Автор выясняет важный в эпоху коронавируса вопрос: как выбрать правильный дезинфицирующий гель? Оказывается, не всякий бактерицидный гель годится. Бактерии и вирусы — разные организмы. И теперь для защиты нужен именно вирулицидный (убивающий вирусы) гель. Как его узнать на полке — читайте в статье.

В связи с мировым кризисом, вызванным Covid-19, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендовала различные меры по профилактике. Например, носить маску или регулярно и тщательно мыть руки. Можно мыть руки водой, не менее 20 секунд. Но есть и такой совет — использовать дезинфицирующий гель.

Спрос на так называемые гели-санитайзеры, которые у многих ассоциируются с больницами, резко вырос, достигнув беспрецедентно высоких уровней. Его практически не купить в аптеках. Сейчас этот гель можно найти даже в категории «Красота», а три геля-санитайзера разных производителей входят в топ-10 продаж на сайте Amazon.

Массовая истерия среди желающих заполучить хотя бы один такой гель привела к тому, что покупатели платят огромные деньги, причем за те продукты, которые абсолютно не эффективны в борьбе с вирусом. Итак, как же отличить хороший гель от плохого?

Какой гель нужен? Бактерицидный или вирулицидный?

В интервью «Вангуардия» фармацевт и основательница фирмы по уходу за кожей «Сара Беккер» Мар Сиейра (Mar Sieira) объясняет, что в первую очередь необходимо понимать разницу между гелями, обладающими бактерицидными или вирулицидными свойствами: «Антибактериальный гель должен убивать бактерии или мешать процессу их размножения. А для борьбы с коронавирусом нам нужен гель с вирулицидными свойствами».

С учетом данного различия очень важно знать, что гель обладает не только бактерицидными, но и вирулицидными свойствами. Для этого нужно взглянуть на этикетку продукта. «Гель, содержащий 70% спирта, характеризуется быстрым бактерицидным действием. Он убивает туберкулезные палочки и обладает фунгицидными (убивающими грибок — прим. ред.) свойствами, защищает от ВИЧ и гепатита B. Однако он не оказывает никакого воздействия на споры бактерий», — объясняет Мар Сиейра. То есть, если в геле содержится преимущественно спирт, то он уничтожает бактерии, а не вирусы.

По словам Сиейра, гель будет эффективным против вирусов только в случае, если в нем содержится этанол: «Этанол обладает сильным и повсеместным вирулицидным действием по сравнению с другими видами спиртов, например, пропанолом. Поэтому под спектр вирулицидной активности геля, содержащего 95% этанола, подпадает большинство клинически значимых вирусов».

Как выбрать наиболее эффективный гель?

«Очень важно прочитать этикетку водно-спиртового геля и посмотреть, указал ли производитель регистрационный номер AEMPS (Агентство по оценке лекарственных средств и товаров медицинского назначения). Этот номер присваивает министерство здравоохранения. Это означает, что данный гель утвержден министерством», — подчеркивает фармацевт.

Кроме того, вышеупомянутая вирулицидная активность должна быть подтверждена на этикетке. «Необходимо, чтобы продукт соответствовал стандарту UNE EN 14476. Если продукт не соответствует этому стандарту, то он может обладать бактерицидным, а не вирулицидным действием».

Таким образом, не стоит выбирать водно-спиртовые гели, которые «не одобрены министерством здравоохранения и не обладают вирулицидным действием. Однако и у такого геля есть недостатки, например, он может вызывать, как указывается на этикетке, «сухость и раздражение кожи». Поэтому фармацевт рекомендует «на ночь увлажнять руки и кутикулу хорошим увлажняющим средством».

Рост спроса и последующее увеличение предложения привели к повышению цен. Сколько может стоить такой гель? «Нормальная цена — от 3,5 до 5 евро за 100 мл», — заключает Мар Сиейра.

Не выбирайте не сертифицированные гели

Самый популярный на сайте Amazon дезинфицирующий гель Verita Farma Hydroalcoholic Gel 500 мл продается за 17,45 евро. Его можно заказать начиная с 20 марта. Кроме того, как отмечают покупатели, на этикетке отсутствует состав, поэтому этот гель не безопасен.

Хорошая альтернатива и адекватное соотношение между ценой и качеством —дезинфицирующий гель для рук Deliplus con Alcohol de Mercadona, который стоит 2,20 евро за 250 мл и обладает вирулицидным действием. Согласно составу на этикетке, в нем содержится 79,8% этанола. Указан и регистрационный номер AEMPS, что означает, что данный продукт одобрен министерством здравоохранения. Его можно без проблем заказать онлайн.

Respekt (Чехия): «Общество нельзя полностью остановить», — говорит известный шведский вирусолог

Известный шведский вирусолог называет нынешний вирус «хитрым» и успешным: он легко передается, и большинство случаев заболевания несерьезны. Именно поэтому он привел к таким огромным проблемам. Он отвечает на вопросы, почему в Италии умирает так много заразившихся, и возможна ли генетическая мутация вируса?

н входил в жюри Нобелевской премии и, помимо прочего, является заместителем председателя престижного американского Института Крейга Вентера. Телефонный разговор с известным шведским вирусологом Эрлингом Норрбю (Erling Norrby) начинается немного необычно. Вопрос задает он: «Как дела у вас в Чехии?» Но он не берется оценивать меры, введенные чешским правительством: у нас все еще нет достаточных данных о новом вирусе и его поведении, чтобы давать четкий рецепт защиты.

Respekt: По-вашему, меры в Чехии слишком или, наоборот, недостаточно жесткие?

Эрлинг Норрбю: Ситуация очень трудная, и каждая страна справляется по-своему. Норвегия и Дания закрыли все школы, а мы в Швеции — нет. Ответить на вопрос о том, как можно повлиять на скорость распространения эпидемии, крайне трудно. Главное — избежать ее стремительного максимума, когда болеет сразу очень много людей, как произошло в Италии. Поэтому Норвегия, Дания и ваша страна пошли на крайние меры. Мы же предпочитаем более мягкий подход, но властям за это достается. Пока трудно сказать, что правильно. Свою роль играют как сложности с подсчетами, так и то, что мы только узнаем многие вещи об этом вирусе: как именно он передается, у скольких он протекает бессимптомно, насколько и как долго они заразны.

— Известно ли, почему в Италии умирает намного больше заразившихся, чем, например, в Германии? Возможно ли, чтобы причина была в какой-то генетической мутации самого вируса?

— Не думаю, что большую роль тут сыграли генетические различия между вирусами, которые циркулируют в этих странах. Вирус только проник в человеческую популяцию, и то, что люди так реагируют, для меня ожидаемо. Как и то, что молодые легче его переносят.

— Бытует объяснение, что в Италии более пожилое население и что местные власти слишком долго бездействовали, не реагируя на эпидемию, не закрывая целые регионы и так далее. Вы согласны с этим мнением?

— Да, оба эти фактора сыграли роль. Меры в Италии вовремя не предприняли.

— Сначала Великобритания выбрала стратегию, которая отличалась от многих стран. Там хотели поберечь пенсионеров, но в остальном не ограничивать жизнь и положиться на то, что у большинства болезнь будет протекать в легкой форме. Так население могло бы быстро заразиться и так же быстро приобрести иммунитет, и тогда вирус перестал бы распространяться. Что вы думаете об этом?

— Молодые люди действительно, как правило, легко справляются с заболеванием. Но, повторю, многие вещи мы пока только узнаем. Как долго они остаются заразными? И заразны ли те, у кого симптомы еще не проявились? Все страны стремятся к тому, чтобы сразу не заболели много человек. В Швеции мы стараемся снизить число заболевших и как можно больше отсрочить пик заболевания, чтобы наши больницы справились. Каждая страна должна тщательно подсчитать, сколько у нее аппаратов ИВЛ (искусственной вентиляции легких), и подумать, как сделать так, чтобы их хватало.

— Канцлер Ангела Меркель сказала, что в Германии могут заразиться до 70% граждан. Насколько этот прогноз реален?

— Я видел подобные цифры. Они действительно пугают. 70 или 75% — это много. Но уверенности ни в чем у нас нет, и нам нужно больше узнать о том, как вирус распространяется. Сравнение с обычным гриппом себя не оправдывает, потому что у части населения к нему есть иммунитет, а в случае нового вируса его нет. Важно также то, какой будет защита. Мы экспериментируем и ищем пути, как не допустить такого числа заразившихся. Мы закрываем границы, школы, просим людей, чтобы они работали удаленно. Но также мы должны попытаться найти некий баланс — правильную меру ограничений. Мы учимся искать этот баланс.

— Семь лет назад в интервью нашему изданию вы сказали, что не верите в пандемию смертоносного вируса и не верите в существование «штамма „Андромеда"». Нынешний вирус, конечно, не такой смертоносный, как тот, который придумал писатель Майкл Крайтон, но он спровоцировал глубочайший кризис. Удивлены ли вы произошедшим?

— Мы живем в глобализованном мире. После Второй мировой войны численность населения резко выросла. Мы путешествуем по всей Земле за инкубационный период вирусных инфекций. Поэтому не удивительно, что произошло нечто подобное. Кстати, по поводу «штамма „Андромеда"» я, кажется, сказал, что высоко патогенный вирус вряд ли может развиться.

— Почему?

— Такой вирус сам лишает себя возможности размножаться и распространяться, потому что слишком быстро убивает своих носителей. «Умнейшие» вирусы приводят лишь к легким заболеваниям. И к «хитрым» в какой-то мере относится и нынешний вирус: он достаточно легко передается от человека к человеку, и большинство случаев заболевания несерьезны. Именно поэтому он привел к таким огромным проблемам. В общем, это успешный вирус, который напоминает нам, что мы живем в мире, который по-настоящему глобализован. И вирус этим воспользовался. Он смел такие искусственные конструкты, как границы. Поэтому для выхода из кризиса мы должны сотрудничать в планетарном масштабе. Например, мы должны передавать Всемирной организации здравоохранения правильную и честную информацию, чтобы она могла планировать стратегию защиты. Кризис напомнил нам и еще об одной интересной вещи: какой прогресс проделала электроника. Мы живем в информационном мире, где информацию можно получать удаленно. Многие из нас могут в таком режиме работать. Такая возможность есть у нас в последние 15 лет. А теперь стало понятно, насколько это важно. И дело даже не в том, что это помогает бороться с пандемией. Просто это подтверждает, насколько изменился наш образ труда.