между развивающимися и развитыми странами (последние проголосовали против, не считая Норвегии, которая воздержалась) будет определять контекст дальнейшего развития событий в 2024 году, когда должны состояться необходимые переговоры между эти двумя группами стран.

Решать проблемы, с которыми сегодня сталкивается мир (от долгов и изменения климата до адекватного уровня налоговых доходов), было бы трудно даже в самые лучшие времена. А сегодня перспективы мировой экономики выглядят не очень радужными. По прогнозам МВФ, мировые темпы роста будут низкими в 2023 (3%) и 2024 годах (2,9%). Это ниже годовых темпов роста на 3,7% в течение десяти лет до пандемии, при этом трудности будут как у развитых, так и у развивающихся стран. Хотя инфляция, похоже, отступает, МВФ рекомендует центральным банкам выбирать осторожные подходы к процентным ставкам и снижать их лишь тогда, когда инфляция будет полностью под контролем. Экономическому росту это не сулит ничего хорошего.

Хосе Антонио Окампо

бывший замгенсека ООН, экс-министр финансов Колумбии, сейчас профессор Колумбийского университета

Почему беднейшие страны находятся в отчаянном положении, а остальной мир закрывает на это глаза

Ему легко это делать, потому что страны с низкими доходами мало что значат для судеб мира в краткосрочной перспективе

В конце июня совокупный ВВП 28 стран этой группы едва достигал $500 млрд, а это капля в океане мировой экономики, чьи размеры составляют $100 трлн. Кроме того, беднейшие страны мира ни для кого не являются идеальными экспортными рынками: среднегодовые подушевые доходы здесь едва достигают $1000, а конфликты и нестабильность стали нормой примерно для половины из этих стран.

Тем не менее в этих странах проживают 700 млн человек, и примерно половина из них живёт в крайней нищете. Нищие уже давно привыкли к тому, что власти их игнорируют, потому что обычно у них другие приоритеты. Например, правительства тратят на войну и оборону примерно на 50% больше, чем на здравоохранение. Почти половина бюджетов этих стран направляется на выплату зарплат в госсекторе, а также процентов по долгам, при этом лишь 3% всех государственных расходов в странах с низкими доходами (СНД) выделяется на поддержку наименее обеспеченных граждан. Это одна десятая часть от среднего уровня в развивающихся странах в целом.

И поэтому не стоит удивляться, что в этих странах сейчас разворачивается трагедия. Ключевые показатели человеческого развития в странах СНД сейчас намного хуже, чем в 2000 году, особенно учитывая, что с тех пор многие стран сумели выйти из этой группы, поднявшись до уровня стран со средними доходами. В группе беднейших стран уровень материнской смертности сегодня выше на 25%, а доля населения, имеющего доступ к электроэнергии, снизилась с 52% до чуть более 40%. Средняя продолжительность жизни сегодня равна 62 годам – один из самых низких показателей в мире.

Ситуация усугубляется тем, что шансы на получение этими странами помощи из-за рубежа снизились. Зажиточные страны выбрали совершенно неподходящий момент для того, чтобы уменьшить свою щедрость. Даже до пандемии потоки иностранной помощи в беднейшие страны, особенно в страны Африки южнее Сахары, замедлялись. А сегодня богатые страны активно перенаправляютсвои бюджеты помощи зарубежным странам на меры реагирования на всплеск потока беженцев, прибывающих к их берегам. Эти тенденции не оставляют широких путей для восстановления экономики: к концу 2024 года средний уровень доходов населения в беднейших странах будет по-прежнему почти на 13% ниже уровня, ожидавшегося до пандемии.

В период с 2011 по 2015 годы на долю грантов приходилась третьгосударственных доходов в беднейших странах мира; но с тех пор эта доля снизилась до одной пятой. Правительства бедных стран компенсируют эту разницу, всё глубже погружаясь в долги, причём под неподъёмные проценты. Соотношение госдолга к ВВП в этих странах подскочило с 36% ВВП в 2011 году до 67% в прошлом году – это самый высокий уровень с 2005 года (за исключением 2020 года). Четырнадцать стран с низкими доходами сегодня испытывают проблемы с обслуживанием долга или у них высок риск возникновения таких проблем. Эта цифра в два с лишним раза больше, чем всего лишь восемь лет назад.

Глобальные лидеры, съезжающиеся в Нью-Йорк на Саммит ООН по устойчивому развитию, не могут позволить себе закрывать глаза на подобное развитие событий. Они обязаны не забывать о фундаментальном обещании программы «Цели устойчивого развития»: «охватить тех, кто дальше всех отстал от лидеров». Хотя богатые страны по-прежнему щедры к прибывающим беженцам, им нужно удвоить усилия, чтобы покончить с нищетой в самом её источнике.

Это означает, что нужно расширять ресурсы, доступные многосторонним банкам развития, чтобы они могли увеличивать гранты и льготное финансирование для беднейших стран. Увеличение финансирования – это не просто моральный императив: предотвратить катастрофу в беднейших странах. Это в личных интересах всех стран, у которых есть средства для оказания помощи. Страны южной Европы с трудом справляются с миграционными потоками, и они должны понимать, что им выгодно поддерживать экономическое развитие в беднейших странах, таких как Нигер, например.

Богатые страны и все международные финансовые учреждения должны начать решительное движение на трёх фронтах. Во-первых, они обязаны увеличить льготное финансирование беднейших стран, при этом помощь должна направляться на решение чрезвычайных проблем, таких как изменение климата, слабость экономики, пандемии.

Кроме того, увеличение финансовой помощи поможет этим странам инвестировать в критически важные отрасли, в том числе в здравоохранение, образование и инфраструктуру, что усилит их устойчивость и потенциал экономического роста. Эффективность помощи (а это предмет наибольшей озабоченности для финансовых доноров) можно повысить, улучшив координацию финансовых доноров и создавая компетентные институты на местах для отбора, управления и мониторинга проектов. Международные финансовые институты, со своей стороны, способны помочь в привлечении частного капитала в те отрасли, которые не только содействуют развитию, но и обещают прибыль.

Во-вторых, нужно ускорить процесс реструктуризации долгов. Хотя «Большая двадцатка» объявила о программе «Общие принципы урегулирования долгов после DSSI» почти три года назад, она не принесла большого облегчения. Соглашение Замбии с кредиторами о реструктуризации долга (если оно будет реализовано) станет позитивным событием, но оно было заключено три месяца назад, а страна до сих пор ждёт облегчения долгового бремени.

Крайне медленные темпы реализации этой программы (и все неопределённости, которыми сопровождается такая медлительность) отпугивают слишком многие страны от попыток облегчить долговое бремя, в чём они столь неотложно нуждаются. Пришло время повысить темпы. У многих стран с низкими доходами восстановление долгосрочной долговой устойчивости будет зависеть от реструктуризации долга. Без такой реструктуризации они останутся парализованными и не смогут привлекать частное финансирование, необходимое им для решения колоссальных задач развития в нынешнем десятилетии: от создания рабочих мест и повышения благосостояния до превращения нашей планеты в место, более пригодное для жизни.

Наконец, мы должны активизировать работу над программой реформ, добиваясь, чтобы глобальные инициативы помощи беднейшим странам дополнялись амбициозными внутренними мерами. Международные финансовые институты способны сыграть ключевую роль, помогая странам СНД мобилизовать внутренние доходы и повысить эффективность расходов и управления долгом. Кроме того, они могут поддержать работу властей по улучшению институциональной системы, наращиванию человеческого капитала, снижению барьеров на пути частных инвестиций, использованию потенциала цифровых технологий. Всё это повысит перспективы долгосрочного роста экономики в этих странах.

Время на исходе. Растущее ощущение безнадёжности у граждан беднейших стран будет усиливать порочный круг, который уже запущен. Отчаянно желая сбежать от нищеты дома, многие люди будут рисковать всем в попытках найти убежище за рубежом. Страдания миллионов людей в далёких странах не так уж далеки, как может показаться. Они заразительны, и уже начали проникать через государственные границы, причём с непредсказуемыми глобальными последствиями.

Индермит Гилл, главный экономист и старший вице-президент по вопросам экономики развития во Всемирном банке

Айхан Косе, заместитель главного экономиста и директор Группы прогнозов во Всемирном банке