Автор посчитал нужным подчеркнуть, что в своей статье не призывает к размышлениям о теории заговора в отношении арабского мира и культурного наследия региона. Однако его волнует вопрос, почему некоторые поистине ценные исторические памятники остались без внимания со стороны ЮНЕСКО.

Наша статья не призывает к размышлениям о теориях заговора, и в ее заголовке нет никакого речевого парадокса. Нас волнует простой вопрос об изменении статуса арабских и исламских памятников в списке объектов всемирного наследия ЮНЕСКО по сравнению с памятниками из других стран. Можно найти причины нынешнего отсутствия арабского влияния на многие политические, экономические и культурные вопросы, но нельзя понять исключение арабского мира из истории!

Если мы внимательно взглянем на список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО, то увидим, что число представленных в нем мусульманских памятников за пределами арабского региона не превышает 83 (7,3%), в то время как всего в этом списке значатся 1122 объекта культурного наследия. Например, одних только церквей и соборов в нем около 61, что эквивалентно общему количеству памятников арабского и исламского наследия! Даже арабские церкви были представлены лишь Базиликой Рождества Христова в Вифлееме!

Речь идет не о представительстве населения, а региона с богатой историей. Вспомним, например, о Междуречье, египетской, ханаанской и исламской цивилизациях. Почему культурные памятники этих регионов все еще слабо представлены в списке объектов всемирного наследия ЮНЕСКО? Разве здесь нет места некой предвзятости? 

Общечеловеческое наследие или только слова?

Согласно выводам Генеральной конференции ООН по вопросам образования, науки и культуры в 1972 году, многим объектам мирового природного и культурного наследия угрожает разрушение и организация, представляющая интересы всего человечества, должна предпринять шаги по спасению этих памятников. Таким образом конференция учредила Межправительственный комитет по охране всемирного культурного и природного наследия (Комитет всемирного наследия), состоявший из 15 стран. Впоследствии число членов комитета увеличилось, и сегодня в нем представлено 21 государство. Все они подписали Конвенцию о всемирном наследии, которую в общей сложности ратифицировали 190 стран. Состав комитета меняется каждые четыре года.

В целях защиты объектов всемирного наследия данный комитет работает в следующих направлениях:

1. Работа фонда для охраны объектов всемирного наследия;

2. Принятие решений о включении культурных памятников в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО;

3. Принятие мер для выполнения решений комитета в отношении охраны объектов, находящихся под угрозой разрушения, или их восстановления;

Во время последних выборов 27 и 28 ноября 2019 года место тех членов комитета, чей срок полномочий истек, заняли 9 новых государств. В настоящее время членами Комитета всемирного наследия являются Австралия, Бахрейн, Босния и Герцеговина, Бразилия, Китай, Египет, Эфиопия, Гватемала, Венгрия, Кыргызстан, Мали, Нигерия, Норвегия, Оман, Сент-Китс и Невис, Испания, Таиланд, Российская Федерация, Саудовская Аравия, Южно-Африканская Республика и Уганда.

Итак, как происходит признание культурного объекта частью всемирного наследия?

Как утверждает ЮНЕСКО, существует 10 критериев, и достаточно соответствовать лишь некоторым из них, чтобы классифицировать памятник как объект природного или культурного наследия и начать процедуру его включения в список объектов всемирного наследия. Организация приводит примеры для каждого из этих критериев.

Объект должен:

— являться произведением творческого гения человека (Сиднейский оперный театр, Австралия);

— отражать важность взаимосвязи человеческих ценностей, существующих в течение определенного периода времени или в пределах определенной культурной области, и развития архитектуры или технологии, монументального искусства, градостроительства или ландшафтного планирования (исторический город Самарканда);

— являться уникальным или, по меньшей мере, исключительным свидетельством культурной традиции или цивилизации, существующей или исчезнувшей (исторический центр Макао в Китае);

— представлять собой выдающийся образец типа строения, архитектурного или технологического ансамбля или ландшафта, иллюстрирующего важный этап (этапы) в истории человечества (канал Ридо в Канаде);

— представлять собой выдающийся образец традиционного человеческого поселения, землепользования или использования моря, характерного для той или иной культуры (или культур), взаимодействия между человеком и природной средой, в особенности, если существует опасность разрушения под воздействием необратимых изменений (культурный ландшафт плантаций агавы и старинные предприятия по производству текилы в Мексике);

— быть непосредственно или значимо связанным с событиями или традициями, идеями или верованиями, произведениями литературы и искусства, представляющими собой выдающееся мировое достояние. (Геодезическая дуга Струве в Беларуси, Эстонии, Финляндии, Латвии, Литве, Украине, Республике Молдова, Российской Федерации и Швеции);

— включать уникальные природные явления или территории исключительной природной красоты и эстетического значения (биосферный заповедник бабочки монарх в Мексике);

— представлять собой выдающиеся примеры отражения основных этапов истории Земли, включая следы древней жизни, значимые геологические процессы, которые продолжают происходить в развитии форм земной поверхности, существенные геоморфологические или физико-географические особенности рельефа (Долина Китов Вади Аль-Хитан в Египте);

— представлять собой выдающиеся примеры важных, протекающих и в настоящее время экологических и биологических процессов, происходящих в эволюции и развитии наземных, пресноводных, прибрежных и морских экосистем и сообществ растений и животных (тропический лес Ацинананы на Мадагаскаре);

— включать природные ареалы наибольшей важности и значения с точки зрения сохранения в них биологического разнообразия, в том числе ареалы исчезающих видов, представляющие выдающееся мировое достояние с точки зрения науки и сохранения природы (архипелаг Сокотра в Йемене). 

Когда страна или регион подают заявку на включение объекта в список, создается комитет для проверки соответствия места этим критериям, и на первый взгляд может показаться, что этот процесс носит чисто академический или технический характер, однако такого рода оценки всегда отражают политические предпочтения и интересы государств. Таким образом, можно сделать вывод, что вес стран на международной арене может считаться еще одним (косвенным) критерием для включения того или иного объекта в список. 

Если посмотреть на карту памятников всемирного наследия, становится очевидно — они сконцентрированы главным образом в северном полушарии, в частности, в Европе! Это огромная разница, по сравнению с Ближним Востоком, изобилующим памятниками, которые обязательно соответствуют одному или нескольким обозначенным выше критериям ЮНЕСКО.

Многие места, вошедшие в арабскую часть списка, были включены лишь недавно — после освещения средств массовой информации и давления со стороны арабского общества.

Много церквей, мало мечетей

В 2000 году ЮНЕСКО включило в свой список чилийские церкви на островах Чилоэ. Эта группа церквей, которые были построены европейцами в XVII и XVIII веках в рамках миссионерских миссий. Как утверждает Комитет всемирного наследия, эти здания представляют собой пример сосуществования европейцев и жителей Южной Америки.

Даже если мы забудем о некоторой священной ауре вокруг церквей и предвзятости Организации Объединенных Наций, очевидно, что действия ее специальных организаций являются спорными. Мы наблюдаем явную тенденцию в работе Комитета и других органов, благодаря которым количество внесенных в список христианских церквей и соборов по всему миру в 20 раз превышает число мечетей, хотя последние расположены в регионе, где происходили многие важные события в истории человечества. В связи с этим возникает вопрос — почему мусульманские объекты такого же значения не включены в перечень ЮНЕСКО?

В нем значатся лишь три мечети, а именно Мечеть шестидесяти куполов в Бангладеш, мечеть Селимие в турецком городе Эдирне и Большая мечеть при больнице в еще одном турецком городе Дивриги. В Индии есть древний город с двумя мечетями, но в список ЮНЕСКО был включен именно город, а не мечети.

Ниже мы привели примеры исторических памятников, которые отвечают тому же критерию, что и упомянутые ранее церкви в Чили — они были построены, чтобы стать символом сосуществования с другими народами, прибывшими на новые территории, где они распространяли свою религию, с той лишь разницей, что латиноамериканцы изгнали испанцев и португальцев, а население следующих мест смешалось с арабами.

1. Соборная мечеть Куфы в Ираке. Была построена сподвижником пророка Мухаммеда Саадом ибн Абу Ваккасом в 636 году (14 год по хиджре)

2. Мечеть Амра ибн Аль-Аса в Фустате (нынешний Каир), построенная в 642 году (20 год по хиджре)

3. Великая мечеть Кайруана. Была построена сподвижником пророка Мухаммеда Укбой ибн Нафи в 670 году (50 год по хиджре)

4. Университет и мечеть Аль-Карауин. Построены Идрисом II в Фесе в 859 году (245 по хиджре)

Это всего лишь несколько примеров двойных стандартов, что нужно рассматривать в контексте общей предвзятости по всем вопросам, связанным с культурой арабов и их мусульманской идентичностью. Разумеется, двойные стандарты не являются оправданием арабских государств, являющихся членами Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. Арабские миссии тратят большие суммы на свою деятельность в Организации Объединенных Наций, однако их нынешняя роль и масштабы влияния не сравнимы с культурным наследием арабов, которое не хотят видеть в списке объектов всемирного наследия, объявленных достоянием всего человечества!

Впервые составлен геномный портрет доколумбовых андских цивилизаций 

Международная группа исследователей провела первое глубокое широкомасштабное исследование генетической истории древних цивилизаций Центральных Анд до их контакта с европейцами. О результатах анализа команда сообщила в статье журнала Cell. 

Центральные Анды являются одним из немногих регионов в мире, где сельское хозяйство появилось самостоятельно, а не было заимствовано у других цивилизаций. В этом месте также было зафиксировано самое раннее присутствие сложных цивилизаций в Южной Америке. Несмотря на пристальное внимание со стороны археологов, у исследователей до сих пор не было полногеномной характеристики популяций, которые в нем жили.

Генетическую историю Южной Америки в целом уже изучали — в частности, ученые провели анализ ДНК нескольких людей из Центральноандийского нагорья, живших много тысяч лет назад. Были также проведены исследования геномов современных жителей Анд и небольшое число исследований митохондриальной ДНК древних жителей этой области.

Новая работа палеонтологов и генетиков объединяет все предыдущие исследования и представляет первый геномный портрет представителей цивилизаций, существовавших на территории Центральных Анд до контакта с европейцами. Анализ показал, что около 9000 лет назад жители Андского нагорья генетически сильно отличались от жителей тихоокеанского побережья. Последствия этой ранней дифференциации остаются видны и сегодня: генетические «отпечатки пальцев» живущих в высокогорье людей отличаются от отпечатков жителей прибрежного региона. 

У популяций, живших в северных регионах 5800 лет назад, ученые также обнаружили отличительные генетические признаки, которые отличали их от южных «собратьев». Опять же, эти различия можно наблюдать и сегодня. После этого времени приток новых генов начал наблюдаться во всех регионах Анд, но резко замедлился две тысячи лет лет назад. Также исследователи обнаружили обмен генетической информацией как внутри Анд, так и между популяциями других регионов Южной Америки. Древние люди перемещались между южным Перу и аргентинскими равнинами и между северным побережьем Перу и Амазонкой, в основном обходя высокогорья. 

Анализ показал, что многие регионы сохранили генетическую преемственность на протяжении последних двух тысяч лет, несмотря на явные культурные трансформации. Двумя исключениями из этой тенденции стали два городских центра — столицы цивилизаций инков и тиуанако. У жителей этих городов геномы были достаточно неоднородными, что позволяет судить о дружественном отношении этих народов к жителям других регионов.