Автор статьи — авторитетный экономист, бывший член правления Европейского Центрального Банка — простыми словами излагает суть современной денежной теории и объясняет, почему он считает ее центральную концепцию мифом. И даже более того — опасным мифом. Особенно во время пандемии.

Многие сегодня заявляют, что пандемия covid-19 убедительно доказала: современная денежная теория (СДТ) — единственный способ экономического движения вперед для правительств различных стран. Для непосвященных СДТ, вероятно, звучит чрезвычайно изощренно — даже научно. Ее представители так убедительны в своих речах, будто разработали новую экономическую парадигму, сравнимую с революцией Коперника в астрономии. Однако за красивым названием и уверенными политическими заявлениями скрывается содержание, которое столь же просто, сколь и опасно, особенно сейчас, когда правительства во всем мире не ограничивают себя в расходах, чтобы удержать экономику на плаву во время пандемии.

Согласно СДТ, правительства могут тратить то, что они хотят, на все, что они хотят, до тех пор, пока не будет достигнута полная занятость. При этом вообще не надо беспокоиться о проблеме финансирования, потому что Центральный банк предоставит деньги, просто запустив печатный станок, безо всяких расходов для правительства. Заслуживает ли этот вклад в экономическую мысль права называться новой «теорией», остается спорным, учитывая неоригинальность (даже банальность) ее центральной концепции. Действительно, идеи о государственных расходах восходят к концепции «функциональных финансов» экономиста Аббы П. Лернера, высказанной в 1940-х годах. СДТ просто закрепила федеральную гарантию такой работы.

Первые публикации по СДТ, такие как «Современная денежная теория. Учебник по макроэкономике современных денежных систем» экономиста Л.Рандала Рэя, появились несколько лет назад и были встречены почти единодушной критикой со стороны экономистов всего политического спектра. Тем не менее, дебаты о СДТ продолжаются, прежде всего потому, что они были подхвачены такими политиками, как бывший лидер Лейбористской партии Великобритании Джереми Корбин и сенатор США Берни Сандерс.

Во время демократических праймериз — как в 2015-16, так и в 2019-20 годах — Сандерса консультировала Стефани Келтон, одна из самых известных сторонников СДТ и автор новой книги на эту тему «Мир дефицита: современная денежная теория и рождение народной экономики». В своей последней кампании Сандерс поставил СДТ в центр своей программы экономической политики, гарантируя, что она получит более широкую поддержку со стороны левого крыла Демократической партии. Примет ли Джо Байден центральную идею теории, если победит на президентских выборах, еще предстоит выяснить.

Во всяком случае, левые во всем мире будут по-прежнему очарованы СДТ, поскольку уверены, что эта теория — ключ к осуществлению длинного перечня общественно полезных проектов, направленных на повышение занятости, защиту окружающей среды, продвижение социальной справедливости и так далее. Предложение о федеральной гарантии оплаты обещает полную занятость и «хорошие» рабочие места, где платят зарплату, покрывающую прожиточный минимум, за выполнение работы, направленной на полезные общественные цели.

Но можно задаться вопросом: как бы отнеслись сторонники СДТ к этой теории, если бы она была принята президентом США Дональдом Трампом для того, чтобы заплатить за постройку обещанной им защитной стены на границе с Мексикой? Если финансирование государственных расходов на безвозмездной основе не имеет границ, то тот, кто находится у власти, живет в стране молока и меда. Но это был бы временный рай, потому что рост государственных расходов неизбежно привел бы к высокой инфляции, после чего окно возможностей вообще бы закрылось, и на плечи граждан легли бы повышение уровня безработицы и слабый рост реальной заработной платы.

Признавая проблему, СДТ предлагает правительствам увеличить налоги, когда это необходимо, чтобы изъять из обращения достаточно денег во избежание инфляции. Только представьте себе: если раньше по СДТ не было никаких финансовых ограничений на государственные расходы, то теперь такие ограничения вдруг появились — и налоги должны быть подняты, чтобы изъять лишние деньги, которые были пущены в обращение! Трудно вообразить более наивную идею демократических политиков, чем та, которая вытекает из теории СДТ.

Даже если эта политика сработает, остаются серьезные вопросы. Например, при каких именно темпах инфляции надо начать собирать деньги за счет более высоких налогов? Что произойдет с уже одобренными общественными проектами, которые все еще находятся в стадии разработки? И как политики должны учитывать инфляционные ожидания, которые, вероятно, уже будут оценены в заработной плате, процентных ставках и многочисленных договорах? Опыт показывает, что остановить начавшийся инфляционный процесс можно только при значительных макроэкономических издержках — и не в последнюю очередь через рост безработицы. Именно такие суровые испытания переживал Запад в конце 1970-х и начале 1980-х годов.

Конечно, сторонники СДТ технически правы, указывая, что любая страна, способная оплатить свои долги в собственной валюте, не может стать неплатежеспособной, потому что нет предела суммам напечатанных денег. Но мысль о том, что иностранные инвесторы будут продолжать инвестировать в эту валюту при таких обстоятельствах, не выдерживает никакой критики. В определенный момент приток иностранного капитала будет фактически прекращен, что означает серьезные последствия для финансирования частных предприятий. СДТ объясняет эту проблему так: в случае с США правительство делает вид, что не может потерять контроль над процентной ставкой.

Тем не менее, как показали многие исследования, чем выше степень независимости центрального банка, тем ниже уровень инфляции в стране. Именно поэтому все ведущие страны в первую очередь считали целесообразным организационно оформить независимость центральных банков (главным образом в 1990-е годы). СДТ, однако, отменит контроль центрального банка над печатным станком и передаст эти права в руки правительства. Как показывает история, во время чрезвычайных ситуаций обычные правила были бы приостановлены. СДТ — это именно тот подход, который и создал бы этот хаос.

В сегодняшних условиях почти нулевых или даже отрицательных процентных ставок и массовых покупок центральными банками государственных ценных бумаг мы наблюдаем движение в направлении СДТ. Если правительства могут рассчитывать на то, что их центральные банки будут покупать неограниченное количество государственных ценных бумаг, чтобы предотвратить рост процентных ставок, они фактически уже вырвали контроль над выпуском денег у центрального банка.

В принципе, независимый центральный банк имеет право в любой момент прекратить этот процесс, сократив или даже прекратив покупку государственных ценных бумаг. Но против такого шага будет оказываться значительное политическое давление. Как только центральный банк де-факто оказывается в положении, которого добиваются сторонники СДТ, его способность когда-либо восстановить контроль становится весьма спорным вопросом.

Хуаньцю шибао (Китай): для Европы умение экономить деньги – прекрасное качество

Многие считают: раз европеец — значит, привык жить на широкую ногу. Но автор статьи убедился, что это совсем не так. По его словам, он не был готов к тому, с чем столкнулся в Европе, приехав из Китая. Но эти идеи пустили корни в европейских странах еще в XV веке.

оздается впечатление, будто европейская элита носит дизайнерскую одежду, ходят с сумками люкс-брендов, ест стейки и фуа-гра в ресторанах со звездами Мишлен, где элегантные леди держат в руках бокалы с вином Лафит… И только приехав в Европу и начав там жить и работать, познакомившись с людьми разных социальных прослоек, мне по-настоящему открылась реальная жизнь европейцев. Можно сказать, что реальная европейская потребительская концепция полностью разрушает это представление. Здесь, вне зависимости от того, богатый ты или бедный, умение экономить деньги — это прекрасное качество.

Летние распродажи — это важный момент

Когда впервые приехал в Европу из Китая, к этому готов я не был. В феврале в Брюсселе каждый день шел дождь, и он сопровождался сильным порывистым ветром. Глядя на прохожих в непромокаемых куртках и ветровках, я тоже побежал в магазин, намереваясь купить себе такую же, однако увидев цену в 200 евро и умножив ее на обменный курс по отношению к юаню, я действительно ненадолго «завис». Друзья из местных рассказали мне, что европейцы, как правило, очень редко покупают вещи по обычным ценам. Людям нравится ждать начала сезона скидок, чтобы сделать покупки, особенно ждут летних распродаж, когда стоимость на товары ощутимо меньше. Многие европейцы используют эту возможность, чтобы купить нужные вещи на будущий год. Я также пробежал глазами сообщения СМИ, в которых говорилось, что сезон летних скидок — это единственный период в году, когда продавцам разрешается продавать товар ниже себестоимости.

Из-за эпидемии летний сезон скидок в Бельгии в этом году начался позже обычного: официальное начало было 1 августа, и длится он всего один месяц. Первый день сезона скидок выпал на субботу, и я приехал пораньше. В магазинах повсюду висели таблички «Скидка 30%, 50% и 70%», которые невольно всегда вызывают у людей волнение. В итоге я купил две вещи от известного европейского уличного бренда со скидкой в 70%, и было ощущение, словно я получил деньги, а не потратил. Когда я уходил, количество покупателей в магазинах постепенно становилось больше, и перед примерочными выстроилась длинная очередь. Я начал сожалеть о том, что купил так мало, но поскольку сейчас бельгийское правительство требует 30-минутное ограничение на шопинг для каждого человека, у меня действительно не было времени, чтобы выбрать еще несколько вещей. После покупок я перекинулся парой слов с продавщицей, которая курила у входа. Она сказала мне, что выручка за один месяц сезона летних скидок может составлять более 40% от годового объема продаж. В этом году из-за эпидемии магазины были закрыты с марта по май, поэтому в нынешнем летнем сезоне скидки еще больше, поскольку продавцы надеются реализовать ожидаемый объем продаж за год.

После этого я также пошел в обувной магазин. Молодая мама купила своему ребенку по две пары обуви каждого размера с 25 до 28. У нее с собой была большая сумка и тележка на колесиках. Заметив мое изумление, она сказала, что дети растут очень быстро, а приобретать одежду и обувь без скидок дорого. Воспользовавшись распродажей, можно закупиться на весь год и очень сильно сэкономить. «Ежегодный летний сезон скидок — важный момент жизни. Я всегда подстраиваю время отпуска под сезоны скидок, особенно те несколько первых дней распродаж, потому что потом не все размеры и фасоны будут в наличии».

Одежда из секонд-хенда, продаваемая на вес

Я помню, как однажды, гуляя по магазинам, я нашел один очень хороший магазин одежды. Вся одежда там была очень красивая, и цены очень низкие, но одно было очень странно: в одном фасоне и размере предмет одежды был только один. Спросив, я узнал, что это магазин секонд-хенда: качественная брендовая одежда в хорошем состоянии стоит всего 10-30 евро, а обычная одежда продается на вес — по 15-30 евро за килограмм. К тому же все покупатели — это молодые люди. Позже я разговаривал на эту тему с дочерью арендодателя, девушкой, которой нет 30 лет. Она — юрист и хорошо зарабатывает. Девушка сказала мне, что тоже часто покупает одежду в секонд-хендах, потому что, по ее мнению, она является экологически безопасной и дешевой, так почему бы ее не купить?

В жизни европейцев к подержанным вещам вообще не относятся предвзято, напротив, они являются синонимом защиты окружающей среды и экономии. К тому же, с французского языка подержанные вещи дословно переводятся как «вещи, ожидающие удобного случая», то есть, покупая такие вещи, вы используете удобный случай, чтобы сэкономить. В Европе родители редко приобретают новые детские коляски: покупать бывшие у одной, двух или даже трех семей коляски — это нормально; бизнес у букинистов обычно идет намного лучше, чем у книжных магазинов, продающих новые книги; подержанные автомобили за несколько тысяч евро продаются намного быстрее, чем новые; а прогулки по блошиным рынкам, где продают подержанные товары, — это излюбленный вид досуга европейцев.

В мае я пошел в супермаркет за продуктами, и поскольку из-за эпидемии поток людей в магазине был ограничен, перед дверьми выстроились очереди. Стоящая передо мной бельгийка в возрасте 60-70 лет начала разговор. Она сказала мне: «Пока мы стоим, вам стоит загрузить мобильное приложение для этого супермаркета и заполнить анкету, чтобы стать участником клуба покупателей». Она открыла приложение на своем мобильном телефоне и показала его мне: «Посмотрите, для зарегистрированных участников очень много скидок. Например, эти спагетти: обычная цена составляет 1,5 евро, но если владелец приложения купит три пачки, то получит скидку 30%. Став участником, супермаркет каждые две недели будет присылать вам рекламное объявление о последних скидках, и так вы можете спланировать шопинг и сэкономить много денег». Тогда мне вспомнилось, что каждый раз расплачиваясь на кассе, я всегда обнаруживал, что покупатели передо мной держат в руках какие-то разноцветные бумажки. Оказалось, что это были купоны на скидку, вырезанные из газет или распечатанные из Интернета. Такие купоны на скидку есть во многих странах Европы, вдобавок они универсальны по всей стране и очень удобны в использовании.

Экономный образ жизни — это традиция

В Европе существует одна концепция: подсчитывать траты на жизнь. Жизненные принципы энергосбережения и органичности также являются общей целью европейцев. Еще в XV веке в Европе прочно пустили корни идеи трудолюбия и бережливости. В начале XIX века в немецких школах начали делать упор на воспитании в учениках бережливости. Точно так же, как во Франции, Нидерландах и Швейцарии, их предки начинали крестьянами. Эти люди прошли путь от бедности к богатству и постепенно прививали будущим поколениям достоинства прагматичного труда и предусмотрительности.

Во Франции говорят: «Самый эффективный способ быть бережливым — это покупать вещи, которые используются в полной мере и стоят своих денег». Европейцы всегда придерживались традиции бережливости. С их точки зрения, расточительство — это очевидная демонстрация некультурности. Например, во время еды, закончив блюдо, европейцы часто собирают остатки подливки или бульона при помощи хлеба. Считается невежливым, если после трапезы на тарелке осталось много еды. Даже в европейских королевских семьях бережливость — традиция. Например, в семье бельгийского короля несколько детей, и после того, как старшим детям одежда становится мала, ее донашивают младшие дети. Репортеры, фотографируя детей с разницей в несколько лет, часто обнаруживают, что один и тот же предмет одежды уже одет на другом маленьком принце или принцессе.