Сегодня читается послание апостола Павла Римлянам (глава 2, стихи 14−29). Отрывок большой, процитируем лишь часть его:

«Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую… Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого?.. Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание? И необрезанный по природе, исполняющий закон, не осудит ли тебя, преступника закона при Писании и обрезании? Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога».

Марк Шагал. Молящийся еврей. Раввин Витебска. 1914 

Если здесь заменить «иудей» на «христианин», а «закон» на «заповеди» (впрочем, иногда и менять не надо), «обрезание» на «крещение», то выйдет краткое описание поведения наших верующих, обличающих «мир сей» во всех его грехах. Здесь Павел начинает свои рассуждения о законе, записанном в сердцах людей, не знакомых со статьями закона. Можно на простых примерах из нашей повседневности разъяснить эту разницу между «законом в сердце» и законом «по требованию его исполнения». Рассмотрим один из таких примеров, а именно штрафы за то, что водитель не останавливается перед пешеходной полосой, да и вообще перед всякими дорожными знаками, предупреждающими его о возможной опасности другим людям на определенном участке дороге.

Одни водители останавливались бы, не будь никаких за то штрафов. Некоторым даже и знаков никаких других не надо, кроме тех, что они наблюдают без всякой подсказки. Трасса проходит через населенный пункт, значит, надо быть внимательней. Потому как на дорогу могут выскочить дети, домашние животные, которые еще до различения знаков или не доросли, или даже еще не доэволюционировали. Всему свой черед, но развитый взрослый человек должен читать эти знаки в окружающем его пространстве, чтобы не повредить ничему, что пока нуждается в сторонней защите, бережном отношении. Такой водитель замедлит ход, даже если пока не установлено никаких предупреждающих знаков, но разум и совесть ему подсказывают, что транспорт может кому-нибудь навредить, если не обострить свое внимание. 

Другие не останавливаются. Знаки стоят, а им все равно. Если поблизости нет работников ГИБДД или не фиксируется видеокамерой, то они поедут напрямки, будучи твердо уверенными в том, что дорогу им должны уступать. Они же едут. Важные персоны. Дети там или старик с клюкой — им до лампочки. Обгоняют по обочине другие машины, видя, что там люди ходят, все равно им. Вот если полиция поблизости, то тут они будут, возможно, как шелковые себя вести. Ну, если трезвые. Если нет, то и полиция им не указ. «Для чего же закон? — вопрошает Павел в другом месте и отвечает: — Он дан после по причине преступлений… если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (вскоре мы будем пристальней рассматривать этот фрагмент, пока же остановимся на одной мысли).

Итак, исходя из этого, понятно, что водитель, который просто боится штрафов и прочих полицейских взысканий, не станет праведнее оттого, что стал внимательней читать знаки, после того как его лишили на некоторое время водительских прав. Причина закона — преступления, которые совершают люди. Закон дан в первую очередь для профилактики преступлений, дабы потенциальные преступники знали о наказании, которое за ним последует. Но разве закон имеет силу над теми, кто и без него внимателен к другим людям и даже в мыслях не имеет такого, чтобы им навредить? И, напротив, всячески готов помогать людям, оказавшимся в беде? Ведь по этому поводу закон вообще в основном отмалчивается, лишь изредка напоминая о том, что человек не должен быть самодовольным эгоистом и помнить, что он не один на земле штырем помещен, которого надо обхаживать.

Антонио Де Переда. Аллегория тщеславия 

Практика показывает, что преступники разного рода хоть и побаиваются закона, но весь свой «талант» пускают на то, чтобы научиться его обходить. Обычно избирая путь движения вверх по социальной лестнице, там, находясь «выше» большинства людей, он обходится проще всего. Даже сам помогает в этом деле. Так что же хвалиться знанием закона и тем, что живешь под законом и по закону, спрашивает Павел. Все равно же нарушишь — не здесь, так в другом месте. Потому что у тех, у кого писанный закон во главе, так там статей много, ими человек обложен, что не нарушить все равно не выйдет. А у кого закон в сердце, того такие нашлёпки к закону, как сколько раз можно чихнуть в день, вообще не касаются, от них он совершенно свободен, ибо чтит закон добрых человеческих отношений, а не собственного чистоплюйства.

Закон в том виде, как его «чтут» нынешние христиане, ровно и как тот «ветхий» закон, приучает их именно к чистоплюйству, к боязни «попасть в ад», «выпав из чистоты». Вот и чистят себя, скоблят, снова пачкаются и снова скоблят — молитвой, «таинствами», поместив себя в порочный круг хождения в законе. Но Павел, понявший Христа лучше наших учителей персонального чистоплюйства, учит, что этого не требуется. Что от закона можно быть совершенно свободным, относясь к людям со всяческим вниманием. Не так, что сперва я очищусь, просветлею, а потом от меня таким светом на всех прочих повеет, что и они тоже вдруг захотят так же светиться. Нет. Свет так не зажигается.