CentralAsia (CA) -  Бурные события в Казахстане отодвинули на второй план экономическую составляющую. При этом именно рост цен на бытовой газ изначально спровоцировал протесты, а потом на фоне происходящего в Алматы заметно лихорадило рынки нефти и урана. За геополитическими событиями вокруг Казахстана стоят интересы Китая, который в экономическом смысле за последние 15-20 лет полностью вытеснил Россию из региона, поэтому спешно введенные в страну войска ОДКБ так же спешно выводят, считает российский оппозиционный политический деятель Владимир Милов, пишет The Insider.

Напрасные тревоги рынка

Опасения мировых сырьевых рынков по поводу нестабильности в Казахстане были напрасными. Даже потенциальная смена власти ничем не угрожала добывающим предприятиям - большинство из них принадлежит иностранным инвесторам и находится далеко от столиц, не было никаких причин ожидать, что любой сценарий развития событий в Алматы или Нур-Султане каким-то образом дестабилизирует нефте- или уранодобывающие предприятия.

Казахстан добывает 2% от мировой нефти - это заметный объем, но должны быть очень серьезные перебои с поставками казахстанского сырья, чтобы рынок это заметил. В мировой добыче урана доля Казахстана значительно выше - более 40%, но, с другой стороны, доля атомной энергетики в мировом балансе первичных энергоресурсов лишь чуть более 4% (против более 30% у нефти и 25-27% у газа и угля), а особенности топливного цикла таковы, что даже перебои с текущей добычей урана не сильно влияют на оперативные параметры работы АЭС здесь и сейчас.

То есть паника на рынках была сильно преждевременной. И даже в случае гипотетической смены режима в Казахстане новые власти точно не были бы заинтересованы лишиться экспортных сырьевых доходов - дестабилизация могла бы случиться в результате, скажем, затяжной гражданской войны по образцу Ливии или Сирии, что было практически невероятным сценарием.

Почему подорожал газ

Важный вопрос - фактор повышения цен на бытовой сжиженный газ, ставший непосредственной причиной протестов (которые, правда, стремительно перешли в плоскость политических требований). Надо сказать, что протесты против роста энергетических цен, превращающиеся в катализатор обвала авторитарных режимов - не новое явление, например, так рухнул режим Сухарто в Индонезии в 1998 году. Однако в Казахстане мы, скорее всего, видим начало процесса массовых волнений, вызванных недовольством диктатурой Назарбаева-Токаева, а не эндшпиль, как в Индонезии в конце 1990-х.

К истории с ценами на газ многие комментаторы напрасно начали приплетать Россию и «Газпром» - они не имеют к этому никакого отношения. Сжиженный бытовой газ является продуктом переработки попутного нефтяного газа, который добывают казахстанские нефтяники. Цены на сжиженный бытовой газ долгое время искусственно сдерживались властями Казахстана в политических целях. Это привело к определенной «вилке»: с одной стороны, предприятиям по переработке попутного нефтяного газа (прежде всего, крупнейшему газоперерабатывающему заводу КазГПЗ, входящему в государственный «Казмунайгаз») было невыгодно продавать сжиженный бытовой газ по убыточным ценам. С другой стороны, искусственно низкие цены стимулировали избыточный спрос: в той самой нефтедобывающей Мангистауской области, откуда начались протесты, доля сжиженного газа как автомобильного топлива достигала 80%. Газ был дешевле бензина, и все переводили автопарк на него.

Эта «вилка» беспокоила казахстанские власти давно - в предыдущие годы они постепенно двигались к либерализации цен на продукты переработки попутного нефтяного газа. Вопрос это не новый. Удивляет, конечно, то, что либерализация получилась настолько обвальной и допустила резкий, практически двукратный рост цен, что в условиях депрессивной экономической ситуации стало мощным социальным раздражителем. Причем уже после начала протестов, в первые дни января, казахстанские правительство и Минэнерго продолжали настаивать, что все было сделано правильно, пока Токаев личным решением не уволил кабинет министров и не отыграл назад ситуацию по ценам.

Трудно сказать, почему казахстанские власти так откровенно «проспали» очень серьезный повод для взрыва социального недовольства - скорее всего, тут сыграла роль комбинация общего низкого уровня профессионализма казахстанских чиновников, помноженная на монополизм и фаворитизм бюрократии к интересам крупных корпораций. Это в принципе похоже на российскую ситуацию, так что нам тоже стоит ожидать похожих историй в будущем. Некомпетентность, монополизм и лоббизм в диктатурах нередко приводят к ситуациям, катализирующим протесты.

Китай как хозяин Казахстана

Гораздо важнее взглянуть на общий расклад крупных экономических интересов в Казахстане, что делает чуть более понятным последующее развитие событий - например, ввод войскового контингента ОДКБ и его не менее стремительный вывод. В России в основном принято обсуждать происходящее с точки зрения внутренней борьбы казахстанских властных кланов, но это второстепенный фактор. Хотя у этих кланов под контролем своя доля экономического «пирога», тем не менее, основные ресурсы и стратегические проекты в стране давно уже находятся в руках иностранцев. И здесь стоит отдельно поговорить о роли Китая.

Китайское руководство в истории с протестами в Казахстане повело себя достаточно необычно. Традиционно власти Китая сдержанно комментируют международные события, предпочитая отстаивать свои интересы закулисными методами, и ограничиваясь формальными заявлениями про необходимость «соблюдать национальный суверенитет и принцип невмешательства во внутренние дела государств». Тут все было иначе: китайский лидер Си Цзиньпин очень быстро, резко и публично высказался о событиях в Казахстане как о «провоцировании внешними силами цветной революции» (ни одного доказательства этому так до сих пор и не представлено ни Москвой, ни Пекином, ни самими властями Казахстана), и выразил поддержку жестокому подавлению протестов.

Это неудивительно, если учесть, насколько глубоко Китай проник в контроль над стратегическими отраслями экономики Казахстана. Ключевые предприятия того же Западного Казахстана, где начались протесты, контролируются китайскими компаниями - например, «Мангистаумунайгаз», «Актобемунайгаз» (которое вообще переименовано в «CNPC-Aktobemunaigaz»), доля в крупнейшем месторождении Кашаган, нефтяное месторождение Каражанбас, группа бывших активов «Лукойла» в Казахстане, проданных Sinopec в 2015 году.

Китай за последние 15 лет полностью переориентировал на себя экспортные потоки нефти и газа из Казахстана и других стран Центральной Азии - они больше почти не проходят через Россию, а практически целиком идут в Китай. Например, CNPC владеет половиной капитала и является EPC-оператором проекта газопровода «Центральная Азия-Китай», по которому в 2020 году в Китай было поставлено почти 40 млрд кубометров газа (из России в Китай - только 4 млрд кубометров, в 10 раз меньше).

Согласно Нацбанку Казахстана, нетто-позиция Китая вместе с Гонконгом по прямым инвестициям в Казахстан втрое больше России - $9 млрд против $3 млрд. Совершенно очевидно, что за последние 15-20 лет Китай начисто переиграл путинскую Россию в контроле за стратегическими ресурсами Казахстана и теперь может конвертировать это в политическое влияние. Думаю, этим обусловлена смелость Токаева, когда он потребовал от Путина быстро вывести из страны силы ОДКБ, вопреки путинскому пожеланию оставаться с военным присутствием в Казахстане «столько, сколько потребуется» - Токаев очевидно заручился поддержкой более сильных и влиятельных китайских товарищей.

Таким образом, в России многие поспешили объявить Токаева путинской «марионеткой» только лишь на основании того, что тот запаниковал и поначалу пригласил в страну силы ОДКБ. Китайские коммунисты, имеющие определяющее влияние на казахстанскую политическую элиту, быстро потребовали убрать российские войска - что Токаев послушно и исполнил, невзирая на явное недовольство Путина. Но Путина в данном случае никто не спрашивает - у казахстанского режима давно уже другие хозяева.

Кстати, быстрая высылка войск ОДКБ - вовсе не единственный антипутинский жест Токаева последних дней: например, он демонстративно назначил министром информации и общественного развития в новом правительстве Аскара Умарова, которого имперские круги в Москве открыто считают «русофобом». Безусловно, Токаев не мог бы пойти на такие резкие, раздражающие Путина шаги, не заручившись поддержкой Китая.

В самом Казахстане, кстати, фактор давно уже превратился в серьезный повод для беспокойства общества - стоит напомнить, что предыдущие относительно массовые протесты 2019 года прямо носили откровенно антикитайский характер, казахстанцы протестовали против ползучего превращения страны в китайскую колонию. А независимые казахстанские каналы в соцсетях давно бьют тревогу по поводу перехода стратегических отраслей экономики страны под контроль Китая.

Кстати, цифры прямых иностранных инвестиций в Казахстан объясняют и другое - приглушенную реакцию стран Запада на расстрелы протестующих и кровавое подавление протестов режимом Токаева. Демонстративное молчание Запада возмутило многих, но одно из объяснений - огромные экономические интересы стран Запада в этой стране. Да, мало кто сравнится с Китаем по широте проникновения в самые разные стратегические сферы китайской экономики - но крупные инвестиции компаний из США, Нидерландов, Франции и других стран в крупнейшие казахстанские нефтяные месторождения (Тенгиз, Карачаганак, Кашаган) измеряются десятками миллиардов долларов. Слишком много, чтобы шуметь. Это, конечно, вызывает огромное возмущение - в ситуации с подавлением протестов в Казахстане Запад пока проявляет откровенные двойные стандарты.