Уже стало аксиомой утверждение, что после коронавирусного кризиса мир радикально изменится. К лучшему или к худшему? Автор рассматривает две перспективы: мир во всем мире или мировая война. И очень опасается разрушения экономики и подъема радикальных правых, для которых методом решения экономического вопроса станет война.

Даже сейчас, когда строгие меры все больше смягчаются, каждый новый день говорит нам о том, что после коронавирусного кризиса мир радикально изменится. К лучшему или к худшему? Давайте рассмотрим две противоположные перспективы: мир во всем мире или мировую войну. Начнем с оптимистичного сценария.

Все страны мира одновременно столкнулись с одной и той же проблемой. Это факт. Судя по всему, сейчас ни одно государство не может похвастаться столь сильной позицией, которая позволила бы ему воспользоваться слабостью другого или других для достижения собственных целей. Это аргумент в пользу мира во всем мире или, по крайней мере, примирения. В связи с этим можно сказать, что даже «хорошо», что больше всех пострадала самая большая военная держава мира (хотя в общечеловеческом смысле это, разумеется, трагедия). Если развивать эту мысль, то также можно сказать, что «хорошо», что коронавирус вернулся и в Китай, поскольку снова восстановилось «равновесие».

Разумеется, было бы наивно (и даже преступно) ожидать, что смертоносная пандемия дарует миру равновесие во всем. Этого не случится. Кое-кто сейчас всерьез задается вопросом, насколько еще США должны ослабнуть от этой пандемии, чтобы Китай решился на военный захват Тайваня. Исключить такое развитие событий нельзя, если вспомнить, что десятилетия мира между Китаем и Тайванем — заслуга американского военного присутствия в Тайваньском проливе. 

С другой стороны, ни одно правительство не может проигнорировать эту пандемию (разве что белорусское). Войны не начинаются при «социальной дистанции», но могут ею заканчиваться (вспомним, испанку в конце Первой мировой войны). Также мы видим, как во время текущей пандемии ослабли некоторые конфликты. Саудовская Аравия в спешном порядке завершает свою военную агрессию против Йемена (конечно, в том, что авантюра Мухаммеда ибн Салмана провалилась, виноват не только коронавирус). Обстановка в Сирии самая спокойная за последнее время. Да, была странная попытка, организованная американскими наемниками (а вероятно, и руководством США), вторгнуться в Венесуэлу. Но скорее это событие было вызвано желанием «воспользоваться хаосом» и напоминанием о том, что администрация Трампа не откажется от идеи сменить режим в Каракасе (особенно в год президентских выборов в США). Речи о войне, по крайней мере мировой, тут не идет.

Сложилась беспрецедентная ситуация. Весь мир столкнулся с одним и тем же вызовом, и нетрудно себе представить некий сценарий, при котором мир сплотится и вступит в коллективную борьбу с общей проблемой (правда, начало пандемии этого не предвещало, и даже наоборот, победил принцип «каждый сам за себя»).

Также известно, что эта пандемия повлечет за собой неминуемый тяжелый экономический кризис, а он, как нам известно из прошлого, имеет тенденцию выливаться в войну. Не всегда, разумеется. С момента основания Соединенные Штаты пережили более 40 рецессий и вели «всего» 20 войн за своими границами. Однако шансов на то, что во время глубокого кризиса, начнется война, конечно, больше.

Почему? Одна из теорий, это объясняющих, касается так называемого «военного кейнсианства». О чем речь? О допущении, что война активизирует экономику, резко повышает спрос, и иногда это может вывести страны из глубокой экономической депрессии. Это подтверждает история США в первой половине прошлого века. Соединенные Штаты выбрались из Великой депрессии только после вступления во Вторую мировую войну. Кроме того, есть еще и так называемый военно-промышленный комплекс, производители оружия и всего, что с ним связано. Нетрудно себе представить, что некоторые страны, оказавшись в очень тяжелом экономическом положении, задумаются о войне как о возможном «средстве» для выхода из этой ситуации.

Оставим в стороне аргументы, которые подбрасываются массам пропагандой. Зачем на самом деле ведутся войны? Одни полагают, что все дело в безопасности, а не экономической выгоде. Конечно, эти два понятия могут легко слиться в одно. После разрушительной иракско-иранской войны в 80-е годы Ирак оказался в тяжелом экономическом положении и вторгся в Кувейт. Так он попытался компенсировать ущерб, который иракцам в каком-то смысле нанесли США.

В кризисные моменты захватывать территории не лучшая идея. Вспомним хотя бы упомянутые Китай и Тайвань. Не секрет, что китайская политическая доктрина предполагает возвращение «блудной китайской провинции» обратно в состав Народной Республики. Вероятно, Китай попытался бы это сделать, если бы не американские войска, которые встали между ним и Тайванем. Но представим, что ситуация в США ухудшилась настолько, что они больше не в состоянии обеспечивать «безопасность» своим союзникам, особенно в Азии (Тайвань, Южная Корея, Япония…). И тем не менее это все равно не означает, что Китай набросится на Тайвань, поскольку если присоединить его сейчас, то что с ним делать? Этот регион может превратиться в еще большую проблему для Китая, чем сейчас!

Кстати, именно поэтому Владимир Путин не спешил и не спешит присоединять Донецк и Луганск к Российской Федерации, ведь с ними Россия получила бы больше проблем, чем преимуществ.

Конечно, на все можно посмотреть с противоположной точки зрения… Донбасс, Тайвань, Идлиб и другие — все они могут стать горячими точками, потому что кто-то решит действовать по принципу «сейчас или никогда». И опять-таки все связано с текущим положением США. Факт в том, что Соединенные Штаты больше всех в мире пострадали от коронавируса. В ближайшее время проблемы в США могут обостриться настолько, что ожидать, что они параллельно будут вести военные операции, будет просто невозможно. Однако это продлится относительно недолго, несколько месяцев, но и в таком коротком промежутке кто-нибудь может разглядеть для себя «шанс, который упускать нельзя».

Правда, все это сценарии, которые опираются на существующий порядок, и, быть может, говоря о войне и мире в период после коронавирусного кризиса, мы совершаем главную ошибку. При всех хорошо известных очагах напряженности, взаимных обвинениях, угрозах сейчас в мире нет настолько воинственной силы, о которой мы могли бы сказать: она только и ждет, чтобы повести войска в бой. Даже Трамп, который так любит грозиться, во время своего первого мандата зарекомендовал себя большим миротворцем, чем его предшественник Обама (но все еще может измениться!). Опасность для мира кроется уже в ближайшем будущем и в событиях, которые будут разворачиваться на фоне мощнейших экономических потрясений.

В Европе и других уголках мира заметен постепенный подъем радикальных правых. Каждый новый кризис (финансовый, миграционный) они используют как очередную ступеньку на пути к власти. Нынешняя пандемия может привести к разрушению экономики, и они могут воспользоваться этим как трамплином, перескочить несколько ступенек и взять власть в свои руки.

Тогда нас легко может отбросить лет на сто назад — во времена Муссолини и Гитлера, а подобные политические силы любят войну. Для них война уже не является механизмом безопасности и экономики. Для них война — это своего рода «чистка», период перехода к фашистской «утопии». Возможно, именно с ними связана самая большая опасность для мира, намного большая, чем китайское нападение на Тайвань, вторжение Трампа в Венесуэлу или аннексия Путиным Донбасса.

Гитлеровская экономическая политика, конечно, обладала элементами «военного кейнсианства» (хотя его трудно было бы назвать «кейнсианцем»). Если государство использует фискальную политику для стимуляции экономики — это де-факто кейнсианская экономика. Если в качестве «фискальной политики» выступает война, то мы получаем военное кейнсианство. Реализовывать его будут не «кейнсианцы», но название не так важно. Важно, что они уверены: их война ведет к решению экономического вопроса.

Пережить экономический кризис 2008 года было трудно. Он уже навсегда изменил политическую арену Европы. Однако по сравнению с тем, что нам предстоит, 2008 год может показаться «цветочками», и в такой ситуации радикальная политика получит огромную поддержку даже со стороны тех, кто все еще любит называть себя умеренными. Мало того, сто лет назад полюса сближались: у ультраправых и ультралевых были почти одинаковые шансы на приход к власти в разных частях мира (в Германии и России так и случилось). А видит ли сегодня кто-то ультралевых на горизонте? Нет. Грета Тунберг и борцы за социальную справедливость не в счет.

Raseef22 (Ливан): «Это может не закончиться никогда». ВОЗ предупреждает о росте случаев психических расстройств из-за пандемии

Последствия коронавируса могут остаться с нами навсегда. Как заявили эксперты ВОЗ, они будут касаться не только физического, но и психологического и психического здоровья людей. Опасность осознает и ООН, призывая мировое сообщество принять соответствующие меры. О новых вызовах пандемии covid-19 читайте в статье.

Когда закончится пандемия covid-19? Этот вопрос звучит во всем мире каждый день и на всех языках. Чтобы получить на него ответ, люди неотрывно следят за новостями в надежде, что вскоре они услышат о создании вакцины и возможности вернуться к нормальной жизни.

Прогнозы медицинских организаций и политиков о сроках завершения пандемии очень разнятся, и по мнению ученых, конец распространению вируса может положить только появление вакцины, говорить о создании которой еще рано.

Даже если это произойдет, или медики найдут эффективный способ лечения больных коронавирусом, что насчет его влияния на психическое и психологическое здоровье людей? 

Как следует из отчета ВОЗ, опубликованного 13 мая, влияние коронавируса может остаться с нами навсегда, поскольку, по словам экспертов, на горизонте стали вырисовываться глобальные последствия пандемии, касающиеся не только физического, но и психологического и психического здоровья людей.

Директор ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения Майкл Райан рассказал о психологических аспектах влияния пандемии на общество. По мнению организации, потребуются огромные усилия для борьбы с новыми вызовами.

Авторы доклада обозначили, каковы существующие риски для психического и психологического здоровья, возникшие по причине ограничений в условиях пандемии. Изоляция, страх, экономический кризис и другие элементы новой реальности способствуют возникновению у людей психологических расстройств. И если вылечиться от коронавируса вполне реально, то об излечении от психических заболеваний и психологических травм говорить гораздо труднее, и они могут остаться с нами на очень долгий период.

Согласно прогнозам ВОЗ, в период пандемии и после ее завершения будет наблюдаться рекордное увеличение случаев психических заболеваний среди разных групп населения, включая детей, молодежь и работников здравоохранения. Это требует принятия неотложных мер, особенно в нынешних сложных условиях. Кроме того, в связи с этим может назреть новый кризис в области здравоохранения. 

Опасность, исходящую от роста числа психических расстройств во время и после пандемии коронавируса, по всей видимости, признает и Организация Объединённых Наций. 14 мая генеральный секретарь Антониу Гутерриш выступил с докладом и призвал мировое сообщество принять меры по защите психического и психологического здоровья населения.

Отмечается, что группы, наиболее подверженные риску возникновения разного рода расстройств в условиях нынешнего кризиса вокруг covid-19 — это работающие на передовой сотрудники медицинских учреждений, пожилые люди, молодежь и те, кто уже страдает психическими заболеваниями.

Тем временем Девора Кестель, директор Департамента по вопросам психического здоровья и злоупотреблению психоактивными веществами во Всемирной организации здравоохранения сообщила, что экономический кризис, начавшийся по причине пандемии, привел к увеличению числа людей с проблемами психологического характера, что в свою очередь стало причиной увеличения числа самоубийств.

В этой связи следует упомянуть о том, что произошло в конце апреля: американский врач, работавшая в эпицентре событий, то есть с зараженными коронавирусом пациентами, покончила жизнь самоубийством.

По словам отца женщины, она старалась делать все возможное для выполнения своей главной миссии — лечения людей, больных коронавирусом, и ранее не страдала от психических расстройств. Однако, похоже, с ней случилось то, что предсказывали врачи и психологи ещё в начале эпидемии — посттравматическое расстройство психики.

«Не пренебрегайте психическим здоровьем»

Иорданский психолог, доктор Асмат Хусу, была одной из тех, кто предсказывал возникновение посттравматических расстройств психики в связи с эпидемией коронавируса. По ее словам, когда пандемия закончится, психиатрические клиники будут заполнены пациентами.

В статье доктора под названием «Не пренебрегайте психическим и социальным здоровьем в период пандемии коронавируса», она предупреждает, что во время пандемии резко возрос уровень тревожности и можно говорить об учащении связанных с ней расстройств.

К числу таких расстройств доктор причисляет навязчивые страхи и фобии, такие как мизофобия, танатофобия, социофобия, приступы панических атак и посттравматические расстройства психики.

Все эти раскрытые в отчетах прогнозы говорят о том, что проблемы, с которыми столкнутся правительства и общество после окончания пандемии, не ограничиваются экономическим кризисом, но, как представляется, миру угрожают многочисленные социальные трудности и проблемы со здоровьем, не последнее место среди которых займут психические расстройства. Это станет дополнительным бременем для борющегося с таинственным вирусом человечества.