Во Франции не утихает скандал с хиджабом лидера студенческого союза Сорбоны Марьям Пужету, о котором мы недавно писали. 

К хору политиков-исламофобов высшего уровня добавился маргинальный, но крикливый голос - медийной помойки "Шарли Эбдо", которая один раз уже была разворошена за свой юмор, показавшийся не очень смешным некоторым ее читателям. На этот раз медийные падальщики опубликовали на развороте своей газеты карикатуру на девушку. Каррикатуру столь же отвратительную, сколь и символизирующую низкопошибность всей ведущейся против нее кампании.

Во всей этой истории интересны несколько моментов.

Во-первых, по сути деталь личного гардероба не министра или члена парламента, а обычной студентки-активистки вызвала эпидемию комментариев со стороны министров, советников правительства и каррикатуру на главной странице крупного национального СМИ. Все это наглядно свидетельствует о том, что у ущербного французского политического мейнстрима, так и оставшегося якобинским несмотря на либеральный фасад, общенациональную истерику может вызвать кусок ткани, как это было уже неоднократно с хиджабами или буркини во Франции.

То есть, несмотря на то, что сама девушка заявила, что ее хиджаб это ее вера и "не имеет политической функции", как видно, это не так. Он очевидно имеет политическую функцию, воспринимаясь как политический символ. Как воспринимается политической и та вера, что не согласна довольствоваться той самой "душой", куда ее настойчиво пытаются загнать воинствующие секуляристы, в данном случае отказываясь признавать возможность ее внешней демонстрации даже в своей одежде, то есть, в личной жизни. 

Во-вторых, весьма показательно, что несмотря на истерику нынешнего политического истеблишмента, демонстрация своей веры не помешала девушке стать главой студенческого союза. И не какого-то специального мусульманского, а самых разных французсских студентов. Да еще каких - студентов Сорбоны, то есть, одного из элитных университетов, кузницы этой самой французской политической элиты. Что говорит о том, что время ее нынешних представителей уходит, и уже следующее ее поколение может быть свободно от тех секуляристских "скреп", которые сейчасс пеной у рта пытаются отстоять французские мизулины и яровые.

В-третьих, для истерики французского истеблишмента есть еще одна веская причина - символу Исламу удалось пробиться в университете, несмотря на его запрет в школах и колледжах. То есть, рассчет-то был на то, что девочки, которые привыкнут ходить непокрытыми в школах, во взрослой жизни тем более откажутся от хиджаба. Однако опыт Турции во времена воинствующего кемализма показал, что этот расчет не оправдался, и миллионы студенток вынужденно снимали хиджаб перед входом в институты и незамедлительно одевали его, покинув их стены. А когда пришло время, стали избирателями и сторонниками той партии, которая окончательно отменила такой запрет.

В-четвертых, и это возможно самое поучительное в этой истории для мусульман. Показательно, что террористические акты против обычных французов, призванные настроить их против Ислама и устраиваемые от его имени, уже давно стали обыденностью в этой стране. Свою задачу усугублять пропасть между мусульманами и обычными французами они, конечно, выполняют, но особого резонанса, похоже, уже вызвать неспособны. Чего не скажешь о внешнем виде студенческой активистки, высказавшей свое мнение по злободневному для французского общества вопросу - образовательной реформы. 

И вот это весьма показательно. Оказывается, что вопреки усилиям исламофобского истеблишмента, с одной стороны, и т.н. "исламских экстремистов и террористов", с другой стороны, мусульмане не просто могут быть востребованными членами реального, низового французского общества (хотя Сорбона это не так, чтобы уж очень низы...), но и завоевывать в нем ведущие позиции и, более того, становиться символами его борьбы за свои права.

А это значит, что на новом витке истории хиджаб действительно может стать символом будущей французской революции, а мусульмане - ее активными участниками. Если, конечно, вместо противопоставления себя французам будут делать то, чего, как показала эта история, так боятся их враги - активно участвовать в общей с ними гражданской жизни и борьбе.